Елена Булганова - Девочка, которая любит

– А что значит правильно? – вновь спросила Иола.

– Прием снадобья в преклонном возрасте дает возможность жить очень долго… возможно, даже вечно, не знаю. Никому из нас подобное не грозило: мы все рождались от родителей, уже принимавших эликсир, пили его всю жизнь, старели и умирали в положенный срок. Также он никак не поможет человеку, не достигшему хотя бы пятидесяти лет. Хотя это условно, ведь разные расы имеют различную продолжительность жизни. Если эликсир принимали более молодые люди, то скоро их кости становились хрупкими и ломкими, человек буквально разваливался на части, пока не оказывался прикованным к постели и обреченным на долгое и мучительное умирание. Оказалось также, что снадобье совсем не годилось для расы циклопов, которые растут в течение всей своей жизни. И опять же их спасали все новые порции эликсира… Мы жили в замкнутом кругу. А Багровый Магистр все исследовал действие своего эликсира и нуждался в новых добровольцах, так сказать, в притоке свежей крови.

И тогда Легрудокк придумал выход: использовать выходцев из Черных Пещер, людей, поставивших себя вне закона, о которых никто не беспокоился и которых никто не стал бы искать.

Я вздрогнул: никак не ожидал, что речь пойдет о Черных Пещерах. Хотя, если вспомнить, почему мы вообще оказались в Баланграле, все становилось на свои места.

– Каким же образом их использовали? – спросила Иола таким странным голосом, будто догадывалась, каким будет ответ.

– Неподалеку от Черных Пещер возникла деревенька, где поселились покинувшие Баланграль добровольцы. Они использовали, по сути, старую страшилку о том, что из Черных Пещер выхода нет… Но люди все равно время от времени покидали Пещеры. Их, испуганных и не знающих, чего ожидать, в той деревеньке встречали как долгожданных гостей. Некоторые, польщенные радушием местных обитателей, соглашались там остаться навсегда, и за счет этого деревня росла и не вызывала подозрений у того, кто забредал туда со стороны. А тех, кто не давал согласия там оставаться, прямым путем отправляли в Баланграль.

– Но мы видели этот путь! – не стерпел я. – Зачем Магистру нужны были мертвецы?! Утопленники?

– Мертвецы? Вовсе нет, – покачал головой флэмм. – Их просто вводили в состояние, близкое к анабиозу, дыхание практически прекращалось, снижалась температура, так что несколько часов в воде не могло им особо навредить. Быстрый водный поток доставлял их к решетке, дежурные циклопы получали сигнал и доставляли в город его новых жителей.

Вот это был поворот! Я сразу почувствовал себя бодрее, ведь не так страшно все оказалось.

– И как потом им вводили эликсир? – спросила Иола. – Под видом каких-то других лекарств, да?

Шарголай вперил в нее задумчивый взгляд. Вероятно, из-за усталости и сжигавшего его волнения ему трудно было снова сосредоточиться на рассказе. Но затем справился с собой и сказал:

– Вы не поняли. Свою дозу эликсира они получали еще в той деревеньке, ее добавляли в пищу или питье. Дело в том, что именно эликсир молодости, попадая в организм в первый раз, вводит человека в состояние не слишком долгой комы, что дает ему возможность пережить утопление, пребывание в ледяной воде…

Шум в моей голове свел голос на нет. Я поднял глаза на Иолу и поймал ее такой же полный ужаса взгляд. Немедленно вспомнилось, как испугало меня состояние Тер-Андроля, как в какой-то момент он даже показался мне мертвым… Кира, не понимая, в чем дело, переводила взволнованный взгляд с меня на Иолу и обратно – думаю, мы оба сейчас выглядели как безумцы. Флэмм же ничего не заметил и продолжал:

– Конечно, потом они узнавали, что произошло, но сделать уже ничего не могли. Разве пришло бы кому-то в голову восставать против Магистра, тем более что он порой и впрямь совершал невероятные прорывы? Заметьте, в одиночку, поскольку тяжелый характер, вспыльчивость и подозрительность привели к тому, что других ученых в Баланграле просто не было.

Конечно же тогда, десять лет назад, он обратил внимание на то, что не все и не сразу становятся перевертышами. И предположил, что кто-то не становится им вовсе. Начались эксперименты над отчаявшимися добровольцами. И в конечном итоге был выделен фермент, при наличии которого в крови превращение не наступало примерно у тридцати процентов принимающих эликсир. На основе этого фермента изготовили еще одно зелье, и имелись даже предположения, что оно способно вовсе снять зависимость от эликсира.

Странно, но последние фразы Шарголай проговорил таким убитым голосом, словно не о выходе из положения сообщал, а о смерти всех родственников разом. А потом вообще надолго замолчал.

– Но ничего не вышло, да? – пришел я ему на помощь.

– Нет, почему же, – почти прошептал флэмм. – Багровый Магистр одержал очередную победу. Понимаете, Магистр дружил еще с моим дедом, и я знал Легрудокка с детства, он бывал у нас в гостях, – поверьте, в Баланграле оставалось не слишком много домов, где ему бывали рады. Однажды Магистр пригласил меня к себе, рассказал о новом средстве и предложил пробную ампулу для моей единственной дочери Алугареи. Он уверял, что после применения этого средства она больше не будет нуждаться в эликсире, что с нее начнется новое здоровое поколение в Баланграле.

Шарголай снова замолчал, обхватил голову руками. Иола тронула его за плечо и осторожно спросила:

– И вы согласились?

– Нет! – простонал флэмм. – Я отказался.

– Почему? – вырвалось у меня.

– Я испугался. Подумал, а вдруг что-то пойдет не так, вдруг новые неучтенные последствия? Ведь моей доченьке ничего не грозит, эликсир дает ей возможность жить нормально. Так не лучше ли подождать, пока новое лекарство будет опробовано на других? И предложил себя вместо нее во взрослую контрольную группу. Испытания прошли отлично, и все добровольцы, включая меня, больше не нуждаются в эликсире. Я ежедневно, ежечасно проклинаю свою трусость! Потому что очень скоро все изменилось…

В последние годы Багровый Магистр все чаще обращал свои мысли к миру на поверхности земли, возможно, мечтал увидеть человечество у своих ног. Ведь людям, как и Древним, тоже хочется оставаться молодыми и жить дольше положенного срока. А может, ему наскучил наш маленький мирок, где почти каждый в душе ненавидел и проклинал его. Однажды в разговоре со мной он упомянул о лагере атлантов – ему хотелось вступить с ним в союз, обрести столь мощных союзников. Но он не был уверен в результате, поэтому почти каждую ночь поднимался на поверхность, бродил вокруг лагеря, иногда посвящал своим наблюдениям по нескольку дней. Будучи рожден лоттом, Легрудокк отлично умел оставаться незаметным.

В нашу последнюю встречу Магистр был радостно возбужден и полон надежд, потому что встретил на земле тех, кто полностью разделял его честолюбивые мечты. А потом ушел наверх, и больше мы его не видели. Ампулы же скоро закончились… Легрудокк всегда отличался болезненной мнительностью, и все формулы и технологию производства держал при себе. Так что жизнь в нашем городке очень скоро превратилась в кошмар. С каждым днем все больше народу превращалось в перевертышей. Нас даже посещала мысль обратиться за помощью к нашим братьям, от которых мы когда-то бежали, но мы боялись. Боялись, что они уничтожат нас всех во имя спасения мира Древних. А когда мы совсем отчаялись, в Баланграле появился юноша-атлант…