Гвюдлёйгюр Арасон - Морской узел

Мальчишки ликовали. В прозрачной воде отражались голубые борта лодки, хорошо просматривалось дно. Ребята знали здесь каждую полоску песка, каждый камень; они много раз прочесывали с гарпуном эти места в своей непрестанной охоте за пинагором, любящим прятаться в водорослях. Что может быть на свете лучше собственной лодки?..

Не успели они сделать несколько взмахов веслами, как капитан заметил на корме, под ногами сестры, воду. Сигрун проследила за его взглядом и мгновенно все поняла.

— Пьетюр! — закричала она, насмерть перепугавшись. — Лодка течет… Мы сейчас потонем!

— Ничего страшного, — со смехом отвечал Пьетюр. — Все лодки начинают подтекать, если долго стоят на берегу. Это пройдет.

Лои крепко сжимал весло и казался целиком поглощенным греблей. Но время от времени он все же поглядывал на корму и видел, что вода в лодке довольно быстро прибывает.

Когда они подошли к причалу, вода доставала уже до кормового сиденья. Пришлось взяться за черпак.

Эта внезапная течь оттеснила на задний план другие события дня, и от прежнего радужного настроения не осталось и следа. Ребята осмотрели днище и обнаружили в нем щели, тем более необъяснимые, что смолы и шпаклевки для их заделывания они отнюдь не жалели.

Но тут уж ничего нельзя было поделать. Пьетюр сказал, что придется им набраться терпения и подождать несколько дней: лодка разбухнет и перестанет течь.

Ребятам это вовсе не улыбалось, ведь судно уже было спущено на воду, а в море кишмя кишела рыба.

После долгих препирательств со взрослыми Лои и Стефаун все-таки выговорили себе разрешение пойти утром в море, правда лишь на том условии, что они будут держаться поблизости, чтобы мать Лои могла следить за ними из кухонного окошка Да и это им позволили, только если море будет спокойное.

На другой день экипаж «Оладьи» поднялся спозаранку. Накануне Лои постарался внушить Стефауну, что следует одеться как можно теплее и взять с собой побольше провизии: кто знает, вдруг поднимется буря, а тогда нужно быть готовым ко всему. Стефаун перестарался и напялил на себя столько одежды, что теперь, вразвалку шагая рядом с Лои к пристани, напоминал игрушечного медвежонка. У обоих в руках были бумажные пакеты с едой.

— Пока не наловим целую лодку, домой не вернемся, — твердо сказал Лои.

— То-то рыбаки удивятся, когда мы придем с полным грузом… Просто обалдеют!

— Может, к воскресенью уже заработаем на кино.

— Запросто… А ты знаешь, какую картину будут крутить?

— Кажется, с Роем Роджерсом [4] Известный американский актер, снимавшийся во многих вестернах. и его конем Триггером.

— Здорово!

Возле сараев они повстречали Рагги с жиротопни.

— Куда это вы в такую рань собрались? — спросил Рагги, слезая с велосипеда.

— В море… на «Оладье», — отвечал Лои.

— Пока погода хорошая, — прибавил Стефаун.

— Вы, я вижу, оптимисты. Я бы на вашем месте дунул сейчас к причалу и начал, пока не поздно, вычерпывать воду.

Лои, ничего не понимая, вытаращился на Рагги. Наконец до него дошло, о чем речь, и он со всех ног помчался к берегу. Стефаун припустил за ним.

С тех пор как Лои весной получил табель, судьба играла им, бросая из одной крайности в другую. То он был счастливейшим из смертных — владельцем собственного судна, то становился бедным, одиноким сиротой, не имевшим ни надежд, ни будущего. Это беспрерывное чередование научило его хотя бы отчасти владеть своими чувствами. Мало-помалу он осознал, что жизнь отнюдь не идет по расписанию, составленному самим человеком.

В этом ему пришлось лишний раз убедиться, когда он добежал до пирса. Там, где с вечера была пришвартована «Оладья», теперь торчали лишь оконечности штевней, а в воде, подсказывая очертания лодки, просвечивали ее голубые борта.

Лои со Стефауном долго молча глядели на затонувшую лодку. Наконец Стефаун спросил:

— Что будем делать? Как думаешь, имеет смысл вычерпывать воду?

— Ты что, сдурел? Весь залив все равно не вычерпаешь!

— Сам сдурел! Это ж ты решил, что мы можем сразу выйти в море.

Стефаун повернулся и пошел прочь.

— Такой дырявой посудины еще свет не видывал! — закричал он. — Не может продержаться на плаву даже одну ночь… Смехота!

— Заткнись и проваливай отсюда! Сам хорош: мы бы еще из бухты выйти не успели, как ты бы струхнул и запросился домой.

— «Оладья» — дырявая посудина. «Оладья» — дырявая посудина, — запел штурман и скрылся за углом.

Какая-то сердобольная душа выловила на причал весла и рыбину [5] Рыбина — настил на дне лодки. . Теперь Лои сложил их у края пирса вместе с черпаком и катушкой лески, также бывшими в лодке. Не отыскался только багор, подаренный ему дедушкой.

— Ну что, парень, затонула у тебя лодка?

Возле причала остановился Л е йфи по прозвищу Сутулый. Он с усмешкой смотрел в воду.

— Да нет, все в порядке, — невозмутимо отвечал Лои, — она просто должна немножко разбухнуть. Перестояла на берегу.

— Ах, вот как. Ты, значит, не собирался по случаю хорошей погоды выйти в море?

— Нет, что ты…

Лейфи Сутулый служил матросом на «Слейпнире». Это был проворный молодой парень, с короткой шеей и покатыми плечами.

— А ты не знаешь, когда выходит на промысел «Слейпнир»?

— Пока не слышно. А тебе зачем?

— Меня обещали летом взять с вами в пару рейсов. Только я хочу дождаться настоящего лова… Сам понимаешь, быть в море, если ничего не ловится, удовольствие маленькое.

— Что правда, то правда. «Без рыбы — никакой житухи», как сказала старушка.

— Думаешь, долго лодка должна разбухать, чтоб перестала течь?

— Боюсь, что долго.

— Ну сколько? День?

— Скажешь тоже, день! По крайней мере месяц. Впрочем, если она будет малость подтекать, выйти в море все-таки можно. Небольшая течь — это не страшно.

Теперь стало ясно, что в ближайшее время «Оладья» будет непригодна для плавания, а потому все помыслы Лои обратились к стоявшим в гавани рыболовецким судам. Они выйдут в море со дня на день, и не исключено, что через какую-нибудь неделю им посчастливится напасть на сельдь…

Течь в лодке оставалось проглотить как горькую пилюлю: лодка разбухнет лишь через несколько недель, и тут уж ничего не поделаешь. Значит, самое время поговорить с капитаном Паульми и точно выяснить, когда он решится взять на борт еще Одного матроса.

Лои, признаться, и сам понимал, что все лето рыбалить на гребной лодке было бы довольно трудно, тем более что «Оладья» оказалась очень тяжелой на веслах. А если учесть, что за пределы гавани его все равно пускать не будут, надежды на хорошие уловы у него было мало.

Вот почему сельдяной промысел привлекал Лои гораздо больше, чем рыбалка вблизи берега.