Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)

Гарри помешал против часовой стрелки, затаил дыхание и сделал одно движение по часовой стрелке. Эффект не заставил себя ждать: зелье стало бледно-розовым.

— Как это у тебя получается? — стала допытываться Гермиона, лицо которой покраснело, а волосы, казалось, все больше густели и спутывались в парах, поднимавшихся над котлом: ее зелье все еще оставалось неизменно багровым.

— Добавь одно движение по часовой…

— Да ты что, в книге же говорится — против часовой! — наотрез отказалась она.

Гарри пожал плечами и продолжил свое занятие. Семь раз против часовой, один по часовой, пауза… семь против часовой, один по часовой…

По другую сторону стола Рон скороговоркой ругался себе под нос: его зелье все еще напоминало настойку корня солодки. Гарри огляделся. Насколько он мог судить, еще ни у кого зелье не поблекло так, как у него. Он был окрылен успехом — такое ощущение никогда раньше не посещало его в этом подземелье.

— И время… вышло! — объявил Снобгорн. — Пожалуйста, прекращайте мешать!

Снобгорн медленно переходил от стола к столу, заглядывая в котлы. Он ничего не говорил, а то и дело нюхал или слегка помешивал то одно, то другое зелье. Наконец, он добрался до стола, за которым сидели Гарри, Рон, Гермиона и Эрни. Он соболезнующе улыбнулся, поглядев на вещество, похожее на смолу, в котле Рона. Молча прошел мимо темно-синего варева Эрни. Зелье Гермионы отметил одобрительным кивком. И тут он увидел зелье Гарри, и по его лицу расплылось выражение изумленного восхищения.

— Чистая победа! — выкрикнул он на все подземелье. — Великолепно, великолепно, Гарри! Владыка милостивый, ты, несомненно, унаследовал талант своей матери. Вот кто уж действительно блистал в зельеварении, так это Лили! Ну что ж, тогда получай, вот он — обещанный флакончик Феликс Фелицис! Да смотри, воспользуйся им умело!

Гарри спрятал крошечный пузырек с золотистой жидкостью во внутренний карман, чувствуя одновременно радость при виде ярости на лицах слизеринцев и вину — при виде разочарованного выражения лица Гермионы. Рон выглядел просто пораженным.

— Как тебе это удалось? — зашептал тот на ухо Гарри, как только они вышли из подземелья.

— Думаю, мне просто повезло, — ответил Гарри, поскольку Малфой был близко и мог его услышать.

Однако как только они оказались вдали от посторонних ушей на ужине за столом Гриффиндора, он почувствовал, что теперь можно все рассказать. С каждым его словом лицо Гермионы каменело все больше.

— Ты что, считаешь, что я смошенничал? — спросил он наконец, раздосадованный выражением ее лица.

— Ну не станешь же ты утверждать, что сам до всего додумался? — упрямо настаивала она.

— Он всего лишь действовал не по тем инструкциям, по которым работали мы, — возразил Рон. — Ведь все могло кончиться и полным крахом, правда? Но он рискнул — и риск оправдался, — из его груди вырвался вздох. — И что стоило бы Снобгорну отдать этот учебник мне, так нет же: на моем нигде ни одной пометки. Только следы блевотины на пятьдесят второй странице, а больше…

— Постой, — раздался голос прямо у левого уха Гарри, и он тут же уловил тот самый цветочный аромат, что почудился ему в подземелье Снобгорна. Он обернулся и увидел, что к ним подошла Джинни. — Я не ошиблась? Ты следовал инструкциям, вписанным чьим-то пером в текст учебника, Гарри?

Вид у нее был озабоченный и сердитый. Гарри сразу понял, к чему она клонит.

— Да ничего особенного, — попытался он ее утешить, понизив голос. — Это же совсем не то, что тот дневник Реддля. Это просто старый учебник, кем-то почерканный.

— Но ты выполняешь то, что там рекомендуется?

— Я просто попробовал воспользоваться несколькими подсказками, написанными на полях, честное слово, Джинни, тут нет ничего такого…

— А ведь Джинни, пожалуй, права, — отозвалась Гермиона, тут же встрепенувшись, — нам надо бы проверить, нет ли во всем этом чего-нибудь странного. Я об этих дурацких указаниях — как знать?…

— Эй! — возмущенно воскликнул Гарри, как только она выхватила из его сумки доставшийся ему экземпляр «Углубленного зельеварения» и занесла над ним свою волшебную палочку.

— Специалис Ревелио! — произнесла она, легонько постучав ею по передней обложке. Ничего особенного не произошло. Книга так и лежала, все такая же старая, перепачканная, с загнутыми страницами.

— У тебя все? — раздраженно спросил Гарри. — Или ты хочешь посмотреть, не сделает ли она пару кульбитов?

— Вроде все в порядке, — проговорила Гермиона, все еще не спуская с книги подозрительного взгляда, — в смысле, в самом деле, похоже, учебник как учебник.

— Вот и прекрасно. Тогда я его забираю, — сказал Гарри, хватая книгу со стола, но она выскользнула у него из рук и упала на пол, раскрывшись. Никто больше не смотрел на нее. Гарри нагнулся, чтобы подобрать книгу, и в этот момент вдруг заметил какую-то надпись, нацарапанную в самом низу задней стороны обложки все тем же мелким неразборчивым почерком, что и указания, завоевавшие ему его флакончик Феликс Фелицис, который теперь надежно покоился, спрятанный в свернутой паре носков наверху, в его сундуке.

«Эта книга принадлежит Принцу-полукровке».

Всю оставшуюся неделю на зельеварении Гарри продолжал следовать указаниям Принца-полукровки, если они отличались от тех, которые давал Либатиус Бораго. В итоге к четвертому уроку Снобгорн уже расхваливал способности Гарри, говоря, что таких талантливых учеников у него было не много. Ни Рон, ни Гермиона не были от этого в восторге. Хоть Гарри и предложил им обоим пользоваться книгой вместе, Рон хуже разбирал почерк принца-полукровки, а постоянно просить Гарри прочитать что-то вслух он не мог — это выглядело бы чересчур подозрительно. Гермиона же решительно продолжала следовать, как она говорила, «официальным» инструкциям, однако сердилась все больше и больше, видя, что это приводит к не столь блестящим результатам.

Гарри иногда спрашивал себя, кем мог быть этот Принц-полукровка. Хотя из-за множества домашних заданий все «Углубленное зельеварение» он прочитать не мог, пролистав учебник, он увидел, что почти на каждой его странице Принц сделал дополнительные заметки, и не все они касались зельеварения. Местами он находил указания по совершению заклинаний, которые Принц, похоже, придумал сам.

— Или сама, — раздраженно сказала Гермиона, услышав, как Гарри зачитывал некоторые из них Рону субботним вечером в гостиной факультета. — Может, это была девушка. Судя по почерку, это скорее девушка.

— Его звали Принц-полукровка, — сказал Гарри. — Сколько девушек были принцами?

Гермиона, по-видимому, не нашла, что на это ответить. Она только нахмурилась и отдернула от Рона свое эссе по принципам рематериализации, пытавшегося прочесть его вверх ногами.