Людмила Матвеева - Школа на горке

Не успели первоклассники первого сентября войти в свой класс, Галина Николаевна стала всех рассаживать по местам. Диму посадила с Сергеем, который хотя и в очках, здорово борется. С ним каждый хотел бы сидеть. Двух высоких мальчиков на последнюю парту, потому что они высокие, чтобы не загораживали доску. А Борису Галина Николаевна сказала:

— Ты, мне кажется, не очень-то послушный. Пусть девочка оказывает на тебя влияние.

Лена сразу уселась рядом с Борисом, вид у нее был довольный: наверное, она любит оказывать влияние.

Как только учительница отошла, Борис тихо сказал Лене:

— Расселась! Этого только не хватало!

— Галина Николаевна, а он ворчит, — тут же на весь класс сказала Лена.

— Борис, не ворчи, — велела Галина Николаевна.

И теперь Борис сидит с этой Леной. Он старается не смотреть в ее сторону, но Лена не такой человек, чтобы дать забыть о себе.

— Борис, отодвинься, ты меня локтем задеваешь, — шепчет она.

— Больно ты мне нужна — тебя задевать! — шипит Борис и от злости начинает писать быстрее. Буквы съезжают с линейки, валятся набок.

Учительница подходит к их парте. Тут только Борис видит, что он написал плохо, и быстро закрывает тетрадь. Кажется, на этот раз Галина Николаевна не заметила. Она берет тетрадь Лены, любуется ровными, аккуратными строчками.

— Ты молодец, Леночка, умница.

От Галины Николаевны пахнет ландышем. У мамы тоже такие духи, Борису очень нравится этот горьковатый грустный запах, такой нежный, легкий.

— А ты, Борис, почему не пишешь? Все написал?

Она протягивает красивую руку, берет его тетрадку, раскрывает ее и долго-долго в нее смотрит. Борису кажется, что учительница смотрит в его тетрадь целый час. Потом она долго-долго смотрит на Бориса. И ее взгляд царапает Бориса. Он опускает голову. Весь класс перестает писать букву «о» и смотрит на Бориса, он это чувствует, не глядя ни на кого.

Наконец учительница говорит жестко:

— Перепишешь. Останешься после уроков.

Борис кивает.

Почему так получается? Он хочет, чтобы все было хорошо, чтобы никто на него не сердился, а выходит как-то криво, нескладно. Значит, он несуразный человек, какой-то нескладный. Все пойдут домой, будут играть в футбол или смотреть мультфильмы, а он будет сидеть один в пустом классе и выводить эту проклятую букву «о». Он успел возненавидеть ее, эту букву. Он заранее знает, что она получится опять криво, косо. Потому что так уж у него получается: стараешься — получается плохо, и не стараешься — получается плохо. Зачем же тогда стараться?

Зазвенел звонок, все задвигались, стали складывать тетради и ручки. Борис сидел на своем месте. На душе была тоска. Он не знал, что скоро, совсем уже скоро произойдут события, которые сыграют большую роль в его жизни. Что он станет не только свидетелем, но и участником этих событий. Ничего этого Борис не знал. Он сидел и злился на Лену, которая аккуратно складывала в свой чистенький ранец чистенькие тетрадки и краем глаза посматривала на Бориса.

Наконец она все собрала и сказала вежливо:

— До свидания, Боря.

— Иди отсюда! — прошипел Борис.

* * *

В тот год молодая учительница Варвара Герасимовна пришла на свой первый в жизни урок.

Когда директор школы сказал ей, что ее направляют в первый класс, она очень расстроилась, чуть не заплакала.

— Я окончила исторический факультет, я историк, понимаете? Я могу преподавать в старших классах историю.

Она мечтала, что ее ученики, взрослые, умные ребята, будут задавать ей сложные вопросы, а она, молодая, но прекрасно подготовленная, образованная учительница, сможет ответить на любой вопрос, сможет рассказать им о глубоких исторических процессах, о войнах, о том, как история помогает человеку лучше понимать сегодняшний день. Ее ученики сразу оценят ее и полюбят, будут уважать и слушаться, и она будет гордиться ими — умными, способными, взрослыми.

Но директор твердо сказал:

— В первый класс нужен учитель. Нужен, понимаете? И потом, это даже полезно — пройти вместе со своими учениками весь путь с самого начала, всю десятилетнюю историю их жизни. Договорились?

Спорить было бессмысленно. И вот они сидят перед ней, тридцать пять чисто умытых мальчиков и девочек. Смирные, послушные дети. Кто сказал, что от первоклассников можно сойти с ума? Мало ли, что скажут непонимающие люди.

Для первого знакомства она читает им свою любимую сказку про девочку Снегурочку. Они слушают, глаза внимательные, все лица повернуты к ней. Уже сегодня эти дети станут чуть богаче, чуть умнее — они слушают прекрасную сказку, их молодая учительница так прекрасно читает.

— «И вот Снегурочка пошла со своими подружками в лес. Они собирали ягоды, цветы. А потом разожгли костер и стали прыгать через огонь...»

— Все равно я с девчонкой сидеть не буду! — раздается громкий, звонкий голос.

Варвара Герасимовна вздрагивает от неожиданности. Все завозились, кто-то засмеялся.

— Кто это сказал?

— Я! — Коричневые круглые глаза смело смотрят на учительницу. Узкий подбородок, упрямо сжатые губы. — Я не хочу сидеть с девчонкой. Другие сидят с мальчишками, а я почему с Валентиной?

— Во-первых, не с девчонкой, а с девочкой. — Она старается выиграть время, она еще сама не знает, что же во-вторых. — Во-вторых, перебивать взрослого человека, да еще учителя, некрасиво. — Ее голос набирает уверенность. — Сидеть тебе придется там, где тебя посадила учительница. А сейчас мы будем дочитывать сказку, если вы согласны.

— Дочитывать! — сказали все. — Конечно, согласны.

Промолчали только Юра и Валентина.

Но лицо у Юры было такое, что на нем можно было без труда прочесть: все равно несправедливо.

«Еще, может быть, подружатся», — подумала учительница.

Тихо в классе. Учительница дочитала сказку. Вдруг на последней парте раздался плач.

— Что опять? Кто тебя обидел?

Маленькая девочка с голубой лентой вокруг головы глотала слезы.

— Мне Снегурку жалко, — проговорила она глухо сквозь ладони, прижатые к лицу, — зачем она растаяла?

— Не плачь, — растерянно ответила учительница. — Может быть, дед и бабка слепят новую Снегурочку.

— Все равно эту жалко, — не унималась девочка.

— Ревет, — произнес смуглый мальчик, Леня Кошельков. — Это же сказка, а не на самом деле.

Кто-то сказал:

— Ну и что — сказка? Все равно жалко.

Это произнес знакомый голос. Юра. И Варвара Герасимовна подумала: «Вот он какой, этот Юра».

Так закончился первый урок начинающей учительницы Варвары Герасимовны.

На доске мелом было написано число: первое сентября тысяча девятьсот тридцать первого года.

* * *

Быстро идет время, и Юра уже стал пятиклассником. Он уже и не помнит, как в яркий осенний день он несся по улице и кричал счастливым голосом: «Я иду в школу!»