Михаил Максимов - Дедушкины сказки

И произошло чудо. Снежинки слетелись со всех сторон и облепили яблони. Теперь они стояли белые и пушистые.

– А тебя, славная крошка, я сам укрою.

Снеговик подошел к яблоньке, обнял ее и рассыпался. Ни одной веточки не было видно из-за небольшого сугроба, только великолепный морковный нос валялся недалеко от того места.

И чудо свершилось. Яблоньки не погибли, хотя мороз в эту ночь был особенно крепкий.

Пришла весна, которая прогнала холод далеко на север, растопила снега и льды. Зазеленела земля, проклюнулись зеленые листочки на деревьях.

И зацвели яблони. Но цвели они белым, как снег, цветом, словно зимняя пороша рассыпалась по веткам под лучами ласкового и теплого солнца.

Так с тех пор они и цветут.

И еще люди на зиму стали укрывать снегом молодые яблоньки.

Кто это сделает, тот может не бояться за их судьбу.

Да, чуть не забыл, мне довелось побывать в том саду, даже довелось попробовать очень вкусные яблоки с той уже старой яблони. Только когда я откусывал яблочко, мне показалось, что в его сердцевине запряталась прохлада.

Вы попробуйте сами, может я и не ошибся?

У Вани не было папы, а у других они были. Обидно расти без отца, поэтому он считал себя самым несчастным на всем белом свете. Ване не хотелось играть с детьми на улице, не хотелось сидеть одному дома, и он уходил в овраг, который начинался сразу за поселком и тянулся, казалось, бесконечно. Здесь было его любимое место и для игр, и для бесконечных раздумий и мечтаний. Любил Ваня в овраге лепить из глины для себя всевозможные игрушки. Глина для лепки была хорошая. В свое время гончары делали из неё кувшины, горшки, чашки, но потом все это стало ненужным, и люди перестали ходить в овраг.

В это воскресное утро Ваня был особенно расстроен. Папа одного из его одноклассников купил легковую машину и катал своего счастливого сынка по поселку. Ваня смотрел со стороны и завидовал.

Ноги сами собой привели в овраг. Он попробовал лепить машину, но она не получалась. Ваня расстроился совсем. Слезы покатились по щекам, а руки как-то сами начали лепить глиняную фигуру. И странное дело, стоило положить очередной кусок глины, как он сам словно прирастал к тому месту, где должен был быть. Ваня не сразу заметил это, а когда заметил, ему стало даже весело, обида улетучилась, и работа пошла споро. Не прошло и часа, как фигура была готова.

Перед Ваней стоял глиняный человек. Показалась, что глиняная фигура живая. Ему даже почудилось, что один глаз глиняного человека подмигнул ему. И тут Ване пришла в голову странная мысль, которую он произнес вслух тихо, но достаточно громко, чтобы слова долетели до глиняного человека.

– Будь моим папой, слышишь?!

И так сильно он этого захотел, что в голове что-то застучало, перед глазами проплыли круги, неизвестная сила подбросила его и покрутила в воздухе. Когда Ваня пришел в себя, перед ним стоял глиняный человек, но только он был живой. Да, да, живой! Это Ваня понял сразу. Глаза глиняного человека поворачивались в разные стороны, руки пошевелились, он покачнулся на своих ногах, покрутил головой.

– Ты что-то сказал? – прохрипел глиняный, – я не расслышал до конца, мои уши были забиты глиной, сейчас я их прочищу.

И он начал усердно прочищать свои уши.

– Я хотел, чтобы ты был моим папой, – повторил Ваня робко. Он, конечно же, испугался и не знал, что будет дальше.

– Я никогда не был папой, – ответил уже нормальным голосом глиняный человек, – я даже не знаю, что мне делать в таком случае?

– Я тоже не знаю, – произнес Ваня грустно, – у меня нет папы, мы живем с мамой вдвоем.

– Что же нам делать? – растерянно произнес глиняный, и Ване стало жаль его.

– Ничего, разберемся, – уверенно произнес Ваня, – ты ничей папа, у меня нет папы, значит, ты будешь моим глиняным папой.

– Хорошо, я попробую.

– Тогда давай играть с тобой в солдатиков, у меня тут их много.

Ваня начал выкладывать из своих тайников глиняных солдатиков, которые засохли на солнце и блестели своими глиняными боками.

– А папы играют в солдатиков?

Ваня опешил. Действительно, играют ли папы в солдатиков?

– Наверное, играют, – произнес он не совсем уверенно.

– А если не играют? Тогда я буду не как папа?

– Выходит, так.

– Что же нам делать?

– Слушай, я видел, что делают другие папы, я расскажу, а ты запомни, а потом будешь делать то же самое. Вот у Витьки папа добрый, он ему постоянно чинит велосипед, построил во дворе качели, правда, когда Витька приносит из школы двойку, он подкладывает ремнем ему по одному месту. У Сашки отец не очень хороший. Он ходит постоянно с какой-то дурацкой папкой, заставляет читать толстенные книжки. У Вовки папа ковыряется постоянно со своим мотоциклом, вечно в масле и бензине. У Сережи отец любит читать газеты и смотреть телевизор, он за «Динамо» болеет.

И Ваня рассказал глиняному папе о всех папах своих друзей.

Когда Ваня закончил, глиняный папа прошелся по дну оврага, руки он заложил за спину так же, как папа Сашки.

– Так, а уроки ты все сделал, я тебя, тебя, лоботряс спрашиваю?

– Нет еще, – растерялся Ваня, – математику не успел, стихотворение надо доучить.

– А ну, марш домой, выучишь уроки, придешь и доложишь!

Ваня хотел возразить, но глиняный папа насупился и притопнул ногой. Пришлось идти и учить стихотворение, решать задачи.

Ваня справился с уроками и пришел в овраг. Глиняный папа был в мазуте и чинил какую-то рухлядь, которую притащил, видимо, со свалки. Ваня хотел заговорить с ним, рассказать стихотворение, показать задачи.

– Не мешай, подай лучше ключ, – перебил его папа, Ваня подчинился.

И зажили они с тех пор особой жизнью. Глиняный папа походил на всех пап, о которых ему рассказал Ваня. Он был то добрым, прыгал, словно конь, с Ваней на шее, устраивал с ним веселые походы по дну оврага, то сердитым, когда появлялись в дневнике двойки, и тогда ремень проходился по одному месту, то важным, когда читал длинные нотации и заставлял читать толстые книги.

И Ваня все больше и больше привязывался к нему. Даже ремень не был страшен, даже нотации не омрачали его хорошего настроения.

Зимой глиняный папа соорудил отменную пещеру, в которой все было, как в квартире. Даже глиняный телевизор красовался на глиняном столе и показывал одни мультфильмы.

Ваня хорошо стал учиться, помогал матери по хозяйству, дружил со всеми ребятами не только в классе, но и на улице.

И так продолжалось несколько лет. Ваня уже подрос. Теперь его, кроме папы, занимали и другие дела. А когда в классе появилась новенькая, Ваня все реже и реже стал приходить к своему глиняному папе. И тот не обижался на Ваню. Он ворчал еще, грозился ремнем, но уже не шлепал по одному месту, а только потреплет за вихор, приласкает юношу, расспросит о делах и остается ждать его появления в грустном одиночестве.