Ирина Пивоварова - Тройка с минусом

«Эх, знал бы я её адрес!» – подумал Боря.

«Ну, и что бы ты тогда сделал? – возразил он сам себе. – В гости, что ли, к ней заявился? „Здравствуйте, я ваша тётя!“ Да она бы тебя сразу за сумасшедшего приняла!»

«Ну почему обязательно в гости? Взял бы, например, и письмо ей написал…»

«Письмо?! Вот дурак! Кто же это незнакомому человеку письма пишет? Да и что бы ты там написал?»

«Что хотел бы с ней подружиться…»

«Подружиться! Да очень ты ей нужен! У неё и без тебя друзей полно!»

«А я бы всё равно написал!»

«Ну что ты заладил – „написал, написал“! Адрес-то у тебя есть?»

Боря вздохнул. Адреса у него не было.

Алик и Тося составили план. План был такой.

Зайти к Тосе, взять бинокль. А потом отправиться к дому, где жил опасный преступник, и ждать, когда он выйдет из подъезда. И пойти за ним. И рассмотреть, какого цвета у него глаза. И убедиться в том, что они серые. Серые, как сталь. Как осеннее небо. Серые. Холодные. И жестокие.

Они направлялись к громадному двенадцатиэтажному новому дому, где жила Тося. И чтобы скрыть волнение по поводу предстоящей опасной встречи, Тося всю дорогу рассказывала Алику Спичкину, как раньше она жила в двухэтажном деревянном доме, как его снесли и как им дали новую квартиру.

– Да, мы жили в одной комнатке, – говорила Тося. – И дом у нас был старенький. Вокруг росли деревья. А весной можно было прямо из окна дотянуться рукой до цветущей яблони. А комнатка у нас хоть и маленькая была, но зато в ней была печка. Знаешь, какая печка замечательная! Белая, кафельная! Её можно было гладить рукой. Мы с Нинкой Кошкиной всегда играли, как будто мы её топим. Мы зажигали бумажки и клали внутрь. Жалко, что в новом доме такой печки нет!..

Тосиной бабушки, к счастью, дома не оказалось, и старый полевой бинокль спокойно перекочевал с полки на антресолях в Аликин портфель.

– Ой, Алик, я так волнуюсь, ты не можешь себе представить! – сказала Тося.

Выпив на дорожку по чашке компота, они двинулись в путь.

Прошли мимо магазина с башнями из консервных банок в витрине. Мимо жёлтого детского сада. Мимо гаража снегоуборочных машин, где во дворе стояли эти самые машины, расставив, как раки, свои клешни. Прошли мимо рынка… И оказались возле большого серого дома.

– Тут, – сказал Алик.

Оглядываясь по сторонам, они вошли в подъезд. Поднялись в лифте на седьмой этаж и в сумраке лестничной клетки прочли на двери фамилию «ТАРАСОВ».

Потом они спустились вниз, во двор, вошли в беседку для малышей, пригнулись и стали ждать.

Алик вынул бинокль и повесил себе на шею.

Но преступник Мишкин не появлялся.

Они ждали уже целый час.

Преступника Мишкина не было.

– Алик, у меня спина устала, – сказала Тося. – Может, мы напрасно здесь сидим? Может, он в другой город уехал? Или, может, он дома, в тепле, а мы тут мёрзнем… Давай мы к нему в дверь позвоним! Ты не бойся. Если он открывать станет, мы убежим.

– Он нас догонит, – сказал Алик.

– Ну, тогда я одна пойду, – сказала Тося. – Мне надоело тут мёрзнуть.

Она поднялась на лифте, дрожа от волнения, нажала на кнопку звонка и приготовилась было бежать. Но когда за дверью послышались быстрые шаги, с Тосей произошло что-то странное: ноги её налились свинцовой тяжестью, и она не смогла заставить себя даже пошевелиться…

Дверь распахнулась.

Перед Тосей стоял «опасный преступник». Лицо у него было круглое, волосы светлые, на левой щеке родинка.

Он стоял в жёлтой рубашке и в старых джинсах.

– Кого тебе, девочка? – спросил «опасный преступник», весело глядя на Тосю.

Глаза у «опасного преступника» были синие-синие. За его спиной стояли на полках книги. Маленькая репродукция в рамке висела на стене. На ней был мужчина в старинной одежде, а рядом бутылочка с гвоздиками.

– Мне надо товарища Мишкина, – храбро сказала Тося.

– Таких тут нет, – улыбнулся «опасный преступник». – Очень сожалею.

И закрыл дверь.

Алик и Тося возвращались домой.

Алик был настроен мрачно.

– Ты наверняка не разглядела! – в который раз говорил Алик.

– Да разглядела я! – смеялась Тося. – Чудак! Неужели я не могу хорошего человека от преступника отличить?! Только ты не расстраивайся!.. Мы ещё сколько хочешь преступников найдём!

– «Найдём, найдём…» – ворчал Алик. – Где их теперь найдёшь? На всю Москву три преступника расклеены… Это тебе не Япония!

– Как семечек хочется! – сказала Тося. – Пойдём на рынок, семечек купим, а?

И они пошли на рынок. И походили там между рядами с картошкой и морковью. И смотрели, как тётки в ватниках вешают на весах солёные огурцы. И вдыхали этот замечательный острый запах солёных огурцов… А потом Тося купила полстакана жареных семечек, и они стали их грызть, и Алик понемногу снова пришёл в хорошее настроение.

Так дошли они до Тосиного подъезда.

Войдя в свою новую двухкомнатную квартиру на одиннадцатом этаже, Тося, не раздеваясь, подбежала к окну, чтобы посмотреть сверху на удаляющегося Алика.

Алик шёл по улице.

Он подходил уже к жёлтому детскому саду…

Тося взглянула и похолодела.

За ничего не подозревающим Аликом вразвалочку шагал гроза пятого «А», а также пятого «Б» и пятого «В», а также всех без исключения шестых и четвёртых классов, не говоря уже о третьих и вторых, хулиган и двоечник Агафонов.

Эта коварная личность шла почти впритык к безмятежной спине Алика Спичкина. И ни у кого, кто обратил бы в эту минуту на него внимание, не возникло бы никакого сомнения, что Агафонов задумал что-то нехорошее.

Не думая ни секунды, Тося прямо в пальто и в шапке вскарабкалась на табуретку и что есть силы закричала в раскрытую форточку:

– Э-эй, А-а-лик! Берегись!

Но Тося опоздала.

В ту самую секунду, как она выкрикивала в форточку отчаянные слова, нога Агафонова стремительно вытянулась и пнула шествующего важной походкой Алика пониже спины. И конечно, ничего удивительного не было, что Алик Спичкин споткнулся и, как подкошенный, полетел на землю.

Видимо, чрезвычайно довольный таким оборотом дела, хулиган Агафонов, засунув оба пальца в рот, оглушительно свистнул и, повернувшись к поверженному Алику спиной, всё так же вразвалочку пошёл в обратном направлении. Он не оглянулся ни разу. Видимо, за свою спину он был совершенно спокоен.

И как ни странно, оказался прав.

Алик Спичкин поднялся с земли, отёр рукавом снег с лица. Потом обернулся в сторону Агафонова, погрозил ему вслед кулаком и, прихрамывая, побрёл восвояси…