Эмили Родда - Всё о волшебной стране Тилоаре

Но Фэло уже спешил к столу, вытирая губы длинным рукавом. Ол склонился над волнующейся бездной, и звук стих. Поверхность стола стала дымчатой, с красными просветами. В глубине зияла дыра, чернее черного.

Фэло склонился ниже, из темноты его позвал голос. Тихий, как смерть:

— Фэло.

— Да, Господин, — торопливо ответил Ол. На узких губах еще виднелась засохшая пена.

— Ты испытываешь мое терпение?

— Нет, Господин.

— Тебе был дарован Люмин, но ты пренебрегаешь своими обязанностями. Ты лишишься его.

Фэло бросил скорбный взгляд в угол, откуда только что струился зеленый свет, и снова обратился к колеблющейся поверхности:

— Но я не пренебрегаю своими обязанностями, Господин.

— Значит, ты готов сообщить мне важные сведения? Кузнец Джарред наконец-то признался?

Лиф затаил дыхание.

— Нет, Господин, — ответил Фэло. — Я думаю…

— Ты не один, раб? — прошипел голос.

Фэло беспокойно огляделся по сторонам. Взгляд его бесцветных глаз скользнул по невидимому Лифу.

— Нет, Господин, — ответил он. — Это невозможно. Никто, кроме меня, не входит в эту комнату, таков ваш приказ.

— Я чувствую… что-то. — Дыра увеличилась, как огромный пытливый зрачок.

Лиф не смел пошевелиться, пытаясь прогнать из головы все мысли. Повелитель Теней ощущал его дух, зло рыскало по комнате. Лиф почти ощущал его движение.

— Здесь… здесь никого нет, — проскулил Фэло, его губы дрожали.

— Хорошо. Продолжай.

— Я начинаю думать, что кузнец и в самом деле ничего не знает, — снова заговорил Фэло. — Голод и пытки не сломили его. Даже угроза ослепления и гибели жены не развязали ему язык.

— А она?

— О, она держится еще храбрей. Проклинает своих мучителей, но не делает никаких признаний.

Мама. Лиф почувствовал, что по щекам бегут слезы. Он боялся поднять руку и вытереть их. Чувствам поддаваться было нельзя.

— Значит, они дурачат тебя, Фэло, — усмехнулся невидимый собеседник. — Потому что они виновны, виновны во всем, в чем их обвиняют. Их сын — один из этой троицы. В этом не приходится сомневаться.

Фэло сглотнул.

— Их сын путешествует с королем? Но кузнец рассмеялся мне в лицо, когда я это сказал. Рассмеялся! И готов поклясться, что этот смех был неподдельным.

— Конечно. Мужчина, путешествующий с мальчишкой, не Эндон, а бывший дворцовый стражник по имени Барда. Немудрено, что твоя глупая догадка рассмешила кузнеца.

Лицо Фэло перекосилось от ярости.

— Он заплатит! — выдохнул Ол. — И его жена тоже. Они пожалеют, что родились на свет! Я…

— Ты ничего не сделаешь, Фэло! — Голос, идущий из темноты, был ледяным. Фэло умолк. — Очевидно, ты слишком долго жил среди людей и стал мыслить, как они. А может быть, Люмин расплавил мозг, вложенный мной в твою никчемную голову.

— Нет, мой Господин. Нет!

— Тогда слушай меня. Ты мое творение, и твое предназначение — выполнять мою волю. Делай, что я тебе приказываю. Ты и пальцем не тронешь кузнеца и его жену, они мне нужны. Пока они живы — мальчишка в наших руках, как только они умрут — ему будет нечего терять.

— Олы в их обличье…

— У мальчишки великий топаз. Духи родителей предстанут перед ним, как только отойдут в мир иной. Перевоплощенцы здесь не помогут.

Наступило молчание. Наконец Фэло заговорил снова:

— Могу я узнать, где сейчас эта троица, Господин?

— Мы потеряли их из виду. Пока.

— Но я думал, ваш…

— Не стоит думать о том, что тебя не касается, Фэло. Любопытство — удел человека, а ты существо иного плана. Это понятно?

— Да, Господин. Но я спрашивал не из любопытства, мною двигало беспокойство за успех ваших дел. Возможно, вашим врагам удалось каким-то чудом воссоздать Пояс, а это огорчило бы вашу милость.

Голос Фэло был елейным, но Лиф заметил в глазах Ола злорадство.

Наверное, Повелитель Теней тоже это заметил, потому что красные огни загорелись ярче, а в тихом голосе появилась угроза.

— У меня много планов, Фэло. Если провалится один, сработает другой. Если ты будешь четко следовать моим приказам, то скоро сохранять жизнь кузнецу и его жене будет необязательно. Ты сможешь делать с ними все, что захочешь, а может быть, и с самим Эндоном, если он наконец наберется храбрости и высунет из убежища свою трусливую голову.

Лиф похолодел.

— А как насчет нашей троицы? — жадно спросил Фэло.

Раздался тихий смех. Темно-красные волны стали алыми, как кровь.

— О нет, Фэло. Троица — это моя забота.

Лиф проснулся в поту, сердце было готово выскочить из груди. Во рту был кислый привкус — привкус страха.

Мальчик не знал, долго ли он спал. Лунный свет скудно сочился сквозь пелену волшебного тумана. Лиф лежал, пока сердцебиение не пришло в норму, потом тихо встал, чтобы не разбудить спящих, и растолкал Барду и Жасмин.

Привычные к быстрому пробуждению, они подскочили, руки сами скользнули к оружию.

— Нет! Все в порядке, — успокоил их Лиф. — Простите, что разбудил, но мне нужно с вами поговорить.

— Ты что-то узнал? — спросила Жасмин, переведя дух.

Лиф кивнул и, с опаской глядя на спящих Дейна и Дума, тихо пересказал друзьям свой сон. Слова давались ему нелегко, голос то и дело срывался.

Друзья выслушали Лифа, не перебивая.

— Значит, он надеется, что мы попадемся в его ловушку, — проворчал Барда. — Посмотрим!

Лиф поглядел на друга. Тот сжал кулаки, лицо исказилось от гнева.

Жасмин опустила голову на плечо Лифу.

— По крайней мере, мы знаем, что твои родители еще живы, — мягко сказала она. — И Дум теперь прекратит свои издевки. Повелителю Теней действительно неизвестно, где мы.

— А еще ему неизвестно, где прячутся Эндон, Шарн и наследник престола. Он рассчитывает, что мы приведем его к ним, — добавил Барда.

— Не исключено, что так и будет, — прошептал Лиф. — Разве вы не поняли главного?

Друзья непонимающе посмотрели на мальчика.

— Повелитель Теней узнал, кто ты на самом деле, Барда. Он знает, кто я. Но это невозможно, если только…

— Если только кто-то из штаба Сопротивления не рассказал ему об этом, — закончила за него Жасмин. — Именно в штабе акробат Джинкс раскрыл всем имя и историю Барды. К тому же Дейн наверняка называл нас по имени, пока мы торчали в проверочной комнате. Он не думал, что это причинит какой-то вред.

Лиф прикусил губу:

— В штабе есть шпион. Дейн говорил, что Дум давно это подозревает. Вот и доказательства.

— Глок! — с ненавистью прошептала Жасмин.

— Или сам Джинкс? — предположил Барда. — Это может быть кто угодно.

— Да. — Лиф снова поглядел на Дейна и Дума. — Кто угодно.

Друзья бесшумно собрали пожитки и покинули поляну. Они тихо крались вдоль ручья, надеясь покинуть долину незамеченными. Было холодно и темно, тут и там в шалашах спали лоарцы. «Что они скажут, если проснутся и увидят нас, крадущимися в ночи, как воры?» — подумал Лиф. Но выбора не было, им оставалось только бежать. Послушавшись совета Зиан, они открыли свою тайну двум людям, в чьей дружбе сомневались. Лиф всем сердцем жалел об этом опрометчивом поступке.