Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)

— Но дело ведь не в этом, мистер Худо, — сказал Огден. — Это было неспровоцированное нападение на беззащитного…

— Э-э-э, да я сразу, как тебя увидел, понял, что ты любитель магглов, — усмехнулся Худо, снова сплюнув на пол.

— Этот разговор ни к чему не приведет, — твердо сказал Огден. — По поведению вашего сына видно, что в своих деяниях он не раскаивается. — Он снова заглянул в свой свиток. — Морфин явится на слушание 14 сентября по обвинению его в применении магии в присутствии маггла и причинении этому магглу вреда и страданий…

Огден замолчал. В открытое окно донеслись звон бубенчиков и громкий смех. Видимо, извилистая тропинка в деревню проходила совсем рядом с рощицей, в которой стоял дом. Худо замер с широко открытыми глазами, прислушиваясь. Морфин зашипел и с голодным взглядом обернулся на звук. Меропа подняла голову. Гарри заметил, что ее лицо стало белее белого.

— Боже, что за уродство! — прозвенел в открытое окно девичий голос, так ясно, будто девушка стояла рядом с ними, в комнате. — И почему твой отец до сих пор не снесет эту лачугу, Том?

— Она не наша, — ответил молодой мужской голос. — Все по ту сторону долины принадлежит нам, но этот дом принадлежит старому оборванцу по имени Худо и его детям. Сын у него совсем чокнутый, ты бы слышала, что о нем говорят в деревне…

Девушка засмеялась. Звон и топот копыт становились все громче. Морфин дернулся было из кресла.

— Сиди на месте, — предупредил его отец на раздвоенном языке.

— Том, — снова произнес девичий голос, на этот раз так близко, что наездники явно были у самого дома, — может, я ошибаюсь, но, по-моему, там кто-то на дверь прибил змею?

— Боже правый, верно! — сказал мужской голос. — Это точно его сынок, я же тебе сказал, у него с головой не все в порядке. Не смотри на нее, Сесилия, дорогая.

Звон и топот стали вновь утихать.

— «Дорогая», — шепнул на раздвоенном языке Морфин, глядя на сестру. — Он ее назвал «дорогая». Ты все равно ему не нужна.

Меропа побледнела так, что Гарри был уверен, что она сейчас упадет в обморок.

— Это еще что такое? — резко спросил Худо, тоже на раздвоенном языке, переводя взгляд с сына на дочь. — Что ты сказал, Морфин?

— Ей нравится смотреть на этого маггла, — сказал Морфин, злорадно глядя на напуганную сестру. — Вечно в саду, когда он проезжает, глазеет на него через забор, да? А вчера ночью…

Меропа судорожно замотала головой, умоляя его замолчать, но Морфин безжалостно продолжал:

— …высунулась из окна и ждала, когда он поедет домой, да?

— Высунулась из окна, чтобы поглядеть на маггла? — тихо сказал Худо.

Все трое Худо, казалось, забыли об Огдене, которого явно удивляло и раздражало это возобновившееся непонятное шипение и скрежет.

— Это правда? — страшным голосом сказал Худо, делая пару шагов к перепуганной девушке. — Моя дочь — чистокровный потомок Салазара Слизерина — сохнет по паршивому, грязножильному магглу?

Меропа отчаянно замотала головой, вжавшись в стену, явно не в силах отвечать.

— Но я его поймал, отец! — хихикнул Морфин. — Поймал, когда он тут проезжал, и весь в нарывах он был уже не такой милашка, а, Меропа?

— Ах ты мерзкая пшичишка, предательница крови паршивая! — взревел Худо, выходя из себя, и его руки сомкнулись на горле дочери.

«Нет!» — одновременно завопили Гарри и Огден. Огден поднял палочку и крикнул: «Реласкио!».

Худо отбросило от дочери назад. Зацепившись за кресло, он рухнул на спину. Морфин, взревев в ярости, вскочил со своего кресла и бросился на Огдена, размахивая своим жутким ножом и беспорядочно стреляя проклятьями из палочки.

Огден решил спасаться бегством. Дамблдор знаком показал Гарри, что им нужно последовать за ним, и Гарри подчинился, в ушах его еще звенели вопли Меропы.

Огден, метнувшись по тропинке, с поднятыми над головой руками вылетел на главную дорогу, где врезался в лоснящуюся гнедую лошадь, на которой ехал очень красивый темноволосый молодой человек. И он, и ехавшая рядом с ним на сером коне хорошенькая девушка покатились со смеху, увидав Огдена. Тот отскочил от лошадиного бока и вновь сломя голову бросился по дороге, с ног до головы в пыли, с развевающимися полами сюртука.

— Думаю, этого достаточно, Гарри, — сказал Дамблдор. Он взял Гарри под локоть и потянул. Через мгновение оба они невесомо взмыли вверх, сквозь тьму, а потом аккуратно встали на ноги — снова в кабинете Дамблдора, теперь уже погрузившемся в сумерки.

Дамблдор взмахом волшебной палочки зажег еще несколько ламп.

— Что стало с той девушкой в доме? — тут же спросил Гарри. — С Меропой, или как там ее звали?

— О, она осталась жива, — сказал Дамблдор, возвращаясь на свое место за столом и жестом предлагая Гарри тоже сесть. — Огден аппарировал обратно в Министерство и через пятнадцать минут вернулся с подкреплением. Морфин и его отец пытались сражаться, но их сопротивление подавили, их увезли из дома, а впоследствии Визенгамот вынес им приговор. Морфин, за которым уже числились нападения на магглов, был приговорен к трем годам в Азкабане. Ярволо, ранивший еще нескольких работников Министерства, кроме Огдена, получил шесть месяцев.

— Ярволо? — задумчиво повторил Гарри.

— Именно, — одобрительно улыбнулся Дамблдор. — Рад видеть, что ты улавливаешь мысль.

— Этот старик был?…

— Да, дед Вольдеморта, — сказал Дамблдор. — Ярволо, его сын Морфин и дочь Меропа были последними из Худо, очень древнего рода волшебников, известных склонностью к неуравновешенности и насилию, которая благополучно кочевала из поколения в поколение благодаря их привычке жениться на собственных кузинах. Недостаток ума в сочетании со страстью к величию означали, что фамильное золото было растрачено еще за несколько поколений до рождения Ярволо. Ему, как ты сам видел, остались лишь убожество и нищета, весьма скверный характер, фантастическое высокомерие и гордыня и пара фамильных драгоценностей, которые он берег так же, как своего сына, и гораздо больше, чем свою дочь.

— Так Меропа, — наклонившись вперед на стуле и во все глаза глядя на Дамблдора, сказал Гарри, — так Меропа была… Сэр, это значит, то она была… матерью Вольдеморта?

— Да, — сказал Дамблдор. — И случилось так, что мы успели мельком увидеть отца Вольдеморта. Интересно, ты заметил?

— Тот маггл, на которого напал Морфин? Человек на лошади?

— Прекрасно, — довольно улыбнулся ему Дамблдор. — Да, это был Том Реддль-старший, красивый маггл, часто проезжавший мимо домика Худо, к которому Меропа Худо питала тайную пламенную страсть.

— И они потом поженились? — недоверчиво сказал Гарри, который не мог представить себе менее подходящих друг другу влюбленных.

— Ты забываешь, кажется, что Меропа была волшебницей, — сказал Дамблдор. — Не думаю, что, пока ее терроризировал отец, ее магические силы проявлялись наилучшим образом. Когда же Ярволо и Морфин оказались на безопасном расстоянии в Азкабане, когда она оказалась одна и впервые в жизни свободна, тогда, я уверен, она смогла дать волю своим способностям, придумать, как ей спастись от безнадежной жизни, которую она вела восемнадцать лет. Ты не догадываешься, какими средствами Меропа могла заставить Тома Реддля забыть свою спутницу-маггла и влюбиться в нее?