Владислав Крапивин - Мушкетер и фея
- Название:Мушкетер и фея
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владислав Крапивин - Мушкетер и фея краткое содержание
– Евгений! – сказал отец, нервно похрустывая пальцами. – Я пришел к выводу, что воспитывал тебя неправильно.
Третьеклассник Воробьев сидел с ногами в кресле и укрывался за пухлой растрепанной книгой. В ответ он слегка приподнял плечо. Это означало вопрос: "Что случилось? "
– Да! – продолжал отец. – Когда ты бывал виноват (а это случалось нередко), я ограничивался беседами. Теперь я понял, что тебя следовало попросту драть.
– Еще не поздно, – подала голос из своей комнаты двоюродная сестра Вера Сергеевна.
Необдуманную реплику Джонки оставил без внимания, а на отца поднял из-за книги левый глаз. С едва заметным любопытством.
Мушкетер и фея - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Третьеклассники забрали Горыныча себе. Лишние механизмы из него вытряхнули, а громадное сверкающее чучело таскали по улицам на палках – с хохотом и бренчаньем. А еще интереснее было, когда они с Горынычем съезжали с крепостного вала.
С этого вала катались все мальчишки и девчонки города. Да и взрослые тоже. На санках, на специальных снегокатах, а чаще – на фанерках или пластмассовых подносах. Целые толпы с криками и смехом неслись вниз по накатанным обледенелым склонам и, как пестрый горох, рассыпались по площади, где стояла большущая елка.
И вот представьте себе: над разноцветными куртками и шапками, распахнувши зеленые крылья, летит с высокого склона серебристое и золотистое чудовище с тремя оскаленными головами?
Иногда компания третьеклассников, которая во время такого полета держала Горыныча над собой, рассыпалась по сторонам и дракон ехал вниз на собственном пузе. Но и тогда он высоко держал три головы с хохочущими зубастыми пастями. И выше всех – голову Стёпку, на которой красовалась детская бескозырка с надписью: "Герой". Бескозырка не падала – Алхимик приклеил ее "Собачьей преданностью".
Алхимика Джонни увидел сразу, как поднялся на вал. И Катьку. Стоял уже совсем вечер, темно-синие сумерки. Но елка бросала с площади на гребень вала разноцветный переливчатый свет, и всех было прекрасно видно, все лица различимы. По Катькиному лицу пролетали будто оранжевые и голубые прозрачные крылья. И черные кудряшки под вязаной шапкой искрились. И глаза… Джонни вздохнул: все-таки Катька была красивая.
– Привет, – сказал он. – Не могли уж зайти за мной, олухи…
– Мы хотели, – объяснил Алхимик слегка виновато. – Да, говорят, тебя сегодня дома не было.
Джонни хмыкнул и посмотрел на Катьку уже не так ласково. Ясно было, кто "говорят".
Но обижаться, ревновать и портить себе настроение не хотелось. Потому что был праздник и зимняя сказка вокруг. На площади у сияющей елки вертелись украшенные лампочками карусели. Мерцал и переливался ледяной терем. И всем-всем было весело.
Но Джонни не стал здесь кататься. Он снова сказал Катьке и Алхимику "привет" и пошел по гребню вала туда, где потише. К Песчаной улице. Здесь тоже была сказка, но другая, задумчивая. Огоньки внизу светили неярко, заснеженный сквер был похож на дед-морозовский лес, месяц вверху – уже не тонкий, налитой, похожий на запрокинутый кораблик – светил ярко. Небо вокруг него было зеленым, а клочковатые облачка серебрились. Старинные белые соборы высоко подымались над валом. Они казались вырубленными из громадных сахарных глыб, а сахар этот словно подсветили изнутри.
Народу в этом месте было немного. Но третьеклассники катались именно здесь. Человек десять. Они ездили со склона сами по себе, а утомившийся за день Горыныч отдыхал в кустах у подножия вала.
Третьеклассники шумно приветствовали Джонни, но кататься не перестали.
Джонни тоже стал кататься. У него был великолепный поднос из белой пластмассы. Такой громадный, что хоть втроем садись. Красными буквами на нем было написано "FLUGTALER". Поднос подарила Вика, она же сделала надпись. И объяснила, что это означает по-немецки "летающая тарелка".
Тарелка и в самом деле была летающая. Скользкая пластмасса свистела по накатанным склонам почти без трения и выносила легонького Джонни на середину сквера – на поляну, где торчали вырезанные из сухих стволов богатыри и колдуны…
Джонни съехал несколько раз, потом наверху разговорился с Мишкой Паниным.
– Сегодня днем Горыныча для телепередачи снимали, – сообщил Панин. – Дядька из Москвы приезжал с кинокамерой.
Джонни и обрадовался, и огорчился. Обидно стало, что его на съемке не оказалось.
– Мы сказали, что Горыныча ты придумал, – объяснил понимающий Панин. – Дядька твою фамилию записал.
Это Джонни утешило.
Панин сообщил еще одну новость:
– От Молчанова открытка пришла из санатория. С поздравлением.
– Мне тоже, – сказал Джонни слегка досадливо, потому что его царапнула совесть. А царапнула она из-за письма. Письмо от Юрика пришло еще давно, в середине декабря. Молчанов писал, что живет хорошо, не скучает, но дома все равно лучше, только ничего не поделаешь, потому что надо хроническую пневмонию вылечивать до конца. Еще писал, что в санатории есть школа и он учится нормально и что у них тоже будут каникулы. Плохо только, что каникулы эти придется провести в "Березке", потому что смена кончается десятого января.
"Жалко, что мы с тобой в каникулы не поедем в Москву, – выводил Юрик большими, но ровными буквами. – Но потом все равно поедем, да? "
В конце письма, как печать, чернел натертый карандашом кружок – оттиск полупенни с корабликом. И Джонни хорошо вспомнил вечерний разговор дома у Юрика, жареную картошку и тонкий месяц в окне. И подумал, что надо Юрке ответить. Сразу же. Но сразу не получилось, потому что позвонил Борис Дорин, велел прийти за вспышками для голов Горыныча.
Потом надо было учить математику, а то Анна Викторовна вкатает трояк за четверть (самое обидное, что все равно вкатала). Потом еще навалились какие-то дела… В общем, не написал Джонни ответ. А теперь и смысла нет писать. Пока письмо придет в "Березку", глядишь, и смена Юркина закончится…
– Ох, все-таки я такая свинья, – сказал Джонни. – Юрка мне и письмо, и открытку, а я так и не раскачался.
Обругав себя, он почувствовал кое-какое облегчение.
Мишка успокоил его еще больше:
– А мы писали ему от тебя привет. Димка писал. И что ты его вспоминаешь… Ну, помнишь, мы про него разговаривали, когда крылья Горынычу делали.
Джонни вспомнил: действительно разговаривали про Молчанова. Да и не раз, кажется… Он обрадовался:
– Спасибо, Мишка. Голова у тебя варит.
– Ага… Можно, мы вместе на твоей тарелке скатимся?
– Давай.
Мишка был грузноват, но пластмассовый "флюгталер" будто не ощутил двойной тяжести и унес обоих пассажиров далеко в сквер. И замер на утоптанной дорожке – прямо у ботинок высокого прохожего. Тот чуть не полетел с ног.
– Ой… мы нечаянно, – пискнул на всякий случай Мишка.
Прохожий сказал с высоты:
– Если не ошибаюсь, товарищ Михаил Панин и товарищ Евгений Воробьев…
– Здрасте, Борис Иваныч! – хором обрадовались Джонни и Мишка.
– Осваиваем снежные трассы?
– Ага! – Джонни вскочил и отряхнулся. – Хотите с нами?
– Очень хочу. Но совершенно не могу. Во-первых, модное пальто обдеру, во-вторых, иду по делу… Джонни…
– А? – в один миг насторожился Джонни.
– Раз уж повстречались, может, проводишь немножко?
Джонни сунул Мишке в варежку веревку от "флюгталера".
– Катайся пока на моей тарелке. Если задержусь, затащишь мне домой.
Осчастливленный Панин усвистал наверх.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: