Питер Адамс - Охотники за привидениями и Барбинелла

Несколько дней Ламуш рвал и метал (ему вовсе не улыбалось развлекать королевского, гостя), однако не посмел противиться королевской воле. Ведь в конце концов замок этот был подарен его двоюродному дедушке двоюродным дедушкой короля Франциска.

Гость оказался рыжеватым мужчиной лет сорока-сорока пяти, рассеянным, хромым на одну ногу, большим любителем пива и анекдотов. При этом, как утверждал сам Леонардо, он был гениальным художником, выдающимся механиком, непревзойденным архитектором и на редкость приятным собеседником.

Уже на следующий день после приезда он изобрел и установил в замке систему центрального отопления, которая должна была работать на черном артиллерийском порохе. Система проработала ровно четыре минуты, после чего несколько труб, выдолбленных из сухих еловых стволов, вышли из строя, залив кипятком гостевую залу, а насос взорвался, разрушив западную башню замка и свинарник.

Но мастер Леонардо нисколько не смутился этим. Даже напротив.

– Четыре минуты – не так уж и мало, – заявил он, обезоруживающе улыбаясь. – Мой прошлый опыт, проводимый во дворце миланского правителя, длился в два раза меньше, причем пришлось перестраивать заново не только весь дворец, но и ближайший к нему жилой квартал. Я сам выступил в качестве автора проекта застройки... Гениального проекта, надо сказать.

– Б-бесконечно рад, – признался Ламуш.

С этих пор герцог перестал выговаривать некоторые буквы (впрочем, они ему не так уж были и нужны).

Но будущее показало, что беспечный рыжебородый итальянец – гений не только в области всевозможных взрывов и стихийных бедствий. Леонардо написал совершенно удивительный портрет маленькой Катрин, где девочка, по словам пораженного Ламуша, казалась настолько живой, что герцог не раз ловил себя на мысли о том, что у него две дочери-близняшки.

Воодушевленный Ламуш заказал художнику также свой портрет на коне, в полном боевом облачении. В общей сложности несчастному герцогу пришлось провести в тяжеленных доспехах и полной неподвижности около сорока восьми часов, причем на дворе стоял конец июня, а обезумевшая от жары лошадь однажды понесла, и Ламуш упал на землю, больно стукнувшись головой... Флорентиец сделал кучу набросков и уже натянул холст для работы маслом, когда ему в голову пришла идея создания прокатного стана производительностью двести тонн листовой стали в сутки. Мастер с головой ушел в новый проект и напрочь забросил все остальные дела (следует сказать, что неоконченный портрет герцога Ламуша, представлявший собой несколько рассеянных мазков кисти по холсту, был приобретен в начале XX века одним из ближневосточных правителей за 200 млн. долларов).

Прокатный стан, как и многие другие гениальные изобретения мастера, так и остался на бумаге. Зато в процессе его разработки флорентиец наткнулся на идею четырехконфорочной плиты на природном газе, которая и была вскоре установлена на кухне Ламуша. Газ в замок Клу, по расчетам итальянца, должны были подать в 1896 году (гениальный Леонардо да Винчи ошибся всего на два года)... Впрочем, подобные мелочи он даже не считал за изобретения. Так, штучки-дрючки.

Как минимум один раз в месяц в замок приезжал молчаливый смуглый человек с черным сундучком, укрепленным на козлах кареты. В сундучке были деньги. Флорентийский правитель Лоренцо Медичи регулярно выплачивал Леонардо персональную пенсию и гонорары за многочисленные изобретения, которые работали, взрывались и обеспечивали родному городу гения статус международного центра передовых технологий.

Деньги это были немалые даже по меркам герцогского двора. И Леонардо не жалел их на устройство многочисленных фейерверков и маскарадов, а также на щедрые подарки Ламушу и его дочери.

Флорентиец установил в Козодоевой лощине огромную карусель, двигающуюся под воздействием пара; он сконструировал и построил серпантиновидную рельсовую дорогу с небольшой тележкой, которая носилась со звуком, напоминающим грохот и лязг сражения при Пуатье, и со скоростью, близкой к скорости этого звука.

Жители близлежащих деревень могли пользоваться этими развлечениями бесплатно. Детвора, понятное дело, дневала и ночевала в Козодоевой лощине. Однако мастер установил там же, на полянке, несколько автоматов, явившихся прообразом: «одноруких бандитов», которые обеспечили окупаемость других аттракционов.

Первое время казалось, что мастер Леонардо – человек, бесспорно, приятный и талантливый, но совершенно, как говорили в то время, «непрактический». Его голова была постоянно наполнена идеями, осуществить которые можно было лишь при наличии как минимум развитого капитализма и разветвленных компьютерных сетей... Тем не менее спустя три месяца после достопамятного взрыва, обратившего в руины западную башню и свинарник, герцог Ламуш с удивлением отметил про себя, что:

1. усовершенствованная (сухой коровий навоз вместо пороха) система центрального отопления все-таки работает, исправно коптя потолки замка и обогревая его холодными ночами.

2. реактивный двигатель, притороченный к ветряной мельнице герцога, повысил ее производительность в пятьдесят восемь раз.

3. Роморантенский канал, которым мастер Леонардо соединил реки Тур и Блуа с Соной, приносит герцогу в виде пошлины до восьмидесяти золотых луидоров в месяц.

4. по озимым полям Ламуша ползает страшная железная машина, напоминающая Огромную черепаху. На обшивку этой «черепахи» ушло несколько лучших, комплектов доспехов герцога, однако Леонардо утверждает, что в случае войны с принцем Анжу (феодалом-самодуром, держателем нескольких соседних поместий) железная черепаха разметет вражеское войско в пух и прах.

Но это было еще не все. Многое герцог просто не заметил (как, например, трехкамерный холодильный шкаф в малой гостиной зале), а многое, по причине природной забывчивости и некоторых особенностей французского национального характера, отнес к своим собственным усовершенствованиям и изобретениям.

Ламуш не переставал удивляться своему двоюродному дедушке, который беспечно принял из рук тогдашнего короля замок, находящийся в опасном соседстве с владениями одного из отпрысков рода Анжу.

О семействе Анжу ходило множество слухов и легенд. Но это были не те легенды, что поют при дворе по каким-нибудь торжественным и радостным случаям... Анжу были героями самых мрачных и загадочных историй, какие бедному герцогу только приходилось слышать.

Нынешний сосед Ламуша – Энгельберт-Труа де Фезьен, принц Анжу, был типичным представителем своем: фамилии. Он был еще довольно молод, имел румянец на всю щеку (порой казалось, что это неизгладимый след пощечины), был здоров как медведь и хитер, как росомаха... В разное время он обвинялся в пяти убийствах, восемнадцати отравлениях и трех попытках государственного переворота. Ходили упорные слухи о том, что Энгельберт Анжу на прошлый Троицын день был задержан за табакокурение в неположенном месте. Но принцу всегда удавалось выйти сухим из воды. Ни одно из обвинений так и не было доказано.