Адита Сигорян - Между Солнцем и Плутоном

— Ну, а чего ты ожидала? — пожал плечами Пароний — Ты меркурианка, а вы очень выносливые и неприхотливые, можете обходиться без пищи, и сны смотрите раз в 600–800 часов, да и то, недолго… Идеальная рабочая сила. Так что, если я и использовал тебя, то, во всяком случае, по назначению.

Аня ужаснулась тому, что слышит. Ей вдруг стало так невыносимо больно, но злилась она теперь даже не на Парония, а лишь на саму себя. Видя её глубокие переживания, тот попытался успокоить её, и всё объяснить.

— Пойми, в любой системе сфер каждому виду отведена своя роль, — сказал он, как можно мягче — Одни стоят во главе, другие их охраняют, кто-то выполняют чёрную работу, а кто-то добывает еду или сам служит пропитанием для тех, кто их на ступеньку выше. Если ты думаешь, что мы хотим завоевать все земли и небеса, истребив на них все народы, это не так. Мы хотим лишь объединить их все под своим началом, и найти применение их талантам для нашей пользы.

— А что если, они не хотят, для вашей? — гневно спросила девочка — Если они хотят для своей?!

Пароний снова заулыбался.

— Назови среди них хоть один народ, который бы сам себе приносил пользу, — предложил он — Может, твой народ такой? Или их? Это ведь они когда-то закрыли Луной свою сферу, а сегодня даже не знают, как!

Кивнув головой в сторону старой шахты, он дал понять девочке, что имеет в виду людей, навечно оставшихся там. Потом встал и, наступив ногой на край одного из каменных дисков, взглянул на Аню.

— Я скажу тебе, что это такое, — со вздохом произнёс он — Это такие же летательные кирпичи, как твоя «Эннэвия» и подобные ей аппараты. Скорее всего, они тоже на основе ртутного гравитационного двигателя, только земного происхождения. Судя по форме, он расположен в самом диске вокруг. Там может оказаться закольцованная ртуть, разгоняемая магнитным полем. Мы предполагаем, что они так же способны изменять размер и развивать огромную скорость. А материал, из которого они сделаны, настолько тугоплавкий, что будь наш солнечный шарик хоть в тысячу раз горячей, чем есть, его жар всё равно не смог бы, ни сжечь, ни растопить этот материал. Никакое излучение тоже не проникает внутрь, они защищены лучше, чем наши сегодняшние корабли. Ты славно потрудилась, пока я спал, и помогла нам заполучить их раньше, чем это сделали бы те, в чьих руках они принесли бы вред.

— Я тебе не помогала! — выпалила Аня — Я поверила тебе! Мне казалось, это ты хочешь помочь нам, и пыталась понять почему…

Она готова была рассыпаться, ощущая себя наивным ребёнком. Но Пароний не хотел её огорчать.

— Как я и говорил, цветнику нужен хозяин, чтобы цветы в нём не одичали, никем не прививаемые, не подвязываемые и не подстригаемые из года в год, — напомнил он девочке — Мы с тобой оба для этого постарались. Теперь осталось лишь вызвать сюда грузовой борт солнечного флота. И, да… Как я и обещал, ты полетишь в сферу Солнца с нами.

Аня поглядела на него с нескрываемой ненавистью.

— Правильно Лида тогда вас нарисовала, — сказала она Паронию — Вы, и в самом деле, такие уроды.

Не придав этому большого значения, тот нажал одну из точек в круге эмблемы на рукаве своего комбинезона, и она ярко замигала.

— Тебе понадобится защитный костюм, — улыбнулся он девочке — На моём корабле есть запасной, он должен прийтись тебе впору. А я постараюсь, чтобы в нём ты испытала на себе всё то же самое, что заставила прочувствовать меня, обездвижив мне руки.

Когда автобус из города остановился у старого разреза, Денис и Лида были уже единственными пассажирами в нём — все остальные сошли значительно раньше, в посёлках и садовых содружествах.

— Э, шпана, — задержал на выходе их водитель — Вы чего задумали тут? Шахту исследовать захотели? Я вас не выпущу, вот ещё не хватало!

— А что, тут есть шахта? — бойко спросил Денис — Мы про неё и не знали даже!

— Нам вон туда, к речке, — показала Лида в окно — Отец всегда там рыбачит, и мама послала за ним.

— Ага, и со школы вас для этого отпросила! — усомнился, заметив у них школьные рюкзаки.

— Мы с первой смены учимся, — убедительно произнёс Дениска — У нас просто нет других сумок, а куда-то нужно было положить для отца оладьи и прочую разную ерунду.

Он расстегнул ранец и показал банку с оладушками, которые ему дала с собой в школу мама. Водитель глянул в его рюкзак, набитый пластиковыми бутыльками из-под витаминов, спичечными коробками, мотками скотча, под которыми лежала рогатка, пенал и сменная обувь. Не обнаружив среди всего этого ни одной книжки, тетрадки и дневника, он поверил мальчику.

Когда они вышли из автобуса, Лида вопросительно поглядела на одноклассника.

— Бубен, где все твои тетради? — с удивлением спросила она.

— У меня по всем предметам одна, — ответил тот — Я кладу её во внешний карман, чтобы не искать.

— А учебники? — не понимала девочка.

— Английский, русский и математика, — отмахнулся Бубнов — Сегодня этих уроков нет.

Дождавшись, когда автобус отъедет подальше, они стремглав побежали в сторону шахты.

— А ловко ты про отца наврала! — на бегу, отметил Денис.

— Я не врала, — тихо сказала Лида.

Прежде, ещё до того, как стали закрываться заводы, отец девочки любил выбираться с друзьями по цеху к реке, на рыбалку. Они всегда удили рыбу в том месте, которое она показала водителю из окна. Пили, засиживались допоздна, но домой отец приходил с уловом. А один раз, не пришёл. Как потом выяснилось, он потерял сознание на берегу, а товарищи не поняли этого сразу. Они думали, что он просто напился и его разморило. А когда стали сматывать удочки, разбудить уже не смогли. Лида часто вспоминала отца, иногда ей снилось, что они играют, дурачатся на огороде, поливая друг друга из садовых леек, как когда-то они делали в летний зной. Но тот поздний вечер, когда им с матерью довелось видеть его мёртвым, в присутствии следователя и фельдшера там, на реке, она помнила очень смутно. Её было шесть, и единственное, что врезалось в её детскую память, то, как по холодной руке отца, на которой фельдшер тогда не нащупал пульс, ползла серая речная улитка.

Добежав до шахты, ребята увидели над ней длинный сигарообразный объект серебристого цвета, размером с шестиподъездный пятиэтажный дом. Нигде не было видно корабля Парония, а сам он о чём-то говорил с другим гелионцем, высоким молодым человеком, облачённым в чёрный защитный костюм, только без шлема на голове. Вид у него был весьма благородный, как у рыцаря из экранизаций английских баллад, и такие же длинные волосы, как у Парония, только собранные в пышный хвост за спиной. Пароний тоже был одет в свои латы, в руке у него была «Эннэвия», уменьшенная до размеров ладони, но Ани нигде поблизости не было видно. Лида, не раздумывая, подбежала к ним.