Михаил Максимов - Дедушкины сказки

Кот с трудом перевел дух, бежать так быстро он не мог.

– А ты зачем?

– С Жу у меня свои счеты, один с ней ты все равно не справишься.

– Это почему я не справлюсь?

– Рыжий слишком, да и молоко на губах не обсохло.

Тимофей ворчал дружелюбно, поэтому лисенок на него не обиделся и побежал тише. Он даже рад был такому помощнику, теперь не один, а это всегда много значит.

Глубокой ночью добрались до леса, но отдыхать не стали, а пошли в овраг. Травку, про которую говорила старушка, нашли в самом глухом месте. Дождались первого луча солнца, сорвали, натерлись с лап до головы, перекувырнулись три раза в сторону восхода.

– А теперь кусай мое ухо, – сказал Тимофей и наклонил голову, – все равно уже плохо слышать стал.

Рыжий вздохнул и откусил коту ухо, потекла кровь, которой он натер его, как и говорила старушка. Потом потрогал свои уши, нос, лапы и жалобно посмотрел на Тимофея. А тот смотрел на него и молчал.

– Кусай хвост, – приказал коту и закрыл глаза.

– Хвост красивый.

– Кусай, Тимофей, чего тянуть?

Откусил кот лисенку хвост, намазал и его кровью.

Крыс искать долго не пришлось. Они хозяевами бегали по каждой тропинке. Одна, другая, третья пали от зубов друзей. Серые бродяги всполошились, гонцы побежали за хозяйкой. Вскоре появилась сама. Её сердитый вид не предвещал ничего хорошего. Тимофей сразу узнал ведьму. Много лет назад только чудо спасло молодого кота от зубов серой шайки. Люди прогнали Жу из этих мест, а теперь и его время пришло потягаться с ней.

Жу уставилась своим ужасным взглядом, но они выдержали его и бросились к ведьме. Жу противно пискнула, верные слуги кинулись на смельчаков. Много их было, но Тимофей не зря прожил долгую кошачью жизнь, он успел крикнуть Рыжему только одно слово «Жу», а сам мужественно вступил в схватку с крысами, прикрывая товарища.

И Лисенок понял его. Он ловко уходил от нападавших, оставляя их Тимофею, а сам устремился к ведьме. А вот и она. В один миг острые зубки сделали свое дело. Жу больше не существовала. Смельчак даже не почувствовал несколько опасных укусов, он все продолжал сжимать в зубах её противную шею.

Увидев, что с хозяйкой покончено, крысы разбежались во все стороны.

Рыжий пришел в себя, устало поднялся и побрел к Тимофею.

Безжизненное тело старого кота покоилась на груде уже нестрашных бродяг. Он сделал свое дело, рассчитался с ними за все сполна.

И вновь лес зажил той обычной жизнью. Только бесхвостый лисенок, сутулясь и прихрамывая, бродил, печальный, по лесным тропинкам. Старый ворон изредка беседовал с ним, спускаясь на самые нижние ветви деревьев.

– Добрый день, Рыжий.

– Добрый, дядюшка ворон.

– Чего опять насупился?

– Да нет, все хорошо, очень хорошо.

Ворон смотрел на удаляющуюся фигурку бывшего озорника и горестно вздыхал. И еще слышал старый ворон, как болтливые сорочата показывали крыльями на лисенка и громко кричали.

– Пошевелись, кривоногий, покажи свою прыть.

Видел, как разыгравшиеся волчата, швыряли в него увесистыми шишками. Даже пробовал урезонить зайчат, которые прыгали перед самым его носом и хохотали над жалким обрубком, который торчал вместо хвоста.

Он многое видал и слышал за свою долгую жизнь, так много, что залетает теперь на самое высокое дерево, сидит и дремлет в полном одиночество, чтобы больше никого и ничего не слышать и не видеть.

А ты знаешь, мой юный друг, что яблони раньше цвели совсем не так? Не знаешь? Тогда слушай, я расскажу об этом.

Так вот, яблони цвели маленькими, желтенькими и невзрачными цветочками. Их даже не видно было издалека. Зато теперь … но, все по-порядку.

Зима в том году припозднилась. Хмурая и дождливая погода надоела и взрослым и детям, поэтому, когда выпал первый снег, обрадовались все. Хорошо из мокрого и свежего снега лепить снеговиков. Вот уже один готов, второй, третий. Особенно удался снеговик в нашем дворе. Веселый и бесшабашный, он стоял с веником и морковкой вместо носа. На другой день повалил снег, и разгулялась метель.

Снеговик почти скрылся в большом сугробе. А потом ударили морозы, которые с каждым днем все крепчали и крепчали. Двор постепенно опустел. Редкий прохожий пробежит по нему, потирая замерзшие уши, и снова тишина.

Снеговику стало скучно. В один из морозных вечеров он вылез из сугроба и побрел за город. И чем сильней крепчал мороз, тем лучше ему было. Он скатился со снежной горки, правда, при этом чуть не лишился своего великолепного морковного носа, посшибал иней с деревьев. Хорошо, привольно и холодно, что еще надо веселому снеговику?

А мороз все крепчал и крепчал. Попрятались воробьи и галки по своим застрехам, даже юркие синички куда-то запропастились. На другой день снеговику удалось напугать всего одного зайца да поплутать по следу рыжей лисицы.

К вечеру он забрел в один сад. В саду не было ни души. Снеговик походил между вишен и яблонь и уселся на пень отдохнуть.

– Как холодно, я погибаю, – услышал он тоненький голосок.

– Кто бы это мог быть? – подумал снеговик.

Он встал, обошел весь сад, но никого не нашел. Стоило ему сесть, как тоненький голосок пропищал о помощи.

– Потерпи, – раздался более громкий и дребезжащий голос, укутайся потеплее.

– А чем?

– Если бы я знала?

– Кто тут есть? – спросил снеговик.

– Это мы, яблони.

– А что вы делаете?

– Замерзаем.

– Как замерзаете?

– Тебе не понять. Вот, если мороз еще усилится, погибнут наши ветки, а это конец.

– Чем я могу помочь вам?

– Ты дитя мороза, который нас сейчас погубит, у тебя нет горячего сердца, лучше уходи, не смотри на нашу гибель.

Снеговику были чужды чувства жалости, у него действительно, не было горячего сердца.

– А что такое горячее сердце?

– Это кусочек вон того заходящего солнца.

Снеговику захотелось иметь горячее сердце, которое может спасать от гибели яблони, и он крикнул солнцу.

– Светило, не уходи, дай мне кусочек горячего сердца. Но солнце не ответило, оно было далеко, так далеко, что слова бедного снеговика просто не долетели до него.

– Не дрожи, детка, скоро все пройдет, ты только не думай ни о чем, – успокаивала старая яблоня молоденькую.

– А как же придет без меня весна? Кто подарит вкусное яблочко нашему доброму хозяину? Я еще ни разу не дарила никому яблок.

Старая яблоня вздохнула и ничего не ответила. Да и что она могла ей ответить?

Снеговику почему-то стало не по себе. Он смотрел на хрупкое дерево и пробовал впервые в жизни думать. Яблонька приглянулась ему особенно. Она была лучше даже его великолепного носа. И тут пришла в его снежную голову одна идея, он даже обрадовался ей.

– Эй, сестрицы снежинки, собирайтесь и слетайтесь, – крикнул снеговик, – укройте ветки добрых яблонь, это вас я прошу, очень прошу.