Николай Васильев - Кладоискатели (Повести)

Петр Иванович спросил:

— Ну, что тут у вас?

Мальчики, перебивая друг друга, принялись рассказывать:

— Мы их видели!

— Сначала ка-ак бабахнет!

— Мы — к озеру…

— Смотрим, они рыбу в лодку собирают.

— Сколько их? — спросил Петр Иванович и потрогал кобуру своего пистолета.

— Двое. Здоровенные такие мужики. Их машина тут неподалеку, на поляне стоит.

Петр Иванович повернулся к Сергею Трофимовичу:

— Ребята хорошо сделали, что вышли нам навстречу. Давай свою машину тут оставим, а на поляне устроим засаду. Ну, парни, ведите.

Пришли на полянку. Спрятались за кустами и стали ждать. Вскоре из леса вышли двое мужчин. Каждый нес за спиной по большому рюкзаку.

Подойдя к машине, один из них открыл багажник, пристроил туда рюкзаки.

— Порядок! — потирая руки, сказал он. — Неплохая добыча, как считаешь, Алексей Фомич?

— Куда уж лучше! — с довольным смешком отозвался другой. — За один раз унести не смогли. Сейчас еще по корзине принесем — и в город. Вчерашнюю рыбу у нас на базаре чуть не с руками оторвали, думаю, что и эта не залежится. Хорошее мы с тобой, Кузьма, местечко нашли. Захотим, будем каждый день рыбу глушить, и никто нас не поймает. Ну, пошли, а то солнце уже высоко, а на базар хорошо бы пораньше поспеть…

Они ушли к озеру.

Когда затихли их шаги и голоса, Петр Иванович сказал:

— Спасибо вам, ребята. Если бы не вы, не скоро эти жулики попались бы.

И председатель колхоза, пожав руку Саше и Павлику, сказал:

— Спасибо!

— Ну, а теперь — марш отсюда, — сказал Петр Иванович. — Теперь начинается моя работа. Сергей мне поможет. Идите домой.

Мальчики послушно зашагали через вырубку. Но, дойдя до большого леса, Павлик предложил:

— Давай свернем с дороги, спрячемся за деревьями. Посмотрим, что будет дальше.

— Давай, — согласился Саша.

Через некоторое время послышался шум мотора.

Ребята осторожно выглянули из-за деревьев.

По лесной дороге ехала серая «Волга». Ее вел Петр Иванович. Рядом с ним, втянув голову в плечи, сидел Алексей Фомич.

Следом шел «газик». Сергей Трофимович вез второго браконьера.

Ранним утром и на вечерней зорьке сидят над Черным озером рыболовы с удочками, подолгу смотрят на поплавок, ждут — не клюнет ли рыбка. Не всем улыбается счастье, но рыболовы — люди терпеливые и упорно верят в удачу.

Сидят над озером со своими удочками и Саша с Павликом. Хорошего улова вам, ребята!

До 5-го класса мы с моим другом Петькой Барановым кое-как дотянули, а в нынешнем году чуть не с первого дня посыпались на нас двойки.

Евдокия Ивановна, учительница математики, то и дело принимается нас ругать:

— Березкин и Баранов, встаньте! Мало того, что вы опять уроков не сделали, вы и в классе не слушаете, только болтаете друг с другом да вертитесь по сторонам. Не стыдно вам?

Мы с Петькой стоим, головы повесим, вроде бы нам стыдно. На самом же деле, все, что Евдокия Ивановна говорит, у нас в одно ухо влетает, в другое вылетает.

Пионервожатая Нюра Алексеева тоже зудит, как надоедливый комар:

— Лентяи! Опять по двойке схватили, весь класс назад тянете. Совести у вас нет.

— Мы не лентяи, и совесть у нас есть, — огрызаемся мы с Петькой. — Просто мы ничего понять не можем, непонятная она, эта математика. Мы не виноваты.

— Не понимаете — останьтесь после уроков на дополнительные занятия, Евдокия Ивановна вам объяснит.

Мы с Петькой переглядываемся. Наверное, у него мелькают те же мысли, что и у меня:

«Еще чего! Тут уроки-то еле высидишь, насилу звонка дождешься, не то что на какие-то дополнительные занятия оставаться! Нет уж…»

Но ничего этого мы Нюре, конечно, не говорим. Все равно она нас не поймет: сама-то она отличница, в 8-м классе учится.

Валя Васильчикова — она у нас председатель совета отряда— каждый день к нам пристает, прямо житья от нее нет:

— Витя! Петя! Почему опять примеры не решили? Почему задачу не решили?

— Не смогли.

— Пробовали решить? — недоверчиво спрашивает Валя.

— А то как же! — отвечаю я. — Три часа бились, все равно с ответом не сошлось.

Вру, конечно. Мы и задачника не открывали. Что толку его открывать? Все равно не решим, нечего и время зря тратить, лучше пойти погулять.

Валя не отстает:

— Чего ж ко мне не пришли? Решили бы вместе.

Это уж точно: Валя любой пример, любую задачку решит. Вот голова у человека, даже удивительно!

Только пусть она не дожидается, что мы с Петькой к ней пойдем, мол, помоги нам, дуракам. Не дождется! Лучше двойку получить, не так обидно. А что ругают нас, так мы к этому уж привыкли.

Но вот однажды в середине октября наша классная руководительница Алевтина Игнатьевна говорит нам с Петькой:

— Просто не знаю, что с вами делать. Все учителя на вас жалуются. По математике одни двойки, по остальным предметам еле-еле плететесь. Вот, полюбуйтесь. — Она стала перелистывать классный журнал: —История — тройки, география — тройки, русский язык, удмуртский язык — то же самое. Я вас спрашиваю: что это за учеба? До каких пор будет продолжаться это безобразие? Нет, видно, придется взяться за вас как следует.

И взялась.

На большой перемене в класс заглянула Нюра Алексеева:

— Баранов! Березкин! К директору!

Струхнули мы с Петькой, правду сказать, порядком. Директор у нас строгий, в очках, ребята его как огня боятся.

Делать нечего, раз вызывают — надо идти.

Стоим мы под дверью кабинета, смотрим на табличку «Директор», а у самих поджилки от страха дрожат: что-то теперь с нами будет?

Я говорю Петьке:

— Иди ты первый.

Петька мне:

— Сам иди, хитрый какой…

Вдруг дверь отворилась, и на пороге — сам директор! Так и сверлит нас глазами. Стекла у него в очках толстые, каким-то зеленоватым цветом отливают.

Мы с Петькой обомлели.

— Здравствуйте, Михаил Дмитриевич, — говорим и сами себя не слышим.

— Здр-равствуйте, здр-равствуйте, — отвечает директор. — Чего под дверью топчетесь? Пр-рошу! — показывает он рукой на свой кабинет.

Вошли мы с Петькой, Михаил Дмитриевич дверь поплотнее прикрыл, не спеша прошел к своему столу, сел в кресло и стал молча разглядывать нас через свои очки.

Мы стоим перед ним, а рады бы сквозь землю провалиться.

Время идет, директор смотрит на нас и молчит. Тихо так в кабинете, даже в ушах звенит. Мы с Петькой переминаемся с ноги на ногу, головы, само собой, вниз опущены.

Вдруг слышим, директор спрашивает ласковым голосом:

— Ну-с… Как учимся, соколики? Каковы успехи по математике? По другим предметам? Много ли пятерок получили? А?

Мы — ни слова в ответ. Я на какой-то сучок в полу уставился, глаз не отвожу. Куда Петька смотрит, не знаю, слышу только, как он сопит у меня над ухом.