Юрий Бриль - Рядом с зоопарком

— Слышала, вы были горнистом в пионерской дружине. Это очень почетно.

— Я и на трубе играл. — Петр Никанорович достал платок, протяжно высморкался, — музыкальную закончил, думал, в музыку пойду, но школа вот перетянула… Они придут и спросят, рассказывай, Петр, какую ты воспитываешь смену. А я скажу, смотрите…

— И ребята покажут.

— Покажут, как бороться с недостатками.

— Вы думаете, они у нас все-таки есть?

— Отдельные. Но мы с ними уверенно боремся и побеждаем.

— Вот вы говорите, а я не верю, — сказала Елена Ивановна. Другое дело — сценический образ. Ему поверят.

— Н-да, силу искусства мы еще как следует не оценили. Кстати, у меня есть кандидатура на главную роль. — Прозвенел звонок. Петр Никанорович спохватился, что у него урок, побежал, в дверях обернулся, сказал: — Кандидатура что надо, отличник, запевала в школьном хоре. Снимаю с урока, пусть учит текст. Времени в обрез.

Вольтер смотрел со шкафа с обычной своей скорбной ухмылкой. Поднятых рук не было. Даже Славик Смирнов не горел желанием выйти к доске. Карандаш Антонины Сергеевны изуверски пополз по фамилиям сверху вниз. Приостановился на Смирнове. Но тут дверь приоткрылась, директор подозвал Антонину Сергеевну, они пошептались, и Славику было предложено тотчас поступить в распоряжение Елены Ивановны.

— Везет же, — сказал Гриня Самойлов, когда Славик, быстрехонько собрав вещи, выбежал из класса. Сказал и тотчас пожалел об этом. Все так подумали, но все промолчали. Его же Антонина Сергеевна вызвала к доске, и он получил оценку, которую на его месте получил бы всякий.

Оставшись одна, Елена Ивановна вспомнила, что у нее масса неотложных дел. Но времени было мало, сил еще меньше, поэтому она воспользовалась телефоном. Прежде всего следовало сделать некоторые распоряжения по дому.

— Алло, Сашенька, деточка!.. Мамочка на работе, в школе мамочка… А ты чем занимаешься?.. Умничка. Кушай творожок… нет, с кетчупом не рекомендуется, молочком разбавь. Ах, папа дома! Дай-ка ему трубку… Ты за квартиру заплатил? — ласково воркующий голос Елены Ивановны стал грозным и требовательным. Химчистка тоже на тебе… Я, между прочим, всю ночь не спала… А как же! — Она бросила трубку, сказала, обращаясь к самой себе: — Кто бы знал, как я устала. — В самом деле, глаза ее слипались, так она хотела спать. — Взялся за гуж, — сказала она, позевывая и похлопывая себя по рту, — не говори, что не муж… Тьфу, кажется, я засыпаю, рифмы в голову лезут, ерунда всякая… Досочинялась… Мне бы режиссера, чтобы поставил представление… Как же, дождешься… Пообещал было один, да и тот ногу сломал на репетиции… Тоже себя не жалеет, собственную ногу в жертву искус… (тут Елена Ивановна окончательно заснула) …ству-у…

Дверь тихонько отворилась, неслышно вошел человек, одет он был более чем скромно: в испачканную ржавчиной плащ-палатку, в теплые боты — такие уж лет тридцать никто не носит.

— Спит, умаялась бедняжка, — неожиданно бодро для своего замшелого вида сказал старик. — Эти вундеркинды кого хошь доведут. Пускай спит, будить не буду. — Взял одну из тетрадей, полистал, положил. Взял сценарий, ушел с ним за кулисы, сел по-восточному на пол, принялся читать, бормоча себе под нос:

— Поначирикали, ничего не разберешь. Кто учился не зря, ря-ря-ря, ря-ря-ря. Банальные, следует заметить, рифмы. Школа отмечает свой шестидесятилетний юбилей А раньше что же? Раньше, между прочим, здесь гимназия располагалась. Историю надо читать!.. А эт-то что?.. Перед ребятами выступят: директор, заведующая, заслуженный, передовик… Хотят показать товар лицом. Но позвольте спросить, откуда же тогда берутся хулиганы, тунеядцы, пьяницы? Они разве в школе не учились? У нас образование всеобщее!.. Действие заканчивается веселым хороводом. Зло окончательно повержено, торжествует добро… Нет, так в жизни не бывает, чтобы зло — раз — и подчистую. Отступление от реализма. Что будет значить добро, если зло перестанет существовать? Ничего! Пшик — вот ему будет красная цена! Нет, мир без зла — все равно что день без ночи, восток без запада или это… чемодан без ручки, вернее, ручка без чемодана… — Старик затих за кулисами, потому что услышал шаги. В зал вошел Славик.

— Здравствуйте, Елена Ивановна, — вежливо сказал Славик.

Елена Ивановна не пошевелилась.

Он подошел поближе и сказал немного громче:

— Елена Ивановна, добрый день, я пришел!

Елена Ивановна опять не отреагировала. Наконец Славик понял, что Елена Ивановна просто-напросто спит.

— Еленван-на! — закричал Славик. — А Васька Гоп окно разбил!

— Где? Когда? — вскочила Елена Ивановна.

— Пришел я, — скромно сказал Славик.

— Очень хорошо, что ты пришел, — сказала Елена Ивановна, постепенно приходя в себя. — Тут вот какое дело… Наверно, тебе не надо объяснять, что за день двадцать первое октября.

— Не надо, Елена Ивановна, Петр Никанорович объяснил.

— Прекрасно. К этому дню мы решили подготовить сюрприз. Мы тут на педсовете попедсоветовались… что-то у меня в горле пересохло. Короче говоря, тебе выпала большая честь… что это слабость у меня такая?.. играть главную роль. Возьми сценарий и выпиши свои слова. Где он? — похлопала ладонью по столу. — Наверно, у Петра Никаноровича. Сбегаю к Петру Никаноровичу. А мне надо срочно в ремонт. Тут недалеко, через дорогу. Целый год не могу забрать пылесос. Имей в виду, задание секретное. Никому ни слова, даже Феде Елкину. Иначе сюрприза не получится.

И они оба ушли. Тем временем загадочный старик протопал к столу и положил сценарий на место. Походив вокруг стола, поразмышляв о чем-то своем, он вновь убрался за кулисы.

Вскоре явился Славик.

— Чего она? Вот он, сценарий, — заворчал Славик, присаживаясь к столу. — «Сбегаю к Петру Никаноровичу»… «Мне в ремонт»… Мне, может, тоже в ремонт, может, у меня мозги лопнули от напряжения. Чуть что — сразу меня, отличника. Эх, был бы я троечником!

— Здравствуй, мальчик Слава! — сказал старик, выйдя из-за кулис.

— Здравствуйте, дедушка, — сказал Славик, — а откуда вы меня знаете? «Наверно, чей-нибудь дедушка», — подумал Славик, немного даже краснея за свои неосторожные слова.

— Тебя все знают. Ты же гордость школы… Между прочим, хочу тебе по секрету сказать, у тебя, несомненно, есть актерский талант. Вон как ловко учительницу передразниваешь.

— Да я так, — еще больше смутился Славик.

— Знаю, что так. С кем не бывает… По всему видно, ты годишься на куда более серьезные роли. Ну так какие твои годы! Дело в том, что я тебя очень хорошо понимаю. У меня тоже, видишь ли, много общественных нагрузок. Разболтался, однако… Ты вот что, переписывай слова, учи их прилежно, а я пойду. Дел по горло. Вас много, а я один, везде надо поспеть. Ну, будь здоров. Встретимся еще.