Лайза Николь - Винсент и Самый Необыкновенный Отель в Мире [litres]

Флоренс зевнула.

Винсент тоже зевнул.

– Пора спать?

– Пора. Завтра ты придёшь в Утреннюю столовую? – Флоренс сверилась со стенными часами и поправилась: – То есть уже сегодня.

– Да, конечно, – Винсент удивился, как далеко уже за полночь. Понятно, почему от усталости он валится с ног. И теперь ему хотелось лишь поскорее оказаться в роскошной кровати, в обществе карманных собачек.

– Превосходно! Если явишься раньше меня, займи столик у окна.

– Почему?

– Не скажу, это испортит сюрприз. Увидишь!

Винсент проснулся и обнаружил, что одна из карманных собачек спит у него на лице, а ещё парочка устроилась по бокам от головы, как тёплые наушники. Стоило ему попытаться пошевелиться, как стало ясно, что собачки расположились по всему его телу, как береговые улитки на морской скале. Он снял ту, что лежала на лице, – ею оказалась Мин. Винсент чмокнул её в носик и прижал к груди. Так он полежал недолго, наслаждаясь последними моментами пребывания под слоем карманных собачек в просторной удобной кровати. В памяти мелькали картинки его странных, но удивительных ночных похождений, и снова всплыла дверь в Номер с Зеркалами Будущего. Да, ему, конечно, доводилось слышать о людях, которые уверяли, будто могут предсказать будущее. Но чтобы предсказывала комната? Неужели это возможно – узнать о чём-то до того, как это случится? Его мысли беспорядочно роились, как мошки на болоте.

В животе громко заурчало. Он ужасно проголодался.

Шведский стол на завтрак !

С той минуты как Флоренс заговорила о фонтанах с шоколадом, этот завтрак не давал Винсенту покоя больше всего. Он выкарабкался из-под слоя карманных собачек, принял душ и нарядился во вчерашнюю одежду. Он посмотрел на себя в сверкающее зеркало. Он постарался как мог причесать свои обычные волосы. Он одёрнул рукава и попробовал заправить полы рубашки в брюки – вдруг так получится солиднее? Напрасный труд. Винсенту хотелось меньше походить на заморыша из Бэрри и больше на кого-то… необыкновенного? Однако сделать с этим он ничего не мог. Ему вообще с трудом верилось в происходящее. Сегодня он приступает к работе чистильщика обуви в Самом Необыкновенном Отеле в Мире. Кто бы только мог такое вообразить!

«Спасибо тебе, дедушка! Спасибо!»

Не успел он открыть дверь, чтобы идти завтракать, как Руперт явился за собачками.

– Ах, Винсент! Как прекрасно. Твой первый день работы в Необыкновенном. Ты становишься частью семьи. Добро пожаловать в семью! – Руперт широко раскинул руки и наградил Винсента крепким медвежьим объятием. – А теперь помоги мне управиться со всеми этими собачками, хорошо?

Винсент с Рупертом мигом собрали собачек в корзинку, где они будут ждать знакомства с новыми гостями. Винсент держал Мин при себе до последнего, однако наступил момент, когда пора было прощаться.

– Будь хорошей собачкой, Мин. – Ему показалось, что это прозвучало как лопнувшая гитарная струна.

Он поцеловал Мин в носик и опустил в корзинку.

Однако Руперт посмотрел на него с таким видом, будто хотел сказать: «Ты с ума сошёл?»

Руперт вытащил Мин из корзинки.

– Ты с ума сошёл? – сказал он. – У каждого служащего в Необыкновенном есть своя карманная собачка. И бинокль. Это часть фирменного костюма. Мы держим собачку в кармане и бинокль под рукой, чтобы никогда не терять ясного представления о том, в чём именно заключается наша необыкновенность.

Полагаю, современный читатель, ты понимаешь, что при этом почувствовал Винсент.

Ещё один шарик мороженого в рожке!

Он даже подумал, не имеет ли это его ощущение бесконечно падающих в рожок новых шариков что-то общее с тем правильным представлением о необыкновенном, о котором толковал Руперт. Итак, Винсент посадил Мин в нагрудный карман и с безмятежной улыбкой, как у смеющегося Будды, направился в Утреннюю столовую.

Винсент остановился на пороге и не спеша огляделся. Ему не хотелось испортить суетой свой первый-в-жизни-завтрак в Необыкновенном. Он позволил себе насладиться восхитительными запахами свежего кофе, горячего какао, хрустящих круассанов и румяного бекона. Он обвёл зал взглядом. По правую руку располагался живой оркестр. Дирижёр был погружён в переливы музыки, тогда как мимо него по залу проплывали тележки со свежей выпечкой. По другую сторону сервировочных столов расположилась целая армия поваров, подрумянивавших мюсли, взбивавших омлеты, жаривших яйца и покрывавших пирожные глазурью. И наконец он увидел их. В окружении целого леса скульптурных изображений плодовых деревьев, а дальнем конце зала. Три великолепных фонтана посылали вверх на десять футов мощные струи молока, тёмного и белого шоколада. У Винсента в животе зазвучал целый хор голодных лягушек. И потекли слюнки, как у младенца. «Ну, пусть только кто-то попробует предложить мне яйца на завтрак!»

Словно гончая, пущенная по следу, Винсент раздобыл пустую тарелку, наполнил её пирожными и направился к фонтанам с шоколадом. Там он столкнулся с мистером Пичем и его внучкой Лили. Нарядившиеся с головы до ног в сверкающие наряды, они хохотали, как пятнистые гиены, пытаясь подставить тарелки с пирожными под струю шоколада так, чтобы самим не превратиться в настоящих шоколадных пупсов. Трудно было не заметить того, что на смену вчерашним грустным взглядам пришли сверкающие весельем, под стать их чудесным купальным халатам. Винсент присоединился к ним. Он подставил свою горку пирожных под фонтан с молочным шоколадом и украсил это сверху малиной.

Вовремя вспомнив про совет Флоренс, Винсент сел за столик возле высокого арочного окна.

– Привет!

За соседним столиком уже сидели Эйприл с мамой.

– Привет, – ответил Винсент, но не успел он спросить, как им понравился Номер Детских Воспоминаний, когда жираф просунул свою большую голову прямо в распахнутое окно, дотянулся до Эйприл и пощекотал её губами.

Прямо у неё в кресле!

Эйприл громко рассмеялась. Она посмотрела на жирафа, в большие тёмные глаза в обрамлении чудесных длинных ресниц, и её лицо засветилось от удивления и счастья. Мама протянула ей морковку.

– Подними повыше, Эйприл.

Жираф ловко обхватил морковку длинным влажным языком и утянул прямо в рот. Все рассмеялись при виде того, как морковка ходит кругами, оттопыривая ему щёку.

И тут Винсент почувствовал на затылке тёплое дыхание и мягкий толчок. Явно жирафы успели обменяться новостями о корзинке со свежей морковкой на столике номер тридцать два: прибыла ещё парочка пятнистых лакомок, желавших получить свою порцию угощения. Винсент протянул руку и осторожно погладил бархатистую шею в цветных многоугольниках и мягкие, податливые, словно гамбургер, губы. Это было поразительное ощущение – находиться рядом с таким огромным великолепным созданием. «И кто только тебя выдумал?» – подумал мальчик. Сам Винсент никогда в жизни не видел жирафа, и уж тем более не пытался его погладить. Полагаю, современный читатель, мне нет нужды сообщать тебе, что в Бэрри не было зоопарка. Самым экзотическим созданием в городе был волнистый попугайчик, который сидел в клетке возле кассы в хозяйственном магазине. (Ещё был попугай в зоомагазине, но вы уже знаете, как печально оборвалась его жизнь.)