Юрий Бриль - Рядом с зоопарком

— Тоже ничего… Везет же вам, отличникам, самое интересное всегда вам достается. А мы что, троечники? Только и остается быть зрителями.

— Выбивайся в отличники, кто тебе не дает? Или того… транзисторов не хватает?

— А вот дам по тыкве — и замкнутся твои, чтоб не хвалился!

— Но-но, полегче! — Славик опять замахнулся сабелькой, сделал несколько блестящих па. — Оскорблений не стерплю — острой шпагой заколю.

— Конечно, с доспехами… с сабелькой, — отступил Федя. Так любой дурак может.

— Ладно, пощажу, — убрал свою сабельку Славик.

— Спасибо, — подчеркнуто вежливо сказал Федя и снова забрался вверх по шведской стенке. — Валяй, репетируй.

— Итак, стихи про зазнайство! — объявил Славик, встав в богатырскую позу.

— Здравствуй, мальчик Слава. — Перед Славиком стоял старик в ботах. Черного халата на нем уже не было — вполне приличный клетчатый костюм. Цвета спелой тыквы лысина поблескивала, точно пропитанная лаком.

— Здравствуйте, дедушка! — вежливо сказал Славик.

— Я к тебе на минуточку. Беспокоюсь за тебя, роль все-таки ответственная. — Он достал из кармана золотую в виде дракончика табакерку, раскрыл ее, зацепил дрожащими пальцами щепотку табаку, мелко зачихал в кулак. Заметив, что Славик с любопытством смотрит на табакерку, пробормотал невнятно: — Редкая вещица, выпросил в музее на пару дней, но ты об этом никому, тсс… Доверяют служителям муз… Ах, да что я все и себе да о себе! Давай, мальчик Слава, показывай, как ты будешь человечество от пороков избавлять!

— Это нетрудно, — сделал несколько выпадов сабелькой Славик.

— Что ж, так сразу все недостатки и уничтожишь?

— Ага.

— И не жалко?

— А что жалеть?

— Ну, хотя бы один, самый маленький недостаток оставил. Тебе, насколько я понимаю, недостатки не нужны. Но ты о других подумал? Представь себе, что все вдруг избавились от недостатков. Все стали отличниками, все — запевалами в школьном хоре, все — активными общественниками… Может, это и хорошо. Однако возникает вопрос, кто же будет все-таки запевать, если все запевалы? И кого, спрашивается, хвалить, если все отличники? Отличник — значит отличается. Соображаешь?

— Мне что, — растерялся Славик, — мне сказали: учи — я и выучил.

— Ну, не обращай внимания, — засмеялся старик, — это я так, шутка на предмет диалектики… А вообще ты молодец. Вполне заслуживаешь трех килограммов конфет.

— Каких еще конфет?

— Как каких?.. Шоколадных, разумеется. Только как бы нам не забыть про эти самые конфеты. Сценарий столько раз менялся. По первоначальному варианту, помнится, ты должен был вступить в схватку с драконом в подвале… Ты человек образованный, читал, поди, сказки. Знаешь, что драконы так без дела не сидят. Если когда и нечем заняться, все плохие дела переделаны, они сторожами нанимаются. Охраняют, как правило, что-нибудь хорошенькое: золото там, драгоценности или принцессу. Данный дракон, как вы его изволите величать, Загнилен, сторожил клад, иначе говоря, склад с конфетами сорта «Еруслан Лазаревич» по цене шесть рублей, если мне не изменяет память, пятьдесят коп. Но, сам понимаешь, подвал по техническим причинам невозможен. Так и получилось, что дракон здесь, конфеты — там, в глиняном горшке.

Послышались шаркающие шаги, сонный голос Агриппины Петровны:

— Еленван-на! Славик! Закругляйтесь — школу пора закрывать!

— Я бы принес конфеты, — быстро заговорил старик в ботах, — тем более подвальная дверь открыта — видел, когда проходил мимо. Увы, тороплюсь, надо бежать еще в оперный театр проводить инвентаризацию голосов и пластики… Мы еще встретимся, потолкуем.

С этими словами старик исчез.

Федя живо спустился вниз.

— Славик, мы с тобой друзья?

— А что?

— Я в подвале знаю все ходы и выходы. Могу провести, мне ничего не стоит.

— Была охота ночью шарахаться… Да и некогда, у меня — режим. В девять я должен быть в постели. Сейчас как раз около девяти.

Федя и Славик вместе вышли из школы, вместе подошли к подъезду Славика. Славик, посмотрев на свои электронные часы, сказал:

— Еще без пяти. Пожалуй, минуты две еще можно подышать свежим воздухом. Полезно перед сном.

Федя домой не спешил, но и дышать рядом со Славиком не хотелось, снова направился к Грине.

В то самое время, может, на минуту раньше, Елена Ивановна с авоськой в руках, в которой были две бутылки кефира и два батона, звонила в дверь Петра Никаноровича, чтобы сообщить ему неприятную новость. Дома директора не оказалось. «Где же ему быть, как не в школе?..» — подумала она. И действительно настигла его на лестнице, он поднимался в кабинет, чтобы еще раз обдумать план мероприятия, до начала которого оставалась всего лишь одна ночь.

из которой становится известно, что бдительная железнодорожная милиция предотвращает международный скандал. Однако положение в школе остается по-прежнему напряженным.

Они вошли в актовый зал. Елена Ивановна поставила авоську на стол, устало опустилась на стул.

— У, змеюга! — замахнулась она на Загнилена — лампочки в люстре мигнули, в зале стало заметно темнее. — Ой! — вскрикнула Елена Ивановна.

— Что «ой»? — спросил Петр Никанорович. — Это вы сказали «ой»?

— Нет… то есть да, скорее всего, я.

— А что такое?

— Мне показалось, что он, оно, неприятно так ощерился, — шепотом сказала Елена Ивановна.

— Кто он? Я, что ли? — тоже шепотом спросил Петр Никанорович.

— Этот, — Елена Ивановна показала на Загнилена.

— Ерунда, — бодро сказал Петр Никанорович. Лампочки мигнули. Он подошел к Загнилену. — Сами же сотворили, чего же вы, ха-ха, боитесь?

— На свою голову.

Петр Никанорович потрогал одну из голов Загнилена пальцем, постучал ногтем по другой.

— Ой! — отдернул он руку. — М-мм… задел за что-то остренькое… укололся, можно сказать… Могли бы, конечно, сделать поаккуратней. Да, что касается качества, то мы далеко не на уровне.

— А-а.

— Так что будем делать?

— Лично я буду есть. С утра маковой росинки… — Елена Ивановна взяла один из стоявших у графина стаканов, плеснула в него кефиру, отломила полбатона.

— Я имею в виду Васю Гопа и его компанию.

— Позор на весь город! — жевала и возмущалась Елена Ивановна. — И это надо же, накануне такого события! Вышла из магазина с кефиром, иду в детский сад за дочкой, а тут Нина Николаевна, инспектор детской комнаты. Забирайте, говорит, своих вундеркиндов — железнодорожная милиция с поезда сняла. Во главе с Маленьким Гопом в Америку, говорит, собрались, в Белый дом.

— В Белый дом, хорошенькое дело! Но зачем?!

— Кнопку Рейгану на кресло подложить, остренькую, чтоб войны не развязывал.

— Да-а, международного скандала нам еще не хватало!