Артемий Лукьяненко - Лето на Цеоде

– Водные элементали, – поежилась Инмара. – Мне папа про них страшилки рассказывал.

Инмар с серьезной миной закивал:

– Те же големы, но из воды. Устойчивы к резким изменениям температуры благодаря способности менять агрегатное состояние: если я накаляю их – вумурты превращаются в пар, полностью сохраняя свои боевые качества, если я охлаждаю – они становятся сосульками и продолжают наступать, я колдую зыбучие пески – они превращаются в воду и, перетекая под землей в самые неожиданные места у меня под ногами, снова становятся громилами.

– Но ведь эти три состояния – лишь защитная реакция, – рассудил я, – а какие они по своей природе?

– Умный вопрос, – кивнул Инмар. – Твой прадедушка смог создать их аморфными. Это что-то вроде жеваной жвачки. Вроде и не жидкость, и не твердый камень, а что-то среднее.

– До меня такого никто не придумал! – похвастался дед.

Мы уже почти дошли до дома, когда прадед спросил:

– Инмар, старина, меня мучает любопытство: каким образом ты победил ассасинов?

Инмар ухмыльнулся:

– Мне самому, по правде, не терпелось похвастаться. Ну, значится, дело было так…

Закат. Безмолвные тени подкрадывались к дому все ближе. Шелест их одеяний слышала разве что тишина. Лезвия катан мерцали синевой в полумраке леса, бесшумно скользя по земле. Белесым туманом они плыли по рощам, смертоносные и неуязвимые. С детства они знали искусство боя, ревностно хранили обычаи чести, а тело закаляли суровыми испытаниями (ну, по крайней мере, так все считали). Ассасины никогда не знали страха. Их шаги не слышал никто, кроме ветра. Их дыхание не чувствовал никто, кроме воздуха. Их не видел никто (вот хоть тресни – никто!), кроме них самих. У них не было другого укрытия, кроме ночи. Тени, не ведая преград и опасностей, прошли сквозь калитку, очень тихо и аккуратно открыв скрипучую щеколду, и углубились в сад. Семь стремительных силуэтов сливались с тенью деревьев, приближаясь к жертве.

У крыльца послышалось рокотание, и, со свистом колыша воздух, над землей воспарили десятки каменных глыб. Вмиг они собрались воедино и обернулись древним стражем – големом. Его кулаки не уступали размерами здоровенным арбузам, а ноги в обхвате были так огромны, что напоминали столетние сосны. Тело исполина возвышалось на семь метров, а в глазах яростным пламенем сверкали солнечные камни. Страж грозно клацнул челюстями и занес кулак над врагами, ясно давая понять, что будет охранять своего повелителя.

Ассасины уклонились от удара с поразительной легкостью, и полутонный каменный кулак с грохотом сотряс пустую землю. В то же мгновение воины обнажили катаны и низко поклонились противнику, отдавая дань традициям поединка. Стоящий впереди ассасин сделал пару шагов вперед, снова поклонился, а затем решительно направился на каменного стража. Голем издал глухое рычание и обрушил на нападающего страшной силы удар, но воин увернулся и ловко запрыгнул на каменную руку стража. Молниеносно взмахнул катаной – и лезвие, пронзая камень, отсекло голему кулак. Булыжники с шумом осыпались вниз, обдав волной пыли шестерых оставшихся ждать ассасинов – те молча следили за поединком, держа свои катаны на изготовку. Но воину-одиночке, казалось, помощь не требовалась. Он наносил удар за ударом, уворачиваясь от неуклюжих атак голема. Наконец он отсек стражу второй кулак и, сорвав с пояса несколько колб, метнул их в исполина. Стекло разбилось о камень бесшумно – и зеленая жидкость брызнула на голову стража. Ассасин спрыгнул с обрубка руки голема и отошел к остальным воинам. Страж ошарашенно мотал головой и свирепо топтался на месте, пытаясь освободиться от яда. Но тщетно – зелье зашипело, заискрилось, и булыжник головы начал стремительно белеть. От него густо повалил пар – и почти тут же раскаленный камень разлетелся вдребезги. Обезглавленный страж повалился наземь и остался недвижим.

Ассасины продолжили путь, как вдруг дверь дома с шумом распахнулась и на пороге появился мужчина средних лет. Он громко чихнул от едких испарений и огляделся. Увиденное его расстроило.

– Ах вы ночные тати! – закричал он и, вскинув обе руки, начал рисовать в воздухе узоры и руны. Камни в саду негромко зашуршали и с грозным потрескиванием поднялись вверх. Взмах руки – и они, растрескавшись, словно провалились сами в себя, оставив парить в воздухе десятки острых как иглы осколков. Маг повернул ладони – и осколки закрутились, точно сверла, волшебник сжал кулаки – и осколки метнулись вперед, в атаку. Тени воинов вновь стали прозрачны, и они, увернувшись от атаки, начали наступление. Три ассасина вскинули катаны и понеслись на волшебника, но не успели они до него добежать, как земля поглотила их по пояс, полностью обездвижив. Четверо оставшихся воинов быстро поклонились противнику и кинулись врассыпную по саду. Наступило недолгое затишье… Буря же дала о себе знать через несколько минут и закончилась, буквально не успев начаться. Четыре воина с катанами в руках набросились с разных сторон на мага, но тот лишь плавно согнул левую ладонь и обратился в танталитовую статую, о которую ассасины со звоном раскрошили клинки. Секунда – и маг снова стал собой, взмахнул рукой – и поднявшиеся в воздух валуны сшибли с ног воинов. Поединок окончился…

– Интересно! – кивнул прадедушка. – И очень поэтично. Да ты, оказывается, сказитель…

– И все-таки это была большая наглость с твоей стороны – перекупить и послать ко мне мной же перекупленных ассасинов! – проворчал Инмар.

– В каком смысле «тобой же перекупленных»? – насупился прадедушка.

– Вот даешь – в каком смысле! Ты прислал ассасинов, я с ними сразился, победил, отправился к их наставнику и создал для него все те… предметы удобства. Наставник послал ассасинов убить тебя, но ты, прорубив в скале свой водопад, перекупил их и послал обратно ко мне.

– Стоп-стоп-стоп! – воскликнул прадедушка. – Я победил ассасинов, пришел к их наставнику и заплатил за то, что они нападут на тебя. Они еще сомневались, говорили, что ты грозный противник. Я послал их к тебе всего один раз!

– Два, – нахмурился Инмар. – Я бы не начал воевать чужими руками первым. Это бесчестно.

Инмар и прадедушка недоверчиво уставились друг на друга, и я испугался, как бы они снова не начали драться. К счастью, вмешалась Инмара:

– Папа, а ты уверен, что в первый раз ассасины напали на тебя именно по приказу Вукузё?

Инмар задумался: