Василий Жуковский - Лучшие сказки русских писателей

Тут у всех на глазах свершилось великое чудо. Когда подбежали поднять убитую сороку, на земле лежала с закрытыми глазами девушка неописанной красоты. Все сразу узнали в ней прекрасную царевну Кутафью. Стрела попала ей прямо в левую руку, в самый мизинец. Подбежал сам король Косарь, припал на колени и в ужасе проговорил:

– Девица-краса, что ты со мной сделала?

Раскрылись чудные девичьи глаза, и прекрасная царевна Кутафья ответила:

– Не вели казнить брата Орлика…

Король Косарь махнул платком, и стража, окружающая царевича, расступилась.

Ведет Босоножка двух царей да царицу Луковну, а они идут да ссорятся. Всё задирает царь Пантелей.

– Ах, какое у меня отличное царство было!.. – хвастается он. – Такого другого царства и нет…

– Вот и врешь, царь Пантелей! – спорит Горох. – Мое было не в пример лучше…

– Нет, мое!..

– Нет, мое!..

Как ни старается царь Горох сделаться добрым, а никак не может. Как тут будешь добрым, когда царь Пантелей говорит, что его царство было лучше?

Опять идут.

– А сколько у меня всякого добра было! – говорит царь Пантелей. – Одной казны не пересчитаешь. Ни у кого столько не было.

– Опять врешь! – говорит царь Горох. – У меня и добра и казны было больше.

Идут цари и ссорятся. Царица несколько раз дергала царя Гороха за рукав и шептала:

– Перестань, старик… Ведь ты же хотел быть добрым?

– А ежели царь Пантелей мешает мне быть добрым? – сердится славный царь Горох.

Всякий думает о своем, а царица Луковна – всё о детях. Где-то красавец царевич Орлик? Где-то прекрасная царевна Кутафья? Где-то царевна Горошинка? Младшей дочки было ей больше всего жаль. Поди, и косточек не осталось от Горошинки… Идет царица и потихоньку вытирает материнские слезы рукавом.

А цари отдохнут и опять спорят. Спорили-спорили, чуть не подрались. Едва царица Луковна их разняла.

– Перестаньте вы грешить, – уговаривала она их. – Оба лучше… Ничего не осталось, так и хвалиться нечем.

– У меня-то осталось! – озлился славный царь Горох. – Да, осталось… Я и сейчас богаче царя Пантелея.

Рассердился царь Горох, сдернул перчатку с правой руки, показал царю Пантелею свои шесть пальцев и говорит:

– Что, видел? У тебя пять пальцев всего, а у меня целых шесть – вот и вышло, что я тебя богаче.

– Эх, ты, нашел чем хвалиться! – засмеялся царь Пантелей. – Уж если на то пошло, так у меня одна борода чего стоит…

Долго спорили цари, опять чуть не подрались, но царь Пантелей изнемог, присел на кочку и заплакал. Царю Гороху сделалось вдруг совестно. Зачем он хвастался своими шестью пальцами и довел человека до слез?

– Послушай, царь Пантелей… – заговорил он. – Послушай… брось!..

– Никак не могу бросить, царь Горох.

– Да ты о чем?

– А я есть хочу. Лучше уж было остаться в столице или идти к злому королю Косарю. Всё равно помирать голодною смертью…

Подошла Босоножка и подала царю Пантелею кусок хлеба. Съел его царь Пантелей да как закричит:

– А что же ты, такая-сякая, щей мне не даешь?! По-твоему, цари всухомятку должны есть? Да я тебя сейчас изничтожу…

– Перестань, нехорошо… – уговаривал царь Горох. – Хорошо, когда и кусок хлебца найдется.

Долго ли, коротко ли вздорили цари между собой, потом мирились, потом опять вздорили, а Босоножка идет себе впереди, переваливается на кривых ногах да черемуховой палкой подпирается.

Царица Луковна молчала – боялась, чтобы не было погони, чтобы не убили царя Гороха, а когда ушли подальше и опасность миновала, она стала думать другое. И откуда взялась эта самая Босоножка? И платьишко на ней рваное, и сама она какая-то корявая да еще к тому же хромая. Не нашел царь Горох девицы хуже. Такой-то уродины и близко бы к царскому дворцу не пустили. Начала царица Луковна посерживаться и спрашивает:

– Эй ты, Босоножка, куда это ты нас ведешь?

Цари тоже перестали спорить и тоже накинулись на Босоножку:

– Эй ты, кривая нога, куда нас ведешь?

Босоножка остановилась, посмотрела на них и только улыбнулась. А цари так к ней и подступают: сказывай, куда завела?

– А в гости веду… – ответила Босоножка и еще прибавила: – Как раз к самой свадьбе поспеем.

Тут уж на нее накинулась сама царица Луковна и начала ее бранить. И такая и сякая – до свадьбы ли теперь, когда у всякого своего горя не расхлебаешь. В глаза смеется Босоножка над всеми.

– Ты у меня смотри! – грозилась царица Луковна. – Я шутить не люблю.

Ничего не сказала Босоножка, а только показала рукой вперед. Теперь все увидели, что стоит впереди громадный город, с каменными стенами, башнями и чудными хоромами, перед городом раскинут стан и несметное войско. Немного струсили цари и даже попятились назад, а потом царь Пантелей сказал:

– Э, всё равно, царь Горох! Пойдем… Чему быть – того не миновать, а может, там и покормят. Очень уж я о щах стосковался…

Царь Горох тоже не прочь был закусить, да и царица Луковна проголодалась.

Нечего делать, пошли. Никто и не думает даже, какой это город и чей стан раскинут. Царь Горох идет и корит себя, зачем он хвастался перед царем Пантелеем своими шестью пальцами, – болтлив царь Пантелей и всем расскажет. А царица Луковна начала прихорашиваться и сказала Босоножке:

– Иди-ка ты, чумичка, позади нас, а то еще осрамишь перед добрыми людьми…

Идут дальше. А их уже заметили на стану. Валит навстречу народ, впереди скачут вершники [174]. Приосанились оба царя, а царь Пантелей сказал:

– Ну, теперь дело не одними щами пахнет, а и кашей и киселем… Очень уж я люблю кисель!..

Смотрит царица Луковна и своим глазам не верит. Едет впереди на лихом коне сам красавец царевич Орлик и машет своей шапкой. А за ним едет, тоже на коне, прекрасная царевна Кутафья, а рядом с ней едет злой король Косарь.

– Ну, теперь, кажется, вышла каша-то с маслом… – забормотал испугавшийся царь Пантелей и хотел убежать, но его удержала Босоножка.

Подъехали все, и узнал славный царь Горох родных детей.

– Да ведь это моя столица! – ахнул он, оглядываясь на город.

Спешились царевич Орлик и царевна Кутафья и бросились в ноги отцу и матери. Подошел и король Косарь.

– Ну, что же ты пнем стоишь? – сказал ему славный царь Горох. – От поклону голова не отвалится…

Поклонился злой король Косарь и сказал:

– Бью тебе челом, славный царь Горох!.. Отдай за меня прекрасную царевну Кутафью.

– Ну, это еще посмотрим! – гордо ответил царь Горох.

С великим торжеством повели гостей в королевскую палатку. Все их встречали с почетом. Даже царь Пантелей приосанился.

Только когда подходили к палатке, царица Луковна хватилась Босоножки, а ее и след простыл. Искали-искали, ничего не нашли.

– Это была Горошинка, мама, – шепнула царице Луковне прекрасная царевна Кутафья. – Это она всё устроила.