Анна Игнатова - Верю — не верю

Лес начал редеть. Лёша воспрянул духом, ускорил шаг. Шел налегке, корзинку выбросил давно, ещё при свете дня, когда забрался в какие-то непролазные еловые дебри. А сейчас сумерки совсем сгустились… Сколько времени-то? Часов девять? Телефон сел… Во попал. Ладно, дальше границы не уйдёшь по-любому. Дорога должна в конце концов встретиться… или ЛЭП… или река… Лишь бы по кругу не ходить. Идти прямо. А вдруг болото? И лес начал редеть, это запросто может быть началом болота…

— Какие у нас есть топкие болота? — произнес вслух Лёша. Он говорил сам с собой, чтобы было не так страшно. — У нас топких болот в области нет. Максимум — по колено провалишься, так это ерунда. И потом, можно идти рядом с деревьями, чуть что — хватайся за дерево, и всё. И всё. Всё…

Последнее «всё» прозвучало совсем мрачно, и Лёша замолчал. Только еще быстрее пошёл. Под ногами не чавкало, наоборот, лес стал совсем сухим и чистым, идти было хорошо. Стемнело, но Лёша не спотыкался — не обо что было. Беломшанник приятно пружинил под ногами. Даже веток не валялось, насколько Лёша мог разглядеть.

Фонаря, естественно, не было. Кто берёт с собой фонарь за грибами? Смешно. Лёша попытался засмеяться. Получилось ненатурально и жутко.

Телефон сел… Если бы он сейчас заработал, представлял Лёша, сто пропущенных звонков от мамы выдал бы… Ну что ж такое?? Как в плохом кино… «Говорила ему мама, не ходи, сынок, в лес, заблудишься. Не послушался Алешенька, пошел в лес, заблудился…» Уж как он уговаривал отпустить его! Каникулы ещё не кончились, делать нечего, а родители на работе, а он в лес съездит. Ему почти тринадцать! И недалеко ведь! И места он знает отлично, сколько раз здесь на ориентировании бегал!. Даже ночью. Ночью-то в одиночку по лесу КП собирать отпускала мама… А тут не КП, тут грибы домой привезёт, польза: супчик грибной, жарянка на ужин… Хотел-то как лучше! А получилось… Лёша опять усмехнулся. Давно знакомые, «бородатые» шутки почему-то вызывали дополнительную тоску, как маячки с того берега, до которого не добраться…

«Плакса! — мысленно прикрикнул Лёша. — Кукса! Вакса! Почему не добраться! Даже суток еще не прошло! И не таких находили! И не такие находились! Спокойно, спокойно!»

Внутренний окрик подействовал. В самом деле, ничего страшного пока не произошло. Он не ранен, он может идти и даже бежать, если надо. Ему не холодно, не мокро, и есть пока совсем не хочется. Его наверняка ищут. Он сейчас остановится, устроится на ночёвку. Жаль, костра не развести… «Зачем мне спички, я же за грибами иду!» Балда… Ну ладно, не зима. Переночует спокойно, что он, в лесу не ночевал, что ли? Утром сориентируется: может, выйдет куда-нибудь, может, людей встретит. Сейчас грибной сезон, так? Значит, грибников больше, чем грибов. К тому же, ищут его, это уж как пить дать. Мама, небось, всех на ноги подняла, у кого ноги есть.

Вот и отлично.

А вот и пень подходящий.

Лёша, довольный своей взрослой рассудительностью, подошел к пню, широкому, гладкому, хотел уже сесть, и вдруг отскочил в сторону, как ужаленный. А сел бы — был бы в самом деле ужаленный… Гадюка! В последний момент углядел! Вот зараза!

— Ах ты зараза! — крикнул Лёша погромче, чтобы показать змее, что он её не боится, пусть она его боится! Крик получился грозный, но бесполезный: вспомнил, что змеи не слышат.

— Глухая тетеря! — продолжал кричать Лёша для бодрости, отходя потихоньку в сторону. — Чего разлеглась? Ты, что ли, целый день по лесу бродишь? Это я брожу, а не ты! Тебе-то всё равно, где лежать. А мне на пне очень удобно было бы посидеть… Слышишь? Ишь какая собака на сене! Собака ты, а не гадюка! Ну и лежи! Нужна ты мне!

Лёша отошел от пня уже на довольно приличное расстояние и не различал змею на светлом спиле. «А вдруг она соскользнула и ползёт ко мне?..» — пришла ему в голову ужасная мысль. Лёша взвизгнул и подскочил на месте! Бежать! Как быстро ползают змеи? Очень быстро! Бежать!!!

Лёша рванул как на стометровку. «Залезть на камень! На поваленное дерево!» Ничего не было вокруг, лес чистый, словно парк! А если бы и было? Умеют ли змеи прыгать?.. Умеют, ещё и как!! В памяти всплыл кадр из «Animal planet»: развернувшаяся пружина прыгнувшей змеи, пасть раскрыта на сто восемьдесят градусов, с клыков капает яд… Бежать!!

Бежал Лёша молча, не тратя силы на крик, иногда подрыгивая и взбрыкивая, пытаясь стряхнуть воображаемую гадюку с ноги.

На самом деле он не очень-то боялся змей. Страх, который гнал его сейчас по лесу, был каким-то общим, накопленным за день. А может, и не за день, а за весь век человеческий. Страх, который передается с давних времен, от предков потомкам, который хранится в нашей памяти на самый-самый чёрный день, на самый подходящий для этого страха случай…

На бегу Лёша заплакал. Даже сам не знал — отчего.

Нервы не выдержали, надо полагать.

«Сейчас я упаду, и она на меня наползёт!» — вдруг подумал он, сиганул в сторону, как заяц, стараясь сбить преследовательницу со следа, и почувствовал, что приземлился не на мягкий мох, а на бетон…

Лес совсем расступился. Лёша был на бетонной площадке.

Поскорее выскочил на середину, чтобы видеть всех змей, которые будут к нему подползать. Успокоился немного. Огляделся.

От площадки шла бетонная дорога и упиралась в высокое строение. Ну, всё понятно. Бывшая военная часть. Бывает, натыкаешься на такие в лесу. На картах они не обозначены, потому что засекречены. Лет двадцать-тридцать назад здесь были военные, были посты, была техника, Лёша так просто не выскочил бы на эту площадку (которая для вертолётов, наверное), его бы задержали и отвели к командиру части…

«А у командиров всегда чайник на плитке, — переключился Лёша на уютные мысли. — Хлеб, колбаса… Он отрезает толстый кусок хлеба и толстый кусок колбасы, а в чай кладёт сахар и размешивает ложечкой… А тут приводят меня. Он спрашивает, что это я здесь делаю, на секретной территории. Я говорю, что я заблудился. А он говорит: «Стакан на стол! Налейте ему чаю. Это честный парень, дайте ему честный бутерброд с колбасой»…»

У Лёши слегка закружилась голова, а кончик носа вдруг согрелся, как будто он действительно поднёс к губам стакан горячего чая.

Лёша уверенно пошел по бетонке. На чай он, конечно, не рассчитывал. Но вдруг осталось что-нибудь в заброшенных строениях? Стол, кровать, лавки какие-нибудь… Опять же, крыша над головой. Дом есть дом, это вам не лес. Даже если он заброшен, в нём не так одиноко, как в лесу с гадюкой. Ни в какое сравнение не идёт!

Проснулся Лёша там же, где уснул: на широкой и высокой деревянной скамье. А может, на низком деревянном столе. Впрочем, стол был накрыт чистой скатертью. Вчера Лёша её не заметил… В дверной проём светило солнце. А рядом со столом стояла девочка лет восьми-девяти.