Шарлотта Янг - Графиня Кейт

Когда они дошли до перекрестка многолюдной улицы, дядя взял девочку за руку. И Кейт вдруг почувствовала, как ее ладонь сжали крепкие пальцы полковника. Она с испугом подняла на него глаза, не догадываясь, что должно было означать это пожатие, но темные и нежные глаза смотрели спокойно.

— Мне всего лишь хотелось побыстрее миновать мостовую, — проговорил дядя.

Когда они наконец дошли до гостиницы, им навстречу вышла миссис Умфревиль — с тем же милым выражением лица, которое так понравилось Кейт. Она помогла девочке снять салоп, пригладила ей волосы и посадила за стол.

Во время завтрака Кейт пришлось молчать, ибо дядя с теткой читали письма из Индии, потом говорили о разных предметах, которых она не понимала. Однако, несмотря на это, Кейт чувствовала, как нежно заботились они о том, чтобы накормить свою гостью тем, что ей больше нравилось.

Голос тети Эмили напоминал юной графине густые ноты воркующих голубей в Олдбороу. Бог знает, как долго могла бы Кейт с удовольствием слушать тетку, даже если бы та только и толковала об Индостане, как теперь!

После завтрака полковник, взяв шляпу, вышел, а миссис Умфревиль обратилась к Кейт:

— Теперь, друг мой, ты мне поможешь разобрать разные вещи, которые я привезла из-за границы.

— Ах, как я это люблю! — ответила Кейт, с облегчением ощущая, что с уходом дяди с ее души словно свалилась какая-то тяжесть.

Миссис Умфревиль позвонила в колокольчик, и через несколько минут слуга внес в комнату большой сундук, сделанный из пахучего индийского дерева и украшенный прекрасной резьбой. Чего в нем только не было! Два больших рабочих ящика из слоновой кости, с полосками и кругами из мозаики; несколько прехорошеньких маленьких ящиков из мягкого кипарисового дерева…

А какие шахматы слоновой кости извлекла из сундука Кейт! Короли восседали на слонах с балдахинами над головами, каждый из слонов держал в хоботе по тигру. Вместо королев (ведь королев на Востоке нет) были великие визири, которые тоже сидели на слонах, только слоны их были поменьше. У офицеров слоны были еще меньше. Вместо коней тут были люди, сидящие на лошадях, а вместо тур — тоже люди, только на верблюдах. Пешек заменяли пехотные солдаты: белые — с ружьями, а черные — с колчанами и стрелами. Кейт была в восхищении, каждую фигуру рассматривала отдельно и страстно желала сыграть хоть одну партию.

Еще в сундуке обнаружилось целое собрание шариков, вырезанных из слоновой кости как кружева, они свободно вкладывались один в другой. Потом были извлечены на свет футляры для карт, различные ярко-красного цвета шкатулочки, пестрые раковины, китайские картинки и чудесные индийские куклы.

Невозможно описать, какое прекрасное зрелище представляли все эти выложенные предметы и с каким наслаждением Кейт останавливалась над каждым из них! Как увлекательно тетка рассказывала о предназначении каждой вещи и о том, откуда их привозят, как весело она отвечала на все вопросы Кейт!

— Многие из этих вещей, — сказала миссис Умфревиль, — предназначены нашим здешним друзьям. Вот этот индийский шарф и кашемировая шаль — для твоих двух теток, а шахматы — для лорда Лапоэра.

— Ах, тетя Эмили! Мне так хочется сыграть ими хоть одну партию!

— Я с удовольствием сыграю с тобой, если ты пообещаешь осторожно обращаться с тонкой резьбой, — ответила миссис Умфревиль без сопротивления, которого с трепетом ожидала было Кейт. — Только сначала помоги мне распределить другие вещи. Один из рабочих ящиков дядя хотел подарить тебе.

— Ах, тетя Эмили, что за прелесть! Имея такой прекрасный ящик, я буду вышивать с куда большим удовольствием! — воскликнула Кейт, разглядывая каждое углубление в своем подарке. — Тут так много места, что можно лечь спать! А кому другой ящик?

— Фанни Лапоэр, крестнице моего мужа.

— Как я этому рада! Фанни умеет так хорошо шить!

— Ты должна помочь мне распределить и другие подарки. Вот это, — улыбнулась миссис Умфревиль, показывая на шарф и на платье, украшенное серебристыми пластинками, — это моим молоденьким двоюродным сестрам. Осталось придумать, что больше подойдет другим Лапоэрам и твоим двоюродным сестрам в Олдбороу.

— Моим! В Олдбороу?! — воскликнула Кейт. — Им тоже достанется что-то из этих прелестных вещей?

— Конечно. Мы с твоим дядей хотели бы сделать подарки всем…

Тетя Эмили не успела закончить фразу, поскольку Кейт подлетела к ней и крепко обвила руками ее шею.

Когда миссис Умфревиль, освободившись наконец из жарких объятий, поцеловала девочку, та сложила руки на груди и поклонилась тетке:

— Ах, благодарю вас! Тысячу раз благодарю!

— Душа моя, только не сойди совсем с ума от счастья, а то наступишь еще, пожалуй, на какую-нибудь из этих вещиц, и тогда они уже ни на что не будут годны. В толк не возьму, отчего ты так радуешься?

— Ну как же! Ведь в Олдбороу так редко появляются хорошенькие вещицы!

— Вот как! Тогда скажи: ты будешь довольна, если мы пошлем эту шаль мисс Вардур?

Шаль была прекрасная, из мягкой кашемировой шерсти; яркие цветы на ней были так искусно подобраны, что она казалась и нарядной, и скромной одновременно. Однако Кейт довольно неблагосклонно взглянула на нее.

— Подумаешь, шаль! — сказала она. — Пожалуйста, дайте лучше Мэри рабочий ящик.

— Но ведь он назначен леди Фанни!

— Да ведь я говорю о своем, — возразила Кейт серьезно. — Если бы вы только знали, какая я безалаберная… Мне нельзя давать хороших вещей, ведь у меня все быстро приходит в негодность и смешивается в кучу. А у Мэри вещи всегда в таком порядке! Да и шьет она куда лучше меня, не говоря уж о вышивании… Все, что носит малышка Лили, сделано руками Мэри. Поэтому ей такой ящик подходит куда больше, чем мне! А то сейчас она хранит нитки в старой голубой шкатулочке, которая уже вся истрепалась…

— Нам с тобой нужно прежде узнать, что скажет на это твой дядя, — ответила миссис Умфревиль. — Он же назначил этот ящик тебе.

— Вы только не думайте, что ящик мне не нравится, — сказала Кейт с заблестевшими глазами. — Напротив, он мне ужасно нравится, и потому-то мне и хотелось бы, чтобы он достался Мэри!

— Я вижу, душа моя, — улыбнулась тетка и поцеловала девочку. — Но мы поговорим еще об этом позже. Может быть, Мэри предпочтет индийскую шаль.

— Мэри не пустая девушка, у нее нет глупых причуд! — воскликнула Кейт. — Это правда, что она всегда очень мило одета, но потому только, что ничего не рвет и очень бережлива. Я сама слышала, как папа говорил, что туалет Мэри стоит не дороже моего и Сильвиного!

— Хорошо, посмотрим! — ответила миссис Умфревиль, недоумевая, почему шаль не может быть подходящим подарком для бережливой девушки.