Берли Доэрти - Дети улиц

– Согрей ее сегодня. Завтра разбуди вовремя, чтобы она успела на свою смену на фабрику. Она не должна опоздать. А я скажу миссис Клеггинс, что мы нашли ее в темноте и что было уже слишком поздно, чтобы будить всех в доме, где живут ученики. Я прослежу за тем, чтобы ее не наказали. Бедное дитя. – Теперь, увидев девочку при свете, она узнала копну ее золотисто-каштановых волос. – Я знаю эту малышку, – с грустью в голосе произнесла она. – И помню ее подругу. Позаботься о ней сегодня, Хетти.

Возможно, Лиззи так никогда по-настоящему и не сумела смириться с утратой Бесс, не сумела оправиться после той ночи, проведенной на болоте на кладбище. Снова пришла весна, леса наполнились смешливыми криками зеленых дятлов. Высоко в кронах деревьев вили гнезда грачи, а земля под ними была устлана дикими гиацинтами. Дети шли на работу, когда было уже светло, и возвращались обратно, а солнце все еще светило; но Лиззи никогда больше не ходила в убежище, которое сделали они с Бесс, никогда не танцевала, не пела – избегала занятий, которые развлекали других учеников в свободное время. Она сидела в одиночестве, наблюдая и мечтая. Иногда рядом с ней сидел Сэм, играл на флейте сочиненные им мелодии, придумывал шутки, пытаясь заставить девочку улыбнуться, а она просто смотрела на него, словно перестала узнавать. По воскресеньям молча ходила в Олдкасл и обратно, словно это было то же самое, что ходить на работу на фабрику по другим дням; в этих прогулках для нее больше не было ничего удивительного.

– Сегодня у нас семьдесят второе воскресенье, – сказала ей Эмили, пытаясь подбодрить. – Угадай, сколько еще пройдет, прежде чем закончится наше обучение?

Лиззи пожала плечами. Какая теперь разница?

– Честно говоря, я понятия не имею! – рассмеялась Эмили. – Не знаю, умею ли я считать до стольких! Работа лучше не становится, спина болит не переставая, я кашляю, как старик; но я была счастлива целых семьдесят два дня! Это здорово, правда, Лиззи?

В глубине души она задумывалась над тем, сможет ли Лиззи когда-нибудь снова стать счастливой. Она казалась такой усталой и вялой, работала словно в трансе, наклоняясь и подбирая, снова наклоняясь и снова подбирая, и к концу каждого дня практически засыпала. И именно потому, что она так безмерно устала, с ней и приключилось то ужасное происшествие.

Это случилось в конце мая, в самый чудесный день в году. Казалось, работа в тот день длилась бесконечно. Внутри колес жужжали колесики, зубцы терлись о зубцы, наматывались нити, летел пух; все молчали, или передавали информацию одними губами, или танцевали в деревянных башмаках у машин. Им хотелось выйти на улицу, почувствовать лучи солнца на лице. Длинный, очень длинный день тянулся нескончаемо.

Наконец прозвучал колокол, возвещая о конце рабочего дня для учеников, и Лиззи, сонная от усталости, выпрямилась, вылезая из-под своей машины, на долю секунды быстрее, чем было необходимо. Внезапно завязки ее передника оказались в движущейся каретке. Девочка вскрикнула, пытаясь высвободиться, но каретка двигалась со слишком большой силой и была слишком быстра. Ее потащило к задней стенке машины, затем обратно вперед, снова назад, девочка бессильно колотила руками и ногами об пол. Она извивалась и брыкалась, но никто не замечал; возвращалась обратно, стучала по полу, но ее передник безнадежно застрял в машине и затягивался все туже и туже. Девочка не могла высвободиться, не могла вскрикнуть, в легких не осталось воздуха, ее таскало взад-вперед, как тряпичную куклу.

Наконец Фло заметила, что случилось, и, крича, бросилась к Крикку. Кто-то побежал звать Эмили. Подбежал Крикк, ругаясь на чем свет стоит и кляня Лиззи за беспечность, за брызги крови, за потерянное время, за испорченную работу. Нажал на рычаг, остановил машину, Фло вместе с Эмили нырнули под нее и дрожащими пальцами стали пытаться высвободить Лиззи из ловушки, в которую та попала.

– О Лиззи! Лиззи! – плакала Эмили. – Посмотри, что стряслось! О, только посмотри на себя!

Пришлось разрезать передник Лиззи, чтобы освободить девочку, а затем ее вытащили из-под машины и уложили на пол. Над ней столпились рабочие и тут же были отправлены обратно на свои места.

– Еще не время! – кричал Крикк.

– Она жива? – одними губами спросила Фло.

– Я не знаю. Я не знаю, – простонала Эмили. Поднялась, беспомощно огляделась по сторонам. – Нужно выбираться отсюда, здесь слишком жарко и шумно.

Они с Фло вместе вынесли Лиззи из цеха, обходя машины и глазеющих рабочих. Крикк мерял шагами пол, и взгляд у него был мрачный и непреклонный. Никто не имел права остановиться, чтобы помочь им. Медленно, осторожно, они отнесли ее вниз, снова уложили на пол. Эмили практически не видела, что делает, потому что по щекам у нее бежали слезы, застилая взгляд.

– Мне нужно возвращаться, – сказала Фло. – Иначе Крикк уволит меня.

Эмили кивнула. Она бессильно огляделась вокруг, потом увидела несколько каталок, подготовленных для того, чтобы забирать с повозок тюки с хлопком. Теперь она точно знала, что делать. Она подкатила одну из них туда, где лежала Лиззи. Девочка была бледной, как хлопок. Эмили осторожно перенесла сестру на каталку и повезла ее прочь из здания, готовая в любой момент услышать яростный рев Крикка. Выкатила ее по грязной дороге на выложенный булыжником двор хозяйского дома. Кто там может оказаться? Мастер Криспин? Миссис Блэкторн? Но бояться их времени не было. Думать – тоже. Взбежав по ступенькам, она заколотила обоими кулаками в переднюю дверь. Служанка слегка приоткрыла ее и тут же попыталась закрыть снова, рассердившись при виде одной из учениц, стоящей у дверей среди дня.

– Я хочу видеть мисс Сару, – всхлипнула Эмили, изо всех сил упираясь в дверь.

Было в ее голосе и лице нечто такое – то ли испуг, то ли горе, – что заставило служанку открыть дверь, как полагается. Она увидела забрызганного кровью ребенка, лежащего на деревянной каталке, закрыла рот ладонью, а затем бросилась в комнату, где Сара и ее брат читали газеты.

– Мисс Сара, там одна из девочек с фабрики хочет видеть вас. Одна из учениц.

Мастер Криспин сердито встряхнул газетой.

– Отошли ее обратно на работу, – рявкнул он. – Что она себе позволяет?

– Похоже на то, что произошел несчастный случай, – испуганно ответила служанка. – Кажется, ребенок умер.

Мисс Сара в мгновение ока оказалась в дверях. Выбежав к Эмили, она с ужасом увидела бледное лицо Лиззи.

– Опять тот же самый ребенок!

– Ее зовут Лиззи, мисс, – сказала Эмили. От страха она едва могла говорить.

– Что случилось? Ты видела?

Эмили покачала головой:

– Меня там не было. Она застряла под прядильной машиной, когда собирала. Зацепилась передником. – Девочка теребила в руках тесемки собственного передника, затягивая их туже, не зная, что делать и что сказать.