Александр Рыжов - Трое в подземелье

– Это Гончарный зал! Он обозначен на карте!

Вилли вновь обратился к странице, вырванной из сакральной книги, но поскольку тепловое действие давно прошло, письмена и знаки, начертанные на ней, перестали быть видимыми. Люсьен вытащил из кармана зажигалку.

– Ты куришь? – удивился Вилли.

– Не, это я у отца слямзил… Сейчас подогреем. – Он чиркнул кремнем, и из зажигалки выпорхнул оранжевый лепесток. – Держи бумагу.

Вилли расправил порыжелый клочок над огнём, и Люсьен принялся водить зажигалкой от одного угла страницы к другому, чтобы нагрев происходил равномерно. Когда на бумаге проступили знакомые загогулины, Вилли убедился в правоте брата: Гончарный зал значился на карте, и это был первый пункт-ориентир, если считать от входа в подземелье.

– Теперь поверил? – Люсьен лыбился от обуревавшей его радости. – Это схема пещеры, я ж тебе говорил…

– А я не уверен, – упёрто объявил Вилли. – Кроме того, что в этом зале полным-полно глины, ничто не доказывает, что он и есть Гончарный. Простое совпадение…

– Нет, ну какой ты всё-таки осёл! – Люсьен вышел из себя и готов был дать младшенькому хорошего тумака. – Доказательства ему подавай! Вот тебе доказательства. – Он провёл пальцем по карте. – Слева от нас должен быть проход в следующий зал – зал Сюрпризов. Если найдём его, я тебе делаю «сливку». Если не найдём – ты мне. По рукам?

– По рукам, – согласился Вилли, подстёгнутый нехарактерным для него азартом.

Люсьен шагнул к стене и пошёл вдоль неё, отыскивая проход.

– Вот он!

– Где?

– Вот! – Люсьен просунул руку с фонариком в проём величиной с садовую калитку. – А за ним зал. Подставляй носопырину!

Но Вилли уклонился от немедленной расправы:

– Чем докажешь, что это зал Сюрпризов?

Люсьен сверился с картой.

– Здесь справа должно быть… Что же? – Он опять поднёс зажигалку к карте, чтобы подновить расплывающиеся знаки, но не рассчитал, и уголок страницы начал обугливаться. – Тьфу, чёрт! Мы запаримся каждый раз её нагревать.

– Можно сделать проще. – В руке у Вилли возник огрызок карандаша. – Нагрей ещё чуть-чуть, только не перестарайся.

Когда все линии проступили чётко, Вилли быстро взял карту, положил Люсьену на спину и, подсвечивая себе фонариком, прорисовал их карандашом. Ту же операцию он проделал с другими листками из книги Чёрного Альпиниста, имевшимися в их распоряжении. Оторвав карандаш от бумаги, Вилли взглянул на топографические знаки и строчки текста.

– Вот. Теперь они никуда не денутся.

Братья вошли в зал Сюрпризов, отделённый от Гончарного отрезком туннеля длиной в каких-нибудь пять шагов, и остановились, потому что со всех сторон неожиданно посыпались тысячи блёсток, словно кто-то развеял по воздуху стеклянное крошево.

– Клёво! – только и вымолвил ошарашенный Люсьен.

Вилли, у которого рассудок всегда преобладал над эмоциями, поступил, как истинный учёный: не стал попусту орать, а подошёл к стене и колупнул полупрозрачный кристаллик, вкраплённый в изжёлта-серый известняк.

– Натёчный кальцит. В пещерах часто встречается.

– А огоньки откуда?

Вилли отнял у брата фонарик и размашисто описал лучом полукруг. Мириады кристалликов, по которым пробежалась яркая спица, заблестели, переливаясь, засверкали всеми своими гранями, и зал вновь озарился чудесным мерцающим сиянием. Был он побольше Гончарного – раза эдак в два – и впечатлял куда сильнее.

– Обрати внимание на пол. – Вилли уронил луч вниз, где под ногами извивались мозаичные узоры из тончайших пластинок. – Это тоже кальцит. Надо же, как его много! – Он присел на корточки и прислушался. – Ха! У этого зала есть подпол.

– Как это?

– Кальцит наслаивался сверху, а где-то под ним осталась полость… Слышишь? Там ручей течёт!

– А мы не провалимся?

– Кальцит прочный, выдержит. Но этот ручей, возможно, где-то выходит в саму пещеру. Надо посмотреть по карте.

– Погоди… А это что, мох? – Люсьен содрал со стены зеленовато-бурую губку.

– Лишайник. Он чужой здесь, его люди занесли. Верный признак того, что пещера часто посещается: он хоть и неприхотливый, но без света не растёт. А вообще, тут ему лафа: климат ровный, без температурных перепадов… Но для пещер это беда – мхи и лишайники въедаются в кальцитовые кристаллы и разрушают их.

– Значит, вся эта байда может нам на головы рухнуть? – спросил боязливо Люсьен, оглядывая потолок.

– Ну, лишайников пока немного, думаю, ничего страшного.

Люсьен углубился в изучение карты.

– Смотри-ка! Ещё одно доказательство.

На плане этот зал помечен ромбиком. И надпись: «Могила Б. С.»…

– Б. С? Не Белый ли Спелеолог? Посвети туда фонариком.

Люсьен направил луч-спицу влево, и там, под стеной, они с Вилли разглядели сложенный из камней невысокий тур. На нём и возле него лежали оставленные кем-то вещи: металлическая фляжка, коробок спичек, пачка папирос, дюжина стеариновых свечей, горняцкая каска… К одному из камней крепилась табличка, на которой было написано: «Белый среди нас».

Вилли тяжко вздохнул, стащил с носа очки и зажмурился в ожидании справедливого возмездия за своё неверие. Но Люсьен не заметил этого благородного жертвенного поступка – он подошёл к обелиску и протянул руку.

– Сколько тут хлама! Давай стибрим что-нибудь, в дороге пригодится!

– Не трожь! – осадил его Вилли. – Свечи зажигали – видишь, они наполовину сгоревшие.

– И что?

– Они, скорее всего, поминальные. Да и другое барахло явно ЕМУ оставлено… Не берут ничего с могил, понял?

– А мы попользуемся и потом обратно положим, когда назад пойдём. Давай я хотя бы фляжку возьму, а то у нас воды ни глотка.

Не слушая протестов Вилли, он заграбастал слегка поржавевшую флягу. Она оказалась пустой.

– Ничего, по дороге наполним, когда воду найдём. – И Люсьен прицепил фляжку к ремню у себя на джинсах.

Вилли многое настораживало в этом зале, но, поскольку точной формулировки для своих опасений он пока не подобрал, ему не хотелось лишний раз драконить увлёкшегося подземными похождениями брата. Не говоря ни слова, он потёр пальцем табличку на камне и ощутил на коже влагу.

– Да, вода близко…

Едва он это произнёс, как в дальнем от них конце зала что-то полыхнуло и послышался треск, точно раздирали могучими руками двадцать пять тысяч холщовых полотен.

Вилли и Люсьен, как солдаты по команде, повернулись на звук и на свет. Из камней, лежащих под противоположной стеной и когда-то вывалившихся из потолка, ударили прямо вверх снопы искр, и по пещере разлились ослепительные сполохи, будто в ней враз зажглись сотни хрустальных люстр. Вилли и Люсьен, поражённые невиданным зрелищем, отступили к могиле Белого Спелеолога, но она… она зашевелилась, и из неё клубами повалил дым!