Татьяна Свичкарь - И сколько раз бывали холода (сборник)

Саша убежала памятью ещё дальше – в начальную школу, к Лилечке. Звать бы её «классной мамой», да слишком молодая она тогда была – года двадцать три. Старшая сестра. Татарочка. Лилия Энваровна. Личико нежное, как раньше говорили – фарфоровое, и ручки нежные, пальчики – как у куклы.

Глаза орехового цвета, под густыми ресницами. Ну иначе и не скажешь – куколка.

Но самое дорогое было: ребята чувствовали, они для Лилечки – главное. Она приходила в класс – семи утра ещё не было. А как же? Саша и Люба приедут чуть позже. Они добираются с окраины города. У них мать работает в первую смену, дети выходят вместе с ней и будут здесь минут через двадцать. Так что ж, допустить, чтобы они топтались в коридоре?

Это осталось в памяти: когда ни придёшь в школу – Лилечка на месте.

И всё внимание её – им. Нельзя было представить, что Лилечка забудет даже самую мелочь. Она помнила, у кого что получается по математике, а с чем – заминка, кто не выучил стихи, кто блеснул на контрольной или наоборот – провалился. С родительских собраний Ольга Сергеевна возвращалась поздно.

– Лилечка с нами каждую работу вашу разбирает… Ну-ка покажи тетрадь, действительно у тебя такой скверный почерк?

К выпускному вечеру после начальной школы Лилечка сочинила стихи о каждом из них. Это был её прощальный подарок. Они пели их на мотив шлягера Ларисы Долиной «Погода в доме»:

– Господи, помилуй, чтоб Саша написала хорошо…

А Саша и сейчас пишет как курица лапой.

Выпускной проходил в актовом зале, май был холодный, в зале знобко. Лилечка стояла в отдалении, слушала, смахивала слезинки. Увидела, как Саша клацает зубами, и мигом сняла с себя кофточку, оставшись в одной футболке. Закутала Сашу, прижала к себе.

А потом они поехали кататься на катере по Волге. И родители, кто хотел, тоже. Мама тогда села в мягкое кресло в салоне. Очень там было уютно. Голубые стёкла, ход у кораблика такой плавный…

– Доченька, можно я отсюда никуда не пойду? – спросила она.

Саша кивнула (она-то знает, как мама устаёт в своей редакции), и Ольга Сергеевна так и просидела-продремала всю поездку. Проснулась, когда Саша ей фруктовое мороженое принесла. Сунула розовый брикетик – и опять на палубу. Все столпились на носу, ветер нёс в лицо холодные брызги. Корабль шёл по водохранилищу, Волга со всех сторон. Синева над головой, синева под килем корабля. Они парили в синеве как птицы.

Может, было бы легче, останься Лилечка в школе. Даже в старших классах они бы бегали к ней – посоветоваться или поплакаться. Но она вышла замуж и уехала в Ульяновск.

Они потом рассматривали фотографии в «Одноклассниках». Лилечка в свадебном платье рядом с высоким усатым дядечкой. Они ревновали, говорили друг другу: «Ты посмотри, насколько Лилечка красивее». А вот она с дочкой на руках. Ясно было – не вернётся.

…Их класс переходил из рук в руки. В то время учителям ещё не повысили зарплату, молодые специалисты в школе не задерживались, и классным руководителем стала пенсионерка, со временем решившая вернуться на заслуженный отдых. Её сменила средних лет женщина с непомерно большим бюстом, которую школьники прозвали Терминатором.

Терминаторша мило улыбалась и ничего не принимала близко к сердцу. При ней и объединили классы. Появились те самые девчонки, Ира Климова, Марина Зинченко, Катя Трапезникова, что потом не давали Саше житья.

Кабинет маленький, лишних мест нет. Лихая троица собирала вокруг себя мальчишек, чтобы на уроках втихую играть в карты. Для этого удобнее всего сидеть на последних партах. Сашины вещи летели на пол. Сопротивляться целой стае не было никакой возможности. Потом стае показалось забавным сделать так, чтобы Саша и головы не поднимала. Её беззащитность их раззадоривала.

Делятся ребята попарно на английском – троица и её окружение кричат:

– Только не с Азаровой! Только не с Азаровой!

Назначат кого-то дежурить с Сашей – ехидные усмешки:

– Повезло тебе с этой лошарой полы драить…

Ольга Сергеевна замечала, что Саша становится всё более замкнутой. И ловила оброненные фразы дочери:

– А я всегда одна… Знаешь, иногда так хочется всех перестрелять…

Мать знала: без повода Саша такого не скажет. Доведённый до отчаяния солдат хватает автомат и расстреливает мучителей. Школьники, не умея по неопытности найти иного выхода, лезут в петлю. За примером далеко ходить не надо. В соседнем доме жил мальчик Петенька… Это было давно, Ольга Сергеевна сама тогда была маленькой. У Петеньки в кармане учительница нашла какие-то крошки. Решила – махорка. Пригрозила, что пожалуется отцу: за курение преследовали. Испугавшись отцовского ремня, мальчик повесился.

Ольга Сергеевна стала обзванивать школы – кто возьмёт её девочку? В конце концов вариант нашёлся. Правда, Саше теперь предстояло вставать на полчаса раньше: в новую школу надо было ездить на автобусе. Располагалась она на окраине – тихая, почти сельская.

И вот Саша напряжённо ждала перемены, не сомневаясь, что насмешки начнутся и здесь. Украдкой разглядывала ребят, гадала: кто окажется самым жестоким? Самым ехидным? Может, вон тот худенький мальчишка, что грызёт ручку и тоже искоса посматривает на неё? Или эта хорошенькая девочка, у которой волосы локонами вьются вдоль щёк?

– Анеля, – обратилась к красотке Тамара Михайловна, – почему ты в воскресенье не пришла на дополнительные занятия?

– Проспала, – просто ответила та.

– И тебе не стыдно это говорить?

– А тут все свои, – сказал тот самый, худенький.

Тамара вздохнула, как ломовая лошадь, которую нагрузили слишком тяжело.

– Я тебя, Захар, конечно, очень люблю…

– Спасибо, – откликнулся он под общий смех. – Я вас тоже.

– Я рада, что у нас такие взаимные чувства. Но объясни мне, любовь моя, как ты ухитрился не прочитать ни одной книги? Даже «Мастера и Маргариту»! Кино смотрел, а книжку в руки не взял.

– А они чем-нибудь отличаются?

Тамара махнула рукой.

– Да, вспомнила. Андрей вернулся домой. Давайте соберёмся и в выходные пойдём его навестим.

– Лучше ему? – спросил кто-то с задней парты.

Тамара покачала головой.

В любом другом случае Саша бы промолчала, но в том, что касается болезни, – она усвоила мамино правило – молчать нельзя. Плевать на условности, вдруг можно чем-то помочь?

Она шёпотом спросила у соседки по парте, темноволосой девочки с длинной чёлкой:

– А что с ним случилось?

– У него рак нашли, – также тихо ответила девочка. – Представляешь, в семнадцать лет!

Саша кивнула и больше ни о чём не спрашивала, но на перемене подошла к классной, которая – с ума сойти, не ожидала Саша этого – вызывала у неё безотчётное доверие.