Александр Пискунов - Волчий уголок

Славик отодвинулся назад на полступни. Он заметил, что край плота под тяжестью двоих глубже ушел в воду. Слабый наклон мешал дяде Пете, он не чувствовал себя устойчиво. Леска резала ему руку, а он не мог отпустить ее – не хватало запаса.

– Эх, спиннинга нет… – дядя Петя выдохнул слова и замолк, но ненадолго. – И багорика доброго нет…Слава!.. Будь наготове…

Он весь напрягся, подался назад. Возле плота в темной зеленоватой воде белым брюхом сверкнула рыба и тут же на плот и людей нацелилась огромная раскрытая щучья пасть. Безобидными штришками белели изогнутые зубы.

– Бей!..

Славик услышал приказ и со страхом понял, что не успел замахнуться. Он заранее поднял весло, но за эти напряженные секунды не уследил, немного опустил его в сторону удара, и теперь пути для разгона явно не хватало.

Он ударил сверху пасти…

И тут произошло страшное. Дядя Петя замахал руками и плашмя полетел в воду прямо на то место, где только что скалила зубы щука.

Славик захлебнулся вскриком.

Он все же не растерялся. Сделал все правильно. Тут же упал на колени, не почувствовав вдавившегося в голень сучка, и выдвинул вперед весло…

Дядя Петя махал руками. Потоки воды лились через открывающийся и закрывающийся рот. Славик отчетливо видел, что дядя Петя хочет ухватиться за весло, но его как будто кто-то отталкивает. Потом он еще сильнее замахал одной рукой и стал отплевываться.

Теперь Славик испугался по-настоящему. Он не раз нырял с лодки, но неожиданно падать в воду в одежде ему не доводилось. А здесь еще где-то рядом гигантская щука.

Славик не растерялся и во второй раз. Чуть не в лицо дяде Пете ткнул весло, а сам уперся пятками в планку поперечной связи плота. Дядя Петя ухватился и стал перебирать весло руками. Славик держал крепко.

Держать пришлось недолго. Дядя Петя схватился за ту же планку и вполз на плот.

– Дядя Петя, как вы?.. – Славик уже стоял.

– Нормально, – он слабо улыбался.

– А что случилось? – Славик не совсем понимал, как все произошло.

– Дернула она – я поскользнулся, потерял равновесие, а в воде леска за плечо захлестнулась. Щуке хоть бы что – тянет… Ты, Слава, молодец, – дядя Петя запустил руку ему в вихры. – Не растерялся. Я пока опору не почувствовал, ничего сделать не мог, не потянуть, не разорвать…

– Так где леска?.. – спохватился Славик.

– Потом порвалась. Эх, мы! – дядя Петя покачал головой. – Упустили такую щуку!.. Не меньше полпуда.

– Больше! – наугад уверенно сказал Славик. – Килограммов двенадцать.

Дядя Петя улыбался, но неожиданно насторожился. За какие-то две-три минуты слабый ветерок отогнал плот от места стоянки на добрых двадцать метров.

Они долго налегали на весла. Наконец, плот своим тупым носом уткнулся в берег. С трудом они развернули его правильно. За время все возни они ничего не утопили из вещей и не упустили пойманную рыбу.

Они молча пришли на стоянку. Отца не нашли возле шалаша. Солнце припекало. Дядя Петя сразу пошел ополаскивать мокрую одежду и купаться. Славик не мог упустить возможности искупнуться, хотя и побаивался упреков отца за то, что полез в августовскую прохладную воду после недавней неожиданной болезни.

Берег возле стоянки вполне подходил для небольшого пляжа. Конечно, не для детского: слишком круто уходило в темную глубину песчаное дно.

Дядя Петя разделся, поежился и бегом бросился в воду. И сразу Славик представил, как в это время, белея брюхом, внизу повернулась огромная кровожадная щука и двинулась ему навстречу. Как в фильме про белую акулу.

Он стал напевать бессмысленные мелодии, чтобы отогнать неприятную мысль. Он убедил себя, что стыдно бояться заходить в озеро, где дядя Петя даже ныряет. И все же сам плавал недолго. Холодноватой показалась вода.

– Неприятно и купаться теперь после такого крокодила, – сказал дядя Петя, когда они стоя сушились на солнышке. – Могла и утопить. Ты молодец, Слава, не растерялся в опасной ситуации, – снова похвалил он Славика.

Они подсушились и пошли пить чай, ждать отца.

Отец появился скоро. Славик начал рассказывать первым…

– Больше всего мне понравилось, как вас понесло в открытое море, – отец старался говорить серьезно.

Славик обиделся.

– Сам бы попробовал грести против ветра.

Отец не унимался.

– Может, и не щука была – акула. Конечно, не меньше пуда.

– Не меньше, – спокойно сказал дядя Петя.

Отец нахмурился.

– Если бы не Слава, мог бы и утонуть, – продолжил дядя Петя.

До отца, наверное, только сейчас дошло, что случай был серьезным.

– С ума сошел… Леску не хотел рвать, что ли? Черт с ней, со щукой. Пусть живет.

– Как ее порвешь?.. дядя Петя пожал плечами. – Нет точек опоры в воде сухопутному человеку.

– Помнишь, – заторопился говорить отцу Славик, – ты хотел спорить со мной, что за две минуты спиннингом с леской ноль четыре вытащишь меня из воды, как бы я не сопротивлялся.

Отец нервно заходил возле костра.

– Ну, вы и порыбачили. К черту такую рыбалку. Бросили бы ее сразу.

Дядя Петя усмехнулся.

– Хотел бы я посмотреть на того рыбака, который сразу бы выпустил леску.

– Ребята, давайте осторожно, – как-то печально, тихо заговорил отец, – не затем мы сюда приехали, чтобы тонуть, ломать руки, распускать сопли… Не за тем.

Славик так и не понял, кто это распускал сопли. К нему такие слова не подходили, к дяде Пете – подавно.

– На награду, раз отличился, – уже спокойнее сказал отец и подал Славику большое черное перо. – Заслужил!

– Заслужил, – коротко подтвердил дядя Петя.

Славик рассматривал невиданное перо. Не перо, а целое опахало, впору таким ветерок нагонять на какого-нибудь восточного шаха. Расширяющееся к верху оно лоснилось с одной стороны и оставалось матовым с другой.

– А чье оно?

– То ли тетерева, то ли глухаря, – ответил отец. – Может быть, ворона.

– Нет, не ворона, – теперь дядя Петя держал перо в руках. – Смотрите, белые мазки есть. У ворона ничего белого нет, да и не такие широкие у него перья. Глухарь. Непременно глухарь.

– Ух ты! – восхитился Славик, – тут и глухари водятся. – Он внимательно посмотрел на густоту темного ельника. Лес для него сразу стал таинственнее, сумрачнее и величественнее. Это не какой-нибудь перелесок с грачиными гнездами, а настоящий первозданный лес, стоящий здесь веками и дающий корм и приют громадной дикой птице, не терпящей возле себя присутствие человека с его шумом, суетой, вонью.

– Что из него сделать? – Славик помахивал пером перед собой.

– Сам подсказываешь, – отозвался отец. – Насобирай таких побольше и сделай веер, будешь вентилировать физиономию.

– Где же их насобираешь.

– Не такое найдешь, так другие. Все они красивы. Петр, – обратился отец к дяде Пете, – а сто и в самом деле из перьев делали раньше и делают теперь?