Ксения Сергеева - Пустогрань [litres]

Дверь открылась сразу же, первым, что увидели гости, была широкая белоснежная улыбка. Человек как будто существовал вокруг нее. Его камзол и странного фасона туфли удивляли, сияющие зубы и лукавые глаза в сетях глубоких морщин мгновенно располагали к себе, быстрые руки тянулись к гостям.

– Добро пожаловать, добро пожаловать, мои дорогие!

Венецианец отступил вглубь прихожей и жестом пригласил войти. Маричка оказалась замыкающей, резкий запах моря, еще более сильный, чем в подъезде, ударил в нос, волосы растрепались на ветру.

– О, сирокко! Сирокко приносит тепло, во всяком случае сегодня, поэтому ничего страшного, – Венецианец поддерживал чуть пошатывавшегося на ветру Тень. – Проходите, проходите, ветер скоро утихнет, давайте-ка я закрою дверь, возможно, он убежит и хоть на минуту успокоит эту ворчливую мышь, вы же встретили его, да?

– Скорее уж он нас.

– Да, он может. Только и делает, что целыми днями бубнит в подъезде и ругается на мои ветра и ароматы! Но что может быть прекраснее, чем море, соль и стекло? Разве что шелк и картины! Или, может быть, пара-тройка палаццо? Что вы предпочитаете, милая?

Не переставая болтать, Венецианец проводил их в комнату – и замер посреди городской площади. Маричка оглядывалась вокруг. Каким-то магическим образом в обычной городской квартире оказался целый город: площадь, выложенная грубым, но уже отполированным сотнями шагов камнем, фонтан, стены дворцов, которые язык не поворачивался назвать просто домами, барельефы и мозаика; цветные витражи отбрасывали на стены голубые, оранжевые и розовые пятна, скользящие, будто солнечные блики по поверхности воды. Где-то далеко кричали чайки, торговцы призывали купить свежее мясо, постукивали уключины весел, плескалась вода.

– Где мы? – завороженным шепотом произнесла Муська.

– О, вы в Венеции! Мой родной город перекочевал со мной в эту скромную квартирку. Видите ли, Венеция живет в сердце, ее нельзя покинуть или позабыть, ее нельзя просто оставить, как флажок на карте, нет-нет-нет! Даже если вас изгнали навечно! Она всегда будет с вами. Стоит только увидать собор Святого Марка, как он навсегда поселится в вашем хрусталике, и любое здание мира вы будете достраивать сообразно совершенству этой церкви! Стоит только замочить ноги в густой воде, вы никогда больше не почувствуете сухости и жажды, Венеция будет омывать вас всегда! Стоит только посмотреть в настоящее венецианское зеркало, вы никогда больше не увидите себя ни в одном другом! Говорят, – Венецианец понизил голос до шепота, – зеркала воруют души! Но я считаю, чепуха, душу воруют города, и первой среди воровок стала Венеция. Первой и непревзойденной!

– А вот, говорят, Париж… – начала было Маричка, но тут же осеклась, настолько оскорбленным выглядел хозяин.

– Париж! Сточная яма Европы! Париж даже не у моря! Всего лишь речушка в городе, и все! Разве это дает ему право считаться прекрасным?! Там не пахнет ничем, кроме голубей, да и те не пахнут миррой, как наши. Наши голуби – крылатые вестники святого! Париж! Выдумки для безвкусных лентяев!

Маричка отчаянно моргала, не в силах остановить этот поток слов. Тень даже не пытался что-либо предпринять, просто покачивался под порывами ветра, придерживаясь за плечо Марички. А Муська обследовала площадь и сейчас принюхивалась к воде в фонтане. Маричка совсем растерялась, но тут Венецианец замолк и выжидающе посмотрел на Маричку.

– Да, – неуверенно начала она, – ваш город – самый красивый… Тут очень… мило. И красиво. И хорошо пахнет.

Венецианец гордо кивнул, как будто ему пришлось бы вызвать Маричку на дуэль, не произнеси она этих слов.

– Благодарю. – Он поклонился и шаркнул мыском своего замысловатого ботинка с пряжкой. – Итак, вы прибыли сюда, чтобы что-то продать или что-то купить?

– Мы не торговцы…

– Ах, какая жалость, какая жалость! – Площадь тут же сжалась до размеров каморки, прокопченной и темной, в ней так же пахло морем, но еще железом, яйцом и чем-то ужасным. – Возможно, вы желали бы научиться чему-то? У меня есть удивительно правдивые книги и новые реторты!

– Нет, мы…

– Ох, и не для того? – Комната расширилась, потолки ее вскинулись высоко над головой, потянуло камнем и деревом, устрицами и потом. – Возможно, вам требуется корабль? Вы хотите достичь берегов Святой Земли?! Вы стремитесь куда-то, но никак не можете попасть?

Маричка робела от стремительных перемен, и этот ангар окончательно выбил из колеи: не хватало еще быть вовлеченной в пиратскую авантюру. Впрочем, она уже в ней.

– Да нет же! Послушайте! Мы пришли из-за Охотников!

Ангар исчез, исчезла площадь, даже бриз затих и скрылся где-то за углом кухни, только запах моря и крики чаек, да чуть покачивающийся диван, будто бьющаяся о волны гондола, остались в комнате.

– Ах вот оно что! Я было подумал, что кому-то интересен мой город, а не только я. Эгоистичные, эгоистичные люди… В наш век вымирает понимание настоящей красоты, восторг от бескрайних горизонтов, неподдельный страх наводнений… Итак, милая, говори.

Маричка в который раз делилась нехитрым планом. Муська, казалось, совершенно заскучала, а Тень, как будто видел те самые горизонты, в которые влюблен Венецианец, все смотрел и смотрел в окно. Маричка, увлекшись, не сразу заметила, как Тень напрягся. Его силуэт темнел, будто наливался чернотой. Так он выглядел во время рассказа Горгульи, видимо, сочувствовал, но не рисковал выразить это вслух, так было на болотах Сонника – и сейчас. Маричка осеклась на финальном «вот» и внимательно присмотрелась к товарищу. Он по-прежнему смотрел в окно, но выглядел черным плотным пятном краски. У него даже различались черты лица: глубоко посаженные глаза, небольшой нос и полные, беззвучно движущиеся губы. Венецианец проследил за ее взглядом, но только улыбнулся:

– Не волнуйся, милая, должно быть, он просто что-то припомнил. Видишь ли, мой город идеально подходит для ностальгии и воспоминаний. Он терпеливо восстанавливает их, чтобы помочь пережить и отпустить. Наверное, тебе не понять, но людям постарше насущно необходимо пару раз в жизни вот так перезагружаться, – Венецианец еще раз как-то воровато огляделся, – да и приятельнице твоей тоже не повредит… Все эти кошачьи жизни, должно быть, ей здорово поднадоели. Посмотри, она тоже чувствует что-то. Да не волнуйся, это не опасность, это просто очищение! – Венецианец ослепительно улыбнулся и взял Маричку под локоть. – Я бы на твоем месте не мешал им. Может быть, отойдем на минуточку, чтобы они могли справиться с легким оцепенением?

Маричка повиновалась, в словах Венецианца ей слышалось истинное сочувствие и понимание, тем более сама она понятия не имела, что происходило в прошлом Тени или Муськи. Конечно, у них могли быть мрачные тайны, почему бы и нет? В каждом сюжете, который сейчас приходил в голову, герои обязательно имели страшную тайну. Вокруг этих тайн всегда все и крутилось. Так почему бы не помочь обоим сделать их груз чуть легче, а этот добрый торговец может просто так облегчить их ношу. Маричка и хозяин на цыпочках вышли из комнаты.