Берды Кербабаев - Батыр

В поле стал трактор. Его «заело», это Аман своими ушами слышал — так сказал высокий сердитый дядя, который вылез из-под машины. (Кстати сказать, этот дядя был ничуть не чище Амана, и рубаха у него тоже была разорвана на плече.) Так вот, кто-то или что-то там заело трактор, и трактор стал, и (надо же такое счастье!) Аман оказался поблизости, и он тоже стал и стоял и всё видел. Немного мешало то, что все почему-то говорили ему: «Мальчик, не вертись под ногами!», хотя он и не думал вертеться, а стоял как вкопанный. Только раза два попробовал залезть под машину, да прогнали его. Ну, это ничего, он зато видел всё, что у него там под крышкой, у трактора-то, и это было так интересно, и так славно пахло бензином! Плохо было только то, что никто не пожелал ответить ни на один из его вопросов. Когда трактор застучал, загрохотал и двинулся вперёд, Аман тоже припустился, сначала за трактором, но потом, как видно, передумал — и бегом домой.

Столько вопросов крутилось у него в голове, что он даже совсем забыл про свою перепачканную землёй одежду и вымазанные руки и лицо. Ворвался, как ураган, в дом и закричал:

—Мама, а мам, у нас волки есть?

—Волки? Какие волки?.. Ну вот! Где ж это опять так перемазался?

—Постой, мама! Ты мне скажи — волки у нас есть?

—Нет у нас волков. Да ты ступай...

—А тигры, львы?

—Какие там ещё львы! Ступай умойся.

—Постой, постой, а кто ж трактор загрыз, то есть заел?

—Что ты мелешь?

—Ничего я не мелю! Дяденька тракторист сказал, я сам слышал: «Заело трактор». Ты мне объясни, как они могли его заесть, когда он железный?

—Ступай умойся, вот тебе чистая рубашка. А про трактор тебе всё объяснят, сынок, когда ты в школу пойдёшь.

—А когда я в школу пойду?

—Когда научишься чистым быть, аккуратным. Таких за-марашек в школу не пускают, я уже тебе говорила.

—А ты мне про трактор объяснить не можешь?

—Нет, не могу, сынок.

—А сказку расскажешь? Песню споёшь?

— Это уж потом, к вечеру, когда с делами управлюсь.

—Ты мне сказку про трактор расскажи, ладно?

Когда брат и сестра Амана, возвратившись из школы, пообедали, поиграли во дворе и сели готовить уроки, Аман достал свои цветные карандаши, взял лист бумаги и примостился сбоку за столом брата. Глядя, как брат пишет что-то в тетрадке, Аман тоже начал старательно выводить синим карандашом по бумаге большие каракули.

Исчертив весь лист, он встал со стула, поглядел на свою работу немного издали, потом сбоку и, по-видимому, остался ею вполне доволен. Затем направился к сестре:

—Майса, дай мне твои книжки.

—Не мешай, Аман, я уроки готовлю.

—Я не мешаю. Дай мне книжки.

— Отстань.

—Дай книжки, тогда отстану.

Сестра вскочила и со смехом повалила Амана на ковёр:

—Будешь приставать? Будешь? Будешь?

Аман не обиделся. Заливаясь хохотом — он любил, когда старшие ребята поднимали с ним возню, — выкрикивал:

—Буду! Буду! Буду!

—Какие тебе книжки? — спросила сестра уже серьёзно, снова садясь за стол.

—С которыми ты в школу ходишь.

—Нельзя, Аман. Ты их разорвёшь, перепачкаешь.

—Не перепачкаю, — говорит Аман и предусмотрительно прячет руки за спину.

—Покажи руки, — говорит сестра.

—Сейчас! — кричит Аман и скрывается за дверью.

Через минуту он появляется снова и с торжествующим видом подносит ладони к самому лицу сестры:

—- Вот, гляди!

Сестра усаживает Амана на кушетку, даёт ему учебник географии и говорит:

—Ладно, смотри картинки, только перелистывай аккуратно, не разорви.

Аман с важным видом углубляется в книжку.

...Утром сестра не может найти свой пионерский галстук, брат долго и безуспешно ищет сумку, а потом выясняется, что пропала и форменная его фуражка.

Вскоре все эти предметы обнаруживаются у Амана. Повязав галстук, надев фуражку и взяв сумку, мальчик выходит за ворота, но тут его настигает зоркий взгляд матери:

— Аман! Аманджан! Ты куда это направился?

— В школу.

—Ну-ка, иди сюда скорей!

Аман неохотно повинуется.

—Ты зачем чужие вещи взял, сынок? — спрашивает мать.

—А как же я без них в школу пойду? — недоумевает Аман.

—Куда тебе в школу! Ты вон ещё уши мыть не научился. Когда время придёт, отец тебе всё, что нужно, купит. Подрасти пока.

—А кто мне про трактор расскажет? — спрашивает Аман.

Вечером, когда отец возвращается домой с совещания агрономов, Аман с решительным видом приступает к отцу:

—Папа, давай рассказывай мне про трактор.

—Что ж тебе рассказать, сынок?

—Ну, как там у него устроено? Где там что и почему? И кто его заедает?

Отец смеётся:

—Ты сейчас этого не поймёшь, Аман. Вот подрастёшь, пойдёшь в школу — всё понемногу узнаешь.

— Я уже подрос.

—Да ну!

—Правда, папа. Ты мне купи тетрадь, и книжку, и сумку. Я в школу пойду.

—Какую ж тебе книжку купить?

— Как какую? Ну, ту, по которой учатся.

—А! Букварь, значит. Что ж, хорошо, куплю.

Уже лёжа в постели, Аман вспоминает ещё один чрезвычайно важный и необходимый ему предмет и кричит на весь дом:

—Пап, а пап! Ещё чернильницу купи, слышишь? Чернильницу не забудь!

И вот наступает для Амана новая и необыкновенно трудная жизнь. Уже несколько дней, как на маленьком столике возле его кровати лежит чистенький букварь, тетрадка, сумка, стоит чернильница-непроливашка и каждое утро Аман собирается пойти учиться в школу, но каждое утро, окинув его внимательным взглядом, мать говорит;

«Нельзя, Аман. Не пустят тебя в школу. Ты опять плохо уши вымыл».

Или:

«А ты зубы чистил? Нет? Ну, где ж тебе в школу идти!»

Или:

«Когда ж это ты успел пятно на рубашку посадить?»

А когда и уши вымыты, и зубы вычищены до самого немыслимого блеска, и на рубашке ни пятнышка, выясняется, что Аман проспал. И это самое страшное. С этим Аман решительно не знает, как бороться. Как это так сделать, чтобы не проспать? Хоть бы кто научил его! Изо дня в день повторяется одно и то же несчастье: утром Аман открывает глаза и говорит:

«Мама, я сегодня в школу пойду».

А мать отвечает:

«Поздно, сынок, проспал ты».

Но вот как-то раз, открыв глаза, Аман видит, что в комнате ещё спущены шторы, и понимает, что проснулся рано, очень рано, и в 1доме все ещё спят. Аману тоже нестерпимо хочется спать — так бы и повернулся на другой бок и снова сладко заснул, — но твёрдая решимость побеждает сон, и мальчик спускает ноги с постели. Стараясь не шуметь, он идёт на кухню, тщательно, очень тщательно умывается, чистит зубы, потом для верности чистит ещё раз, затем одевается, берёт свою сумку, кладёт в неё букварь, тетрадку и чернильницу и тихонько выходит из дому. Он понимает, что в школу идти ещё рано, но рассуждает так: «Когда все поднимутся, опять могут не пустить. Лучше я около школы подожду».