Яна Летт - Мир из прорех. Новые правила

– Ты хочешь, чтобы я угадала?

– Одежда, – Артем вздрогнул, и Кая сразу поняла почему. – Знаешь, самая разная одежда: свитера, штаны, рубашки… Даже платья! Все это лежит там, никому не нужное. Я и подумал… Откуда у них столько одежды? Ее даже никто не носит.

Кая молчала.

– В общем, мне кажется, им хватает случайных путников… Может, они не будут тратить силы и искать нас.

Кая кивнула, думая о том, что оттягивало ей карман, но ничего не сказала.

– Кстати, – к счастью, направление мыслей Артема изменилось, – как думаешь, мы могли бы как-то предупредить других?

Кая непонимающе уставилась на него:

– Других?

– Ну, других людей. Раз они всегда находят, кого отдать этой… этому… Тени, значит, выходит, им много людей попадается. Вот я и подумал: может, мы должны как-то предупредить других путников, чтобы они туда не ходили?

Подумав, Кая честно ответила:

– Боюсь, мы можем только рассказать об этом всем, кого встретим. Дедушка говорил: «Слухами земля полнится».

Артем кивнул:

– Я тоже пока ничего другого не придумал. Если бы, как раньше, существовала та волшебная штука, «интернет», проблемы бы не было.

– Угу. Более того, у нас не было бы кучи других проблем. – Кая взвалила рюкзак на плечо, давая понять, что привал окончен. – Ладно, идем. Дорога близко.

– Думаешь, они не пойдут за нами?

Кая нервно дернула плечом:

– Надеюсь, что не пойдут.

Она вспомнила о полоумном старике, который набрел на их костер ночью. Путешествие длилось не так долго, но возможных преследователей становилось все больше. И Кае это не нравилось.

Следующие два дня прошли спокойно. Артем был уверен, что не сможет спать после пережитого ужаса, но вместо этого вдруг осмелел. Лес казался менее враждебным после мрачных улиц города, а нечисть и дикие звери – честнее людей, чьи мотивы пугали. Эти мотивы не были связаны с голодом или страхом. Перед уходом из Зеленого Артему страшно было представить, что один человек может убить другого из-за банки тушенки – что ж, реальность оказалась еще страшнее.

За пару дней им пришлось понервничать дважды, хотя позднее, вспоминая о том, что последовало потом, на третий, Артем думал, насколько наивными были эти страхи. В первый раз Кае показалось, что она слышала в отдалении собачий лай, а потом – что в кустах промелькнуло что-то темное и большое. Они потратили час, почти километр продирались по менее удобному берегу через кусты с малиной. К счастью, больше в тот день они не услышали ничего подозрительного – и к вечеру почти успокоились. Вечером прошел мелкий дождь, и Кая повеселела: дождь должен был смыть следы.

В ту ночь они наконец нормально поспали – каждый сумел отдохнуть часа по четыре, а утром славно позавтракали вареной гречневой кашей с грибами, собранными Каей в лесу недалеко от лагеря. Саша не дала им чая, поэтому они выпили немного кипятка с проваренными травами, собранными неподалеку, и этот напиток показался Артему неожиданно вкусным.

На следующий день они столкнулись с парой гарпий. Те устроили гнездо в самом сердце огромной разлапистой ели совсем недалеко от земли, и, к счастью, Кая заметила их достаточно рано, чтобы дернуть за рукав Артема и кивнуть на ближайшие густые кусты. Кусты, как назло, оказались частью еще одного большого малинника, и, разумеется, между ними буйно разрослись целые заросли крапивы. Несмотря на это, Артем с Каей около часа терпеливо сидели в зарослях, и Артем развлекался, думая, не привлекут ли они, в конце концов, внимание медведей. Тем вечером Артем записал в дневнике:

«Позже Кая сказала мне, что не решилась нападать на них, несмотря на то, что накануне наладила арбалет. Ее аргументы казались мне вполне весомыми. Во-первых, для открытого столкновения с врагом она не была достаточно уверена в том, что оружие не подведет. Во-вторых, гарпии предпочитали селиться группами, а это значило, что, если неподалеку есть и другие, нападение на эту пару наверняка привлечет их внимание.

И все же, несмотря на все это, в какой-то момент мне показалось, что она не вполне честна со мной». Выведя «не вполне честна» Артем несколько раз перечитывал написанное и радовался тому, как гладко и красиво звучат его слова – прямо как в настоящей книге.

«Я старался сидеть так, чтобы смотреть только себе под ноги. Когда-то я слышал, что не стоит смотреть диким животным в глаза, потому что они могут почувствовать взгляд и напасть. Принято считать (впрочем, после происшествия в городе Тени, которое я подробно изложил выше, я начинаю в этом сомневаться), что у тварей из прорех не бывает разума. Поэтому я счел, что совет, который работает для диких животных, уместен и здесь. Но в какой-то момент я нарушил данное самому себе обещание и поднял глаза, посмотрел на Каю. Я увидел, что она смотрит на гарпий пристально, внимательно. Сначала я решил, что дело в том, что она все же думает выстрелить, но потом увидел, что ее руки лежат на арбалете расслабленно. Она не хотела стрелять. Я понял, что она любовалась ими. Тогда и я посмотрел на них. Мне было сложно забыть о страхе, о том, что их когти смертоносны и что их крылья, которые больше, чем у любой птицы, позволят им догнать нас в мгновение, если они захотят. И все-таки мне кажется, я понял, чем любовалась Кая. Их перья такого цвета, какого не бывает у наших птиц, – в них есть и зеленый, и сиреневый, но эти оттенки неяркие. Они сливаются с хвойным лесом, поэтому мы не заметили их сразу. Странно было смотреть на их лица. Они так похожи на человеческие и в то же время совсем нет. Прямые острые носы подобны клювам, а зубы во рту острые. Я увидел их, когда одна из гарпий зевнула. Самое удивительное – это глаза, зеленые, яркие, почти без зрачков. Они лениво чистили перья, как кошки чистят шубку языком, – с таким видом, как будто весь мир создан только ради того, чтобы они могли привести себя в порядок. Интересно, заметили ли они вообще, что оказались в чуждом им мире? Если они хоть что-то понимают, то хотят ли вернуться домой? Очень сложно поверить, что существо с человеческим лицом совсем ничего не понимает.

Вечером, когда Кая рисовала у костра, а я собирал ветки, я заглянул ей через плечо. Так и есть, она рисовала гарпий. У нее очень красиво выходило. Жалко, что я не решился ей об этом сказать, а еще жалко, что ее рисунки нельзя вклеить сюда. Может быть, если нам все же удастся подружиться, я решусь попросить ее о паре рисунков для дневника. Мне кажется, что после истории с городом Тени мы стали общаться лучше, но иногда Кая до сих пор огрызается на меня или подолгу молчит. Мне кажется, она не хочет говорить о том, что мы сбились с маршрута, как будто стесняется, что выполняет данное слово. Жалко, ведь я никогда не стал бы за это упрекать ни ее, ни кого угодно. Возможно, такие люди, как Кая, видят в честности признак слабости? Раньше это не приходило мне в голову».