Алексей Логунов - Колосок с Куликова поля

— Костик, ты чем так увлекся? — спросила она.

— Я Главный Конструктор, мама, — ответил он. — Не мешай мне работать.

— Ой, какой серьезный… — переглянулись между собой девочки и рассмеялись.

— А что вы смеетесь? — сказал я. — Не забывайте, что Черный Дым еще на свободе. Вот Костик вырастет и придумает такую ловушку, из которой тому уже никогда не вырваться. И даже заставит его делать добрые дела.

И девочки, оглянувшись, посмотрели на розовощекого Главного Конструктора с заметным уважением.

Стояла весна. Было солнечно, просторно, от земли поднимались теплые испарения и дрожали в воздухе. Бугры и лужайки покрылись мелкой зеленой травкой. На ней уже паслись коровы и овцы, а между ними весело прыгали ягнята, впервые выпущенные из тесных хлевов на волю.

В низинах и канавах еще стояла вода. Оттуда, уже с самого утра далеко по всей округе слышались лягушачьи концерты.

В это время и приехала Маша на выходной день в Большие Ключи проведать бабушку Фросю. Приехала она еще вчера, с вечерним автобусом, а сейчас нежилась под одеялом на печке или, как она сама говорила, на «втором этаже». Рано утром к ним забежала соседка тетя Валя.

— Прямо не знаю, что делать, — сокрушалась она. — На сеялке нынче работаю, у дальнего леса. А с кем Алешку дома оставить — ума не приложу…

— Я тоже на работу иду, горох сортировать, — ответила бабушка.

Четырехлетний Алешка с плутоватыми глазами стоял тут же, время от времени выглядывая из-за материной юбки.

— Ладно уж… — сказала из-под одеяла Маша, — Я побуду с вашим Алешкой. Только пусть он меня слушается.

Тетя Валя очень обрадовалась, назвала Машу умницей, строго наказала сынишке слушаться ее и ушла. Вскоре дети остались одни. Маша накормила Алешку простоквашей с булкой, поела сама и повела его на улицу. Там она села на бревна и стала смотреть на Алешку. А он, заложив руки за спину, смотрел на нее. Прошла минута, пять, десять…

— Алексей, займись чем-нибудь, — строго сказала Маша. — Поиграй. Что у нас бездельничать некому?

И она выразительно посмотрела на рыжего кота, который грелся на солнышке под окном. Алешка, словно очнувшись, неторопливо пошел по двору. На загородке палисадника он заметил воробья.

— Гам, — сказал он. — Гам-гам!

Но воробей не испугался. Он вертел головой и бусинкой-глазом презрительно смотрел на мальчика. Тогда Алешка замахнулся на него, и воробей неохотно улетел. Мальчику эта игра, видимо, понравилась. Он нашел на молодой изумрудной крапиве жука в черных крапинках и на него сказал «гам-гам». Но жук тоже не испугался.

— Алеша, — позвала Маша, — отойди от крапивы, она жжется. И вообще, что у нас гавкать, что ли, некому?

И она серьезно посмотрела на старого и ленивого пса Узная, дремавшего возле конуры.

Алешка вздохнул и стал играть в работу. Поле пахал, горох сеял, надувал щеки и трещал, как трактор. Маша смотрела, смотрела и пошла ему помогать.

За палисадником мелькнула белая, похожая на созревший одуванчик, голова и пропищала:

— Маша-простокваша!

В тот же миг, словно в мультфильме, этот одуванчик выглянул уже из-за погреба и тоже пропищал:

— Маша-простокваша!

И так повторялось несколько раз.

— Санька и Ванька! — крикнула Маша. — Чего вы прячетесь? Хватит дразниться, идите к нам.

Близнецы мгновенно вылезли из своих укрытий. Сначала в деревне их никто не мог отличить друг от друга. Даже отец с матерью и то с трудом разбирались. Но однажды Санька рассек себе затылок о старое колесо от трактора, медичка выстригла ему волосы и наложила шов. А когда ранка зажила, на ее месте стала расти черная прядка. По ней-то и отличали теперь их в деревне.

— Вас одних дома оставили? — спросила Маша.

— А чего ж, мы большие, — солидно сказал Ванька.

— Нам на тот год в школу уже, — подтвердил Санька.

«Большие-то большие… — думала Маша. — А присмотреть и за вами не мешает, раз уж я тут за няньку у вас».

— Поиграйте с нами, а то нам с Алешкой скучно, — схитрила Маша.

И близнецы тоже стали играть в работу.

А в это время шел по деревне третьеклассник Васька. Обыкновенный мальчишка, как и все. Только очень любил проказничать. Посадил однажды к бабушке Фросе в трубу грача. Открыла она вьюшку, чтобы сажу вычистить, а грач обрадовался свету да как гаркнет:

— Ка-аарр!

Бабушка Фрося так и присела от испуга. Потом три дня печку не топила — подойти боялась.

А то как-то накрыл маленького Алешку кормовой корзиной. Насыпал ему туда бобов, чтобы не скучал, а сам убежал. Алешка играл, играл и уснул. А мама его ищет везде — и в огороде, и на речке — с ног совсем сбилась. Насилу отыскала под корзиной.

Так вот и проказничал Васька. И вдруг не стало ему в деревне житья: люди узнали, кто им делает разные неприятности, и стали стыдить его на каждом шагу. Упадет со сруба ведро в колодец, прибежит в избу кошка с привязанной к хвосту погремушкой — всем сразу ясно: это дело Васькиных рук.

«Откуда они знают? — удивлялся Васька. — Ведь я все украдкой делаю, рядом никого не бывает».

Надоели Ваське укоры да попреки и захотелось ему сделать что-нибудь особенное, чтобы люди восхищались и хвалили его. Но кто будет им восхищаться, когда вся деревня в поле, на посевной? И когда Васька увидел Машу и мальчишек, то очень обрадовался: вот они, зрители!

Теперь оставалось придумать, чем бы их удивить. Но это для Васьки было раз плюнуть.

— Эй, пацаны! — крикнул он, подходя. — Айда со мной на старую мельницу.

— Зачем? — спросила Маша.

Она знала, что от Васьки хорошего не жди, и держалась настороже.

— Купаться, зачем же еще, — беспечно ответил Васька.

У Саньки и Ваньки одновременно заблестели от восторга глаза, а через миг близнецы так же одновременно поёжились.

— Не… Вода ледяная.

— Так ведь купаться я буду, чудаки, — снисходительно объяснил Васька. — А вы на берегу посидите, посмотрите.

— А не забоишься?

— Я забоюсь? — обиделся Васька. — Да я, может, скоро «моржом» стану. Видели по телевизору таких людей, которые зимой в проруби купаются?

— Видели, видели, — сказала Маша. — Только «моржи» постепенно закаливаются, а не сразу в прорубь прыгают.

— И я постепенно. Я, может, уже всю зиму закаливался, снегом по пояс обтирался. Так что для меня вода теперь в речке, как парное молоко.