Михаил Максимов - Дедушкины сказки

Но силы тоже были на исходе. Тридцать дней и ночей длилась охота.

Однажды Артемка присел на поваленное дерево. Он задремал, но ненадолго. Шум разбудил его. Открыл глаза, а рядом борьба идет не на жизнь, а на смерть.

Орел, распустив крылья, выпустив когти, нападал на аиста. Ещё миг, и все было бы кончено, но камень, пущенный меткой рукой, попал в цель. Орел не ожидал такого продолжения боя. Он взмыл в небо и убрался восвояси.

– Спасибо тебе, добрый молодец, проговорил аист человечьим языком, – не останусь в долгу, помогу тебе. Знаю я, где обитает разбойник, которого ты ищешь. Вот тебе перышко, положи на ладонь, куда повернется оно, туда и иди.

Взял Артемка маленькое перышко, положил на ладонь, перышко повернулось в нужную сторону.

– Спасибо тебе, добрая птица, век буду помнить твою доброту. И словно, не было усталости, мозолей, синяков и шишек, как на крыльях летел бесстрашный охотник по нужному направлению.

А идти надо было мимо родного дома. Вот уже и город рядом, обходить его пора, а ноги сами несут не в ту сторону. И может случилось бы так, да попал под ноги заяц, чуть не раздавил его Артемка. Схватил он косого за уши, а тот взмолился.

– Пусти, добрый молодец, может, пригожусь тебе. Опомнился Артемка, отпустил зайца, поблагодарил и повернул в нужную сторону.

Долго ли, коротко ли он шел, наконец, зашел в дремучий лес. Упало тут перышко на землю, поднял голову, а на вершине дерева коршун сидит.

И началась охота. День гоняется за коршуном Артемка, два, три, неделю, но не поймать. Совсем из сил выбился, но не сдается. Коршун почуял неладное, в другие края податься хотел. Но только поднялся в небо, аист тут как тут, не дает коршуну из леса улететь.

Увидел Артемка аиста, новые силы будто в него влились. Не один теперь, не уйдет хищник. Так и случилось, поймал он разбойника, крепко в руках держит.

Коршун видит, дело плохо, выкручиваться стал. Он и клад с драгоценностями обещал показать, служить верой и правдой клялся, но напрасно все. Тогда последнее средство пустил разбойник в ход.

– А не забыл ты о том, что старик тебе говорил? Если забыл, то напомню. Тот, кто выпустит птичку-невеличку на волю, сам должен умереть. Разорвется твое сердце, сгинешь в этом лесу, или звери дикие растаскают по кусочкам.

– Помню слова старика, хорошо помню. Но люди, у которых ты украл самое дорогое, вернут свое счастье, увидят друг друга другими глазами, они доживут за меня, они за меня долюбят.

Произнес он эти слова, вырвал птичку-невеличку из коршуна, выпустил ее на волю, а сам медленно-медленно стал опускаться на землю. Все, что говорил старик, сбылось. Разорвалось его сердце на куски и замолкло в груди.

День лежит его тело на сырой траве, другой день. Волки почувствовали добычу, собираться стали.

Кружится над бедным другом аист, не подпускает никого, но что может сделать птица против клыков да когтей.

Тут, откуда ни возьмись, косой бежит. Увидел бездыханного Артемку, опечаленного аиста и понял все.

– Лети к березовой роще, крикнул он аисту, там родник есть, я сломал лапу однажды, но попал в родник, все сразу прошло.

Аист без лишних слов замахал крыльями и понесся к роще.

А волки тем временем всей стаей двинулись к поляне. Еще миг, и они достигли бы цели, но на их пути оказался бесстрашный заяц. Он выскочил из кустов и кинулся в морду волку. Волк отпрянул от неожиданности, а заяц уже летит на другого, третьего. Опешили волки, некоторые хвосты поджали, да в кусты.

Но недолго длилась их растерянность, поняли волки, что заяц один, и решили расправиться с ним. Обидно все же серым разбойникам стало за то, что какой-то зайчишка их напугать умудрился. Бросились они всей стаей на косого, только клыки звенят. А заяц туда, сюда, то прыгнет, что есть духу, то припустится бежать.

А волки все злее и злее. Они бы и льва разорвали в этот миг, окажись он вместо зайца. Наконец им удалось окружить смельчака. И вот они со всех сторон стали медленно приближаться.

Аист тем временем прилетел в рощу, нашел родник, набрал полный клюв воды, и назад. Вот уже и поляна. Он обрызгал Артема водой, особенно обильно полил его сердце. Смотрит, Артем пошевелился. Но некогда аисту ждать пробуждения, он на выручку к зайцу уже спешит.

А зайчишка закрыл глаза и прощается мысленно с родными, друзьями, с семьей.

И сделал вожак свой прыжок, но перед самым носом мелькнул аист, схватил косого за шиворот и был таков.

Кинулись волки за аистом, который делал вид, что ему тяжело нести ношу, и что вот-вот её бросит. Бегут всей стаей следом, еще злее и свирепее стали. А аисту того и надо. Отлетит немного, сядет, подождет волков и дальше. Далеко увел стаю серых разбойников, а потом взмыл в небо.

Пришел заяц в себя, видит, что жив, даже петь от радости захотелось.

– Не брыкайся, – пробубнил аист.

– А ты неси, как положено, своим клювом всю холку выдрал, не жабу на обед несешь, а уважаемого всеми зайца.

– Помолчи длинноногий, а то брошу.

– Ну и бросай, уж лучше об камень башку разбить, чем терпеть твой оловянный клюв, дорвался до благородной шкуры, вот и издеваешься.

– Это твоя облезлая шкура благородная? Хвастун несчастный, – мычал уже сердито аист.

– Чем бы у них дело кончилось, неизвестно, но, к счастью, они подлетели к поляне, на которой стоял и улыбался Артемка. И их поразило его лицо. Оно было необычным. Не просто улыбка озаряла его, оно цвело неповторимой жаждой жизни, жаждой любви, жаждой счастья.

Заяц хотел подбежать к Артемке, но аист остановил его. Зачем мешать влюбленному, спугнешь ненароком дивное чувство.

Ну а мы пойдем с Артемкой домой, где живут его папа и мама, все друзья, к которым вернулось то самое дорогое и светлое – любовь.

Эта история случилась в одном городе, в каком именно, я не помню, да и разные города назывались в пересказах всякий раз. К счастью, мой родной город в них не упоминался, а может, так оно и есть.

А история эта началась в одном из родильных домов.

Одна молодая красивая женщина родила дочку, но отказалась от неё. Напрасно врачи и нянечки уговаривали беспутную красавицу, напрасно приносили малютку к ней. Не проснулось материнское сердце, не услышало святого зова.

Малютка какое-то время плакала, а потом затихла, как-то по-особому присмирела.

Врачи сначала заволновались, но здоровье девочки было нормальным, и они успокоились.

Дни летели за днями, девчушка набиралась сил, потихонечку росла. Потом привыкли к её молчанию.

«Как воды в рот набрала, русалка, да и только». Так и стала малютка Русалкой.

Вскоре она была отправлена в специальный дом, где и началась её сиротская жизнь.

Летели дни, месяцы, годы. Русалка подросла, стала стройной красивой девчушкой. Подружки с завистью смотрели на её красоту, на густые и длинные косы, которые любила Русалка расчесывать по утрам, глядя куда-то далеко– далеко.