Энна Аленник - Далекое путешествие

— А мы догадаемся, — закричали ребята. — Вы нам только дайте!

Наденьке очень хотелось хоть один раз дотронуться до папиного конверта. Она смотрела на Елену Андреевну и ждала: позволит она или не позволит.

— Мы сделаем вот как. Машенька даст в руки конверт одному из вас. Но условимся: остальные хватать не будут, — сказала Елена Андреевна. — Но кому же из вас дать?

Все закричали:

— Мне!!

Таня тоже закричала, потом передумала:

— Нет, Наденьке. Раз её папа делал, — она скорей всех догадается!

Так и сделали.

Машенька достала из чемодана конверт — когда она только успела его туда положить! — и дала Наденьке.

Ребята боялись, что их руки не вытерпят и всё-таки его цапнут, поэтому они спрятали их за спину.

Вова тоже спрятал. Но он умудрился как-то по-лягушечьи прыгнуть и приложиться подбородком к конверту.

— Я думала, что ты честный, Вова, — сказала Елена Андреевна.

— Я честный, — пробормотал Вова и сел.

Наденька стала разглядывать конверт. На нём марки и написан адрес. Наверно, папа хотел послать его по почте. Поводила по конверту пальцем с одной стороны, с другой, покачала его на ладони…

— Ну что там? Бумага? — спросил Шурик.

— Нет, там что-то скользкое.

— А оно гнётся? — опять спросил Шурик.

— Гнётся. И само обратно разгибается.

— Скорей догадывайся, что там! — требовали ребята.

Наденька не могла догадаться.

Тогда конверт взяла Елена Андреевна, тоже потрогала, покачала на руке, потом согнула, и он сам разогнулся.

— Что же там такое? И я не могу догадаться… Ну, потерпим. Приедем в городок, устроимся и раскроем.

Наденька вздохнула. Ой, ещё сколько ждать!

Чудаки ребята. Не хотели ложиться спать, а спят так крепко, что не слышат, как грохочет поезд по железным мостам, как на станциях бьёт колокол и перекликаются паровозы.

Уже кончилась ночь, светлеет небо и над широкой степью всходит солнце.

Чем выше оно поднимается, тем ярче и веселее становится земля и теплее дует ветерок в окно вагона.

В щели между занавесками уже протягиваются лучи. Они делят вагон солнечными перегородками.

Вадик открывает глаза и видит, что на краешке его полки сидит Нина Павловна, облокотилась на столик и пишет письмо.

На столике лежит целая кипа синих конвертов и бумаги.

Вадик догадался, кому Нина Павловна пишет столько писем, и спрашивает:

— А моей маме написали?

— Сейчас напишу. Хочешь, давай вместе. Ты мне будешь диктовать.

— Хочу! Скорей напишите:

„Мамочка, мы видели, — поезд повёз твои звёздочки на стройку!

Твои звёздочки выпуклые и блестят. Их везут быстрее всех по зелёной улице. А в Мичуринске, знаешь, какие красивые белые сады? Я их нарисовал и все леса нарисовал.

Я тебя люблю, твой Вадик“.

Нина Павловна так и написала.

Наденька тоже проснулась. Она повернула голову — лежат на подушке её красные носочки.

— Хочешь написать папе, Наденька?

Наденька хочет. Она уже умеет писать печатными буквами много слов.

Нина Павловна даёт ей бумагу и карандаш. Наденька становится на колени и принимается за письмо.

Сначала она говорит:

— Дорогой папа!

Но „дорогой“ очень трудное слово, и она пишет: „па-па“.

Говорит: „Сейчас я надену носочки“.

А пишет: „носок-чики“.

Говорит: „У нас вагон, полный солнца“. А пишет: „сон-це“. Говорит: „Я потрогала твой конверт. Целую. Надя“. А пишет: „На-дя“.

И письмо у неё получается такое:

„Па-па. Носок-чики. Сон-це. На-дя“.

Что ж, и так не скучное письмо, а Нина Павловна допишет, — тогда всё будет понятно. Вот она уже и дописывает.

А Наденька поднимает уголок занавески и говорит всему, что видит:

— Доброе утро!

Если бы только машинист знал, как хочется путешественникам скорей приехать к морю, как хочется, чтобы паровоз громко гудел и мчался мимо всех станций, чтобы больше нигде не останавливался поезд до самого нового городка!

А паровоз, как нарочно, замедляет ход, потому что виден большой город и большая станция.

А что за город, что за станция, Наденька сама прочитала на стене вокзала. Там печатными буквами написано:

РОСТОВ

Вот Елена Андреевна и Нина Павловна идут к вокзалу. Сколько у них писем! В один почтовый ящик они не поместятся. Что же тогда делать? Наверно, придётся искать другой.

— Наденька, смотри, — показывает Таня в окно напротив, — столовая на улице!

Да, прямо на платформе стоят столы и стулья. За столы садятся пассажиры и обедают.

А рядом киоск. Там в пузатых бутылках красная, зелёная, жёлтая вода. Наверно, сладкая, вкусная и шипит.

Вот бежит гражданин с огромной копчёной рыбиной…

— Цветы, покупайте цветы! — предлагают пассажирам девушки.

А как здесь жарко припекает солнце и как здесь шумно! Все говорят громче, чем в Ленинграде, смеются и то громче.

Дети смотрят на весёлую, шумную платформу, а Шурик — в то окно, откуда виден вокзал. Но и вокзал его не интересует. Он смотрит, как вдоль вагона, от колеса к колесу переходит железнодорожный мастер в кепке и в замасленной спецовке. В одной руке у него длинный ящик с инструментами, гайками, винтами. В другой — молоток.

Слышны гулкие удары по колёсам: „бум-бум“, „бум-бум!“

— Для чего вы по нашим колёсам молотком стучите? — спрашивает Шурик мастера.

Мастер поднимает голову и отвечает:

— Чтоб узнать, нет ли где трещинки.

— А как вы узнаёте?

— По звуку. Если крепкое колесо, — гулкий звук. Если колесо с трещинкой, — и звук с хрипотцой.

И опять раздаются гулкие удары: „бум-бум, бум-бум!“

Шурик с беспокойством прислушивается.

— Ну что, все у нас крепкие колёса?

— Все крепкие, — отвечает мастер.

— Вот хорошо! А то нам надо очень быстро ехать.

Но мастер не слышит Шурика. Он уже стучит по колёсам соседнего вагона.

Во время обеда Шурик ведёт себя очень странно. Он стучит ложкой по своей тарелке и чашке, по тарелкам и чашкам ребят. Он двадцать раз спрашивает у Машеньки:

— У нас есть чашки, чтобы они были с трещинкой?

Машеньке некогда:

— Дали тебе чашку, чем она плохая? С какой тебе трещинкой надо?

Но Шурик, наконец, находит трещинку на чашке у Вовы. Он стучит по ней ложкой, улыбается и говорит ребятам:

— Слышите, когда чашка с трещинкой, — и звук вот какой. Он называется „с хрипотцой“. А когда чашка вся целая, — и звук вот какой гулкий: „бум-бум!“ Так все мастера стучат и узнают крепкие колёса в поезде или нет.

— Дай теперь я, — просит Таня.