Александр Батров - Завтра - океан

На борту корабликов мягким зеленым карандашом, ярким, как сама весна, было написано:

«Завтра, в четверг, в шесть часов вечера, ты должен быть на берегу Отрады. Никому ни слова.

Неразлучная тройка».

На другой день, к шести часам вечера (правда, до настоящего вечера было еще далеко — вовсю светило солнце), на берегу Отрады стали появляться ученики 7-го класса «Б».

Возле разрушенного рыбацкого домика стояли Борис, Коля и Вадя.

— Сюда, сюда! — с видом радушного хозяина кричал Борис. — Сюда, ребята! — Его глаза, всегда веселые и даже немного озорные, сейчас были серьезные и озабоченные.

Коля и Вадя приветливо встречали товарищей. Подходя, мальчики вопросительно глядели на Бориса.

— Интересно, что придумала неразлучная тройка? — спросил Шевчук, на лице которого выделялись желтые, как две соломинки, брови.

— Сейчас узнаем, — ответил Вася Херсоненко. — Что же это Алеша с сестрой не пришли?

Со стороны гавани донесся бой башенных часов и звон корабельного колокола.

Подойдя к разрушенному домику, Борис указал на него рукой и спросил у собравшихся:

— Ну-ка, ответьте, что это такое?

— Как — что? — переспросил Сименцул, и его темные с синеватым отливом глаза выразили недоумение.

— А я знаю, — сказал Валерий Стуржа, — здесь клад.

Борис сердито поглядел на Стуржу и снова спросил, указывая на разрушенный рыбацкий домик:

— Ребята, скажите, что здесь такое?

— Развалины, — ответил Вася Херсоненко.

— Правильно! Вадя, дай-ка сюда…

Вадя вытащил из кармана лист бумаги и передал Борису. Тот медленно развернул бумагу, и все увидели на ней рисунок: небольшой домик на берегу моря, с полукруглым окном и наблюдательной вышкой на крыше.

Первым, кто все понял, был Вася Херсоненко.

— Да здравствует водная станция! — закричал он обрадованно.

— Да здравствует парус! — подхватил Шевчук.

— И весло, ребята, и весло!

— Ура удочке! — подбросив вверх кепку и поймав ее на лету, крикнул Стуржа.

— А когда же мы будем строить? — спросил Шевчук. — Ведь на носу экзамены.

— Время найдется! — сказал Вася Херсоненко. — Для такого дела — и не найдется? Найдется! Вот только бы учебе не помешало.

— Не бойся, не помешает! — раздались голоса.

— Скорей бы начать! — сказал Сименцул. — У меня уже руки чешутся. Ведь я могу плотничать. Раму сделаю! Табуретки! Стол! Все могу! У входа посадим серебряную оливу, акацию!

— И морской аквариум у нас будет ведер на десять, — заявил Вася Херсоненко. — Ух, и хорошо вы придумали, ребята!

— То-то! — важно произнес Борис.

— Ребята, — подойдя к неразлучной тройке, смущенно произнес Линецкий, — «Всевидящее око» — это я. Я очень жалею…

— Ты? — удивился Борис. — А мы думали, Алеша…

— Я, я… Теперь я вижу, вы настоящие ребята!

— Где же ты тогда был, когда нас из шлюпки выбрасывали? заинтересовался Коля.

— На берегу. В купальне. Я очень жалею…

— А мы и не обижаемся, — сказал Вадя. — Что правда, то правда.

— Алеша, Алеша, Нина! — вдруг закричал Стуржа. — Отчего же вы опаздываете? Скорей сюда! Живо!

Увидев Нину, друзья переглянулись. Радостное настроение исчезло. Что ей нужно? Не думает ли она примазаться к ребятам, нахальная девчонка?

— Тоже мне морячка!.. — сострив презрительную гримасу, сказал Борис.

— Лезет не в свое дело! — заворчал Коля. — И Алеша хорош, нечего сказать: притащил на веревочке!

Вадя, стараясь не глядеть на Нину, поднял руку.

— Ребята, — сказал он, — здесь мы будем нести матросские вахты и учиться морскому делу. Я, Борис и Коля — начальники водной станции — подберем отличную команду…

— Постой, постой, — перебил его Вася Херсоненко. — А кто вас выбрал в начальники?

— Мы и выбрали! — вместо Вади вызывающе ответил Борис. — А что, не нравится?

Мальчики удивленно взглянули на троих друзей.

— Кому руководить водной станцией, решит школа, — твердо сказал Алеша Чижиков. — Может, назначат и вас, и даже наверное…

— «Назначат», «не назначат» — все уже решено! — надменно отрезал Борис. — Никто, кроме нас, не может идти на парусной шлюпке против волны!

— Или за два дня угадать шторм! — гордо добавил Коля.

— Или по звездам определять время, — заявил Вадя. — Мы хорошо знаем море.

— Знаете? А что такое девиация? — вдруг спросила Нина, недоверчиво глядя на Бориса.

Борис досадливо дернул плечом и сказал:

— Я тебе не морской словарь! Впрочем, могу сказать: это что-то с компасом…

— Нет, не «что-то», а отклонение магнитной оси стрелки компаса от магнитного меридиана, — твердо произнесла Нина. Она рассмеялась и сказала: — Нехорошо важничать, мальчики.

— Это не твое дело! — покраснев от досады, крикнул Борис. — Ты лучше скажи, что тебе здесь нужно! Строить водную станцию мы будем без тебя. Ты лишняя. Пусть девчонки из твоего класса строят себе отдельно. И подальше от нас. Вас там целый муравейник…

— Что, что ты сказал, толстый бегемот?

Алеша схватил сестру за руку и крепко сжал ее.

— Молчи! — сказал он. — Не нужно ссориться.

Школьники обступили неразлучную тройку.

— Нина дружит с нами два года… Чего вы от нее хотите?

— А еще живете с ней в одном дворе!.. — сказал Липецкий. — Нет, я не жалею, что протянул вас в «Ежике»!

— Обойдемся без Нины! Не хотим! И выбирайте: мы или она. А не хотите, уйдем… — угрожающе произнес Борис. — Можете строить сами! Только ничего у вас не получится! И со шлюпкой без капитанов у вас ничего не выйдет!

— С такими капитанами, как вы, как раз и попадешь крабам на обед, — сказала Нина.

Она стояла рядом с Шевчуком, бледная и разгневанная.

Мальчики молчали.

— Ну что, мы или Нина? — зло и нетерпеливо выкрикнул Борис. Выбирайте!

Никто не ответил.

— Ну хорошо, тогда стройте сами! Верно, Вадя? — Борис сделал шаг в сторону.

За ним, словно нехотя, шагнул и Коля. Вадя стоял в какой-то нерешительности.

— Идем! — сердито окликнул его Борис. — Посмотрим, как они управятся…

И трое друзей направились в город. Они шли медленно. Каждый ждал, что сейчас их остановят и будут просить возвратиться.

Но ничего подобного не произошло.

Товарищи долго глядели им вслед и о чем-то тихо переговаривались.

На берегу пахло водорослями, смолой и дымом рыбацкого костра.

Возвращаясь домой, три друга шагали в ногу и пели:

Вадя вдруг замолчал и почему-то безнадежно махнул рукой:

— Печальная песня, давай другую.

Запели другую, веселую:

И эта отчего-то не ладилась. Виноват был Коля. Увидев на мостовой кошку, он погнался за ней, пока не загнал ее на дерево. Борис тоже отличился: взял и сплясал на улице «козачка».