Александр Батров - Завтра - океан

— Погоди, погоди, дай подумать, — сказала Анна Алексеевна. — Кого же вы наметили?

— Липецкого, Шевчука, Сименцула, Чижикова с сестрой, Новикова, Дьяченко, — торопливо перечислял Вася Херсоненко, — и других…

Анна Алексеевна покачала головой, видимо не соглашаясь.

— Не много ли ребят? Ведь домик — не совсем домик, а рыбацкая халупа… Кто же еще?

— Стуржа.

— Нет, Стурже нельзя: он всех педагогов привел в отчаяние. И Дьяченко слабый… Вот видите, лучше всего дождаться каникул.

— Анна Алексеевна, мы их подтянем! — Алеша Чижиков поднялся и шагнул к столу. — Мы сможем, — твердо сказал он. — Ну разрешите… Пожалуйста!

— Ох, ребята, мастера уговаривать! — весело произнесла Анна Алексеевна. — Захотите — все сможете. Руки у вас крепкие и головы светлые. И давайте договоримся: если строить, так строить самим, без нянек… И старший пионервожатый не сможет вам помочь — у него сейчас много важных и сложных дел с малышами, а ваш седьмой класс «Б» почти весь комсомольский. Ну, добро, мальчики!

— Есть! — обрадовался Вася.

— Есть без нянек! — так же по-матросски ответил Алеша.

— Идите, ребята, — щуря глаза, словно от яркого солнца, сказала Анна Алексеевна. — А ты, Вася, останься.

Когда мальчики вышли из кабинета, лицо Анны Алексеевны приняло озабоченное выражение. Недовольно взглянув на Васю, она сказала:

— Как же нам быть с этой неразлучной тройкой, как вы их называете?

— Надо решать. Мы поставим вопрос на классном собрании, снова протянем в «Ежике». Пусть знают!

— А я не советую протягивать, — тихо сказала Анна Алексеевна. — Вы лучше похвалите их в «Ежике» за хорошую мысль — построить водную станцию.

— Они же упрямые, Анна Алексеевна! — удивленный словами директора, запротестовал Вася. — Их надо против шерстки.

— Похвалите. И похвалите весело, от всего сердца, — еще раз посоветовала Анна Алексеевна.

И Вася понял ее.

Но, выйдя в коридор, он в беспокойстве развел руками.

Нет, Анна Алексеевна не знает, какие они упрямые…

После урока географии, когда мальчики шумной стайкой устремились к двери, неожиданно раздался голос старосты класса, Петра Новикова:

— Борис, Коля и Вадя — к директору!

— За что же? — забеспокоился Борис. — Двоек у нас нет, поведение отличное…

— Наверное, наговорили про нас всякое… Мораль читать будет, увидите, — сказал Коля.

Но Анна Алексеевна приветливо встретила друзей.

— Присаживайтесь, — сказала она. — Я, мальчики, вами довольна!

Борис расцвел. Вадя почувствовал приятное волнение. Коля горделиво приосанился. Не так просто было заслужить одобрение строгой Анны Алексеевны!

— Вы отличники, — продолжала она, — хорошо знаете и любите море. Вот только одно удивляет меня — это ваше нежелание дружить с товарищами. Вы будущие моряки… Не верится!

Друзья переглянулись. Прошла минута. Ответа не было. Анна Алексеевна, словно забыв о неразлучной тройке, что-то быстро записывала в небольшую тетрадку. Вдруг она подняла голову и пристально взглянула на каждого:

— Не нравится мне ваше молчание, мальчики… Ох, не нравится!

— Это вы о водной станции, Анна Алексеевна? — спросил Вадя и весь залился краской. У него даже руки покраснели.

— Да, о водной станции.

— Мы хотим… Мы согласны… — начал Борис, — но только без Чижиковой. Она, знаете, как нас оскорбила!

— Нина? Ведь она добрая, скромная девочка!

— Она назвала меня бегемотом.

— А меня верблюдом.

— А я вот… козел.

— Нина?

— Истинная правда, Анна Алексеевна!

— Значит, вы обидели ее.

— И не думали!

— Тогда расскажите все по порядку. Ну, ты, Коля…

Коля неохотно стал рассказывать о ссоре. Когда он дошел до письма Нины, Анна Алексеевна рассмеялась. У нее даже слезы выступили от смеха. Сначала Борис, Коля и Вадя обиделись, а потом и сами рассмеялись.

— Я вам ничего не советую и не приказываю, — на прощанье сказала Анна Алексеевна. — Поступайте так, как велит сердце.

В этот же день к вечеру все трое сидели у ворот и глядели, как дворник Никита поливает из шланга деревья. Вадя, задумавшись, вслушивался в журчание струи.

— Знаете, — неожиданно сказал он, — верблюд очень красивый… Настоящий корабль пустыни.

Борис собрался было согласиться с Вадей, но передумал и из чувства противоречия сказал:

— Бегемот лучше верблюда!

— Лучше? Чем же лучше? Речной сонный бездельник!

— Лучше! — повторил Борис. — Он умница!

— Это бегемот умница? — смеясь, спросил Коля.

— Ну да. Не козел же! — сказал Борис.

Рассердившись, Коля с силой толкнул локтем Бориса, и тот чуть было не свалился со скамьи, на которой они сидели.

— Ладно, хватит шутки шутить! — сердито произнес Вадя и поднялся. — Да, хватит! По-моему, нам нужно прийти и сказать: «Мы согласны и мириться, и строить».

Коля не сказал ни «да», ни «нет». Он только слабо кивнул головой. Глаза Бориса стали печальными. Долго сидели молча. Наконец Борис сказал:

— Трудно…

А на самом деле не было ничего более легкого, чем прийти на берег Отрады и сказать: «Ребята, мы с вами!».

Но есть на свете такая штука — мальчишеская гордость. Такая гордость была и у Васи Херсоненко. И все же он первый собрался идти к неразлучной тройке.

А друзья в это время все еще продолжали сидеть у ворот дома.

— Хватит шутки шутить! — решительно повторил Вадя.

— Я тоже так думаю! — подтвердил Коля. — Просить нас не придут!

— Не придут? — вдруг обрадованно произнес Борис. — А ну-ка, глядите! Сам Вася Херсоненко идет… Вон переходит улицу. Видать, круто пришлось без нас — парламентера прислали!

Коля оживился, а Вадя даже великодушно сказал Борису:

— Раз так, будь нашим капитаном. Я не возражаю. Слово за Колей.

— Я тоже не возражаю… Все вышло по-нашему! — обрадовался Коля.

Так неожиданно закончился давнишний спор.

Гордый своим избранием в капитаны, Борис победно усмехнулся и встретил Васю Херсоненко едва приметным движением головы.

— Здравствуйте, ребята!

— Здравствуй, Вася.

— Я к вам…

— Видим!

— С одним разговором…

— Что же, выкладывай!

— Дело такое, — сказал Вася, — плохие вы товарищи: обиделись, как маленькие…

— Ну и обиделись, — вызывающе глядя на Васю, признался Борис, — только это не ваше дело!

— Ерунда ваша обида! — сказал Вася.

— Вадя, Коля, слышите?

— Ну да, ерунда! — подтвердил Вася. — Хватит задаваться!

— А что, может быть, вы снова протянете нас в «Ежике»?

— Можно и в «Ежике».

— Эх, Вася, Вася! Пришел нас пригласить, а «Ежиком» пугаешь! сказал Вадя, краснея.

— А как же вас еще надо приглашать? — Вася рассердился. — Ну как? Ковры-дорожки стелить вам под ножки?

— Ну ладно, мораль нам не читай! — сказал Борис. — Хотим — придем, а хотим — не придем. Ведь вы без нас все равно не справитесь… Эх вы, морячки!