Адита Сигорян - Между Солнцем и Плутоном

Он нажал на стене отсека какой-то зелёный символ, отчего тот засиял, а одна из стеклянных колб в отсеке поднялась вверх. Толкнув под неё Лиду, Пароний снова опустил колбу, указав на небольшие отверстия в ней.

— Отсюда ты сможешь говорить со своей подругой, и слышать её ответы, — пояснил он — Это будет единственной вашей радостью на протяжении всего пути. А вот ваш друг, полетит в отсеке правого борта, на случай, если банады будут сканировать судно с другой стороны в поисках пассажиров.

— Послушай, Пароний, — сказала ему Лида, прижав ладони к стеклу с внутренней стороны — Там, на «Эннэвии»… Мне казалось, мы подружились. Мы ведь преодолели столько опасностей сообща. Чуть не утонули в кетанском болотистом море, потом ушли от Ракуны. Помнишь, как ты оттолкнул Дениса тогда, чтобы он на неё не смотрел? Неужели, всё, через что мы прошли, для тебя ничего не значит?

— Мне тоже казалось так. Но он другой, Лида, — холодно произнесла Аня — У его народа нет понятия привязанности и дружбы. Даже самих гелионцев друг с другом может связывать только общая цель. Я даже не уверена, что они любят своих детей и родителей. А если и любят, то не признаются в этом, ни им, ни самим себе!

— Но это не правильно, — не отступала та — Пароний, скажи, разве у тебя самого нет такого чувства, будто так быть не должно? Неужели не щемит вот здесь, от понимания, что должно быть иначе? Ум может заблуждаться, но сердце нельзя обмануть. Если чувствуешь, что оно с чем-то несогласно, если щемит и ломит, значит, что-то идёт не так!

Она прижала кулак к солнечному сплетению, и поглядела в ясные голубые глаза юного гелионца. Тот ничего не ответил, лишь усмехнулся тихонько, и вышел, оставив девочек наедине.

— Это о человеческом сердце, — вздохнула Аня, когда за ним опустилась дверь — Они выше этого, а ты всё никак не можешь понять: это другой вид! Если хочешь, я скажу тебе, почему вы с ними похожи.

Лида с грустью поглядела на подругу, лица которой теперь видеть не могла, но чувствовала, будто по щекам у той текут молчаливые слёзы.

— Не так давно, в земном мире существовала могущественная цивилизация, — рассказала ей Аня — Морей тогда почти не было, и никто не знал, что такое океаны. Земляне были высокими, как и вся земная фауна в тот период, ещё выше были растения, которым светил тогда Центр Системы Сфер. Все окружавшие его в то время миры были едины, их народы жили бок о бок, и говорили на одном языке. Они называли это светило — Яр, тогда на небесах ещё не было лун, планет, газовых пробок и пыльных дверей с замками, в том числе, солнечного шара. Не было и горячих небесных сводов, отделяющих одну сферу от другой. Но потом, Яр начал стремительно угасать, и никто не знал этому причины. Тогда каждый народ постарался оградиться от тьмы и хаоса, от холода и пустоты, воцарившейся в мире. Эфир и живительный тёплый свет Яра, всё меньше наполняли собой всё пространство вокруг. Поэтому, были собраны небеса, появилось множество разных миров, в каждый из которых вела своя шарообразная дверь, чтобы народы могли безопасно проникать в соседние миры и поддерживать связь друг с другом. Тогда же, на небесном своде Хэль сделали календарь и часы, из остатков атмосферы погасшей звезды. Их собрали в пузыри и заключили под лёд, который прочнее алмаза. Не только чтобы жить по одному, общему для всех, условному времени, но и в надежде на то, что хотя бы в таком виде — Яр и его сила останутся с нами. Земляне же, в ту трудную пору, разделились на два лагеря. Ещё будучи неотличимыми друг от друга внешне, и всё такими же великанами, они уже потеряли друг с другом лад, и учинили братоубийственную войну. Но после, устав воевать с собратьями, одни из них построили себе новый мир, а проход в него, от всех заслонили не каменным шлюзом, и не газовой пробкой, а пылающим огненным шаром, чтобы никто, а особенно их земные собратья, не смог наведаться к ним.

С течением времени, уже в условиях резких климатических перемен на земле, люди стали больше заботиться о том, что внизу, а не сверху. Они измельчали, как и их животные, которым удалось пережить холода и мрак. На генетическом уровне, земляне помнили свет Яра, и пытались создать подобное увиденному ими во снах. Вы и сейчас, по-прежнему любите блестяшки, напоминающие вам о Яре. Гелионцы страдали без его живительного света ничуть не меньше, чем вы, и жители всех остальных миров. Никакое рукотворное солнце не могло заменить его, и наполнить теплом пустоту в межсферном пространстве, так как там не было больше эфира, источаемого Центральной Звездой. Гелионцы, точно так же, как все остальные, измельчали, утратили многие качества, многие знания…

— Но неужели, они не питают к нам никаких, даже мало-мальски родственных чувств? — не понимала Лида — Если уж, мы с ними братья, и у нас общие предки…

— Мало ли видов на земле имеют общего предка? — напомнила Аня — Осы, пчёлы и муравьи, тоже вместе происходят от сфекомирмы, но разные, хоть и внешне чем-то похожи! Так и для гелионцев, ваш вид встал на более низкую ступень, потому что вниз двигаться проще, чем карабкаться вверх, на небо. Вы предпочли ползать по земле, а они — летать, и свить себе улей повыше. Скажи, станет ли сегодня оса дружить с муравьём?

Лида задумалась. Сказать по правде, она и не знала, что у этих видов общие предки.

— Та земная цивилизация во многом превосходила, и гелионцев, и вас, — продолжала Аня — Она была едина, хотя и подразделялась на множество разных народов. Одни дышали азотом, другие аргоном, кто-то предпочитал кислород. Поэтому, смесь этих газов в единой атмосфере подходила им всем одинаково. Всё, что о могли знать о них современные гелионцы, это то, что для сооружения небес здесь велись работы по добыче различных минералов из недр. Земля вся была перекопана, из этой породы были собраны своды и шлюзы. Каменные леса спилили, их сок был собран для создания водоёмов на сводах. А древесина, если можно её так назвать, послужила строительным материалом для их берегов. Техники было задействовано столько, что её рёв был слышен через весь континент! Не они, и не вы, а ваши общие предки тогда трудились над этим.

— Поэтому, гелионцы искали их технологии вблизи сегодняшних шахт? — догадалась Лида.

— И не только шахт, — ответила Аня — Ещё при строительстве метрополитенов люди иногда находят утраченные технологии, но сегодня уже не признают в них творения человека.

Лида вспомнила, как эта девочка впервые вошла к ним в класс.

— Аня, но ведь меркурианцы, тоже очень на нас похожи, — спросила она — Может, и у нас с вами были общие предки?

— Что ты, мы ничуть не похожи, — заверила её Аня — У нас и природа другая, и форма… Не пугайся, когда увидишь, что я имею в виду. А пока, просто поверь мне, мы даже не гуманоиды.