Кирилл Кащеев - Выбор ведьмы

— И какова твоя цель? — муркнул Мак.

— Ты ведь слышал волю Владычицы. И ты… похоже, неплохо устроился… хоть и пестрый. — Кошка расчетливо покосилась на него. — Как там, в другом мире?

— Там нет наших правил, — негромко ответил Мак. — Нет благородных чистоцветных и презренных, мря, пестрых. И старейшин убийц Корат тоже нет, а если появятся — они там никто. А кот… или кошка ведьмы — уважаемый… кот.

Следом за Кризой Ирка прошла мимо охранников и двинулась по вырубленному в скалах тоннелю. На стенах мерцали созвездия светляков — Дининых ламп тут не признавали. Сзади шуршали голоса, о чем-то непривычно мирно говорили Танька с Богданом, шептались коты. И никого, кроме них, даже стерегущие гостей ямм враз исчезли. Ирка поняла, что обрадовалась бы сейчас и гулким каменным шагам голема, но вокруг стояла тишина, и ни единого дыхания жизни не чувствовалось даже сквозь стены — словно пещеры Земли вымерли. Лишь едва слышно шуршал по камням подол платья. Идем на бал. Только бала нам всем сейчас и не хватает.

— Балы устраивают не когда все счастливы, — не оборачиваясь, сказала Криза. — Балы устраивают, чтобы все были счастливы. — Она подумала и добавила: — Или хотя бы благополучны. — Еще подумала: — И живы.

— Почему жаба сказала, что Айт… Айтварас Жалтис все равно что мертв? — Ирка облизнула пересохшие губы. Голос вдруг стал глухим и хриплым.

— Меньше ее слушай! — бросила Криза, мельком оглядываясь через плечо.

Ирка успокоенно вздохнула…

— Хотя Айтварас Жалтис все равно что мертв, — после недолгой паузы добавила Криза.

Ирка закашлялась, по спине пробежал холодок, как будто ледяное дыхание камня пробралось под золотое сияние, испускаемое платьем босоркань-паучих.

— Почему? — требовательно спросила она.

— А кто, кроме него? — рассудительно покачала головой Криза. — Вереселень Рориг способен только гнать на врага пламя… и драконов. Но пламя Мертвый лес не берет, поэтому сражаться будет Великий Водный. Хитрить, устраивать ловушки, придумывать защитные стены и обходные маневры, интриговать в Совете, чтоб не допустить своего Огненного брата к командованию и не позволить ему погнать драконьи «крылья» на убой. Наверное, снова сойдется с Грэйлом Глаурунгом — старый змей хоть и связался с Прикованным, но слишком любит Ирий? чтобы бросить молодого бойца одного. А еще будут постоянные обвинения в трусости, в измене, в том… — Криза выразительно посмотрела на Ирку, — что Ирий на человечку променял, с дочкой Прикованного связался. Потом он погибнет. В битве, или ему ударят в спину те, кто будет лучше знать, как спасти Ирий, и от ужаса и отчаяния забывшие, чем грозит смерть Великого. Или твой отец специально найдет или создаст нечто достаточно могущественное, чтобы убить Великого дракона, в расчете, что вырвавшаяся на свободу Сила Воды снесет все вокруг и можно будет ударить вдогонку. В любом случае Айтварас Жалтис умрет, и это станет концом для всех. Остальные трое еще будут… шевелить крыльями, но долго не продержатся. Прикованный, по-прежнему сидя в своем алтаре, станет полным хозяином в Ирии. К тому времени он слишком вымотается, чтобы сразу отправиться за тобой… ну или за твоими детьми. Хотя, с другой стороны, на свободу все равно захочет… да и вряд ли твой вид перестанет представлять опасность для его детей… для других его детей. За тринадцать лет же не перестал?

— Но я выиграю время. Для себя и для своего мира, — мертвым голосом сказала Ирка.

— Насколько я знаю Айтвараса Жалтиса — просто его не одолеть, так что целое поколение успеет родиться, — энергично кивнула Криза. — Мне, как от рождения человечке… человеку, тоже ведь не все равно. Право же, целое поколение стоит цены, которую придется уплатить.

— Целый мир? Другой мир, — уточнила Ирка. — И мой парень.

— Смешная девочка! В любом из миров когда добиваешься чего-то, не важно, для себя или для других, есть те, у кого ты это отнимаешь. И они страдают. Я поэтому и стала врачом, что здесь, делая свое дело, никому не причиняешь зла… хотя и тут порой спасаешь того, без кого и на нашем, и на вашем свете было бы лучше. Иногда я думаю: может, зря я лечила Татльзвума Ка Рийо после того, как подросший Айтварас Жалтис в первый раз его подрал как тряпку. Не знала? — Криза с веселой насмешкой посмотрела на Ирку. — Думаешь, с чего Татльзвум признал главенство младшего, даже в охрану к нему пошел? Вроде как силу признал. Повзрослел, посерьезнел, делом занялся. А на самом деле готовился, змееныш… Вот и лечи таких.

— Так начинаешь понимать всяких отшельников, которые прячутся по лесам, чтоб ничего не желать, не добиваться и не причинять другому боли. На самом деле это ведь больно, когда другому больно. Больно… когда другому больно… — задумчиво повторила Ирка. — Больно другому… — увидела недоуменный взгляд Кризы и тряхнула головой: — Простите, это я так… мысль занятная в голову пришла… насчет общей боли… Не важно… — и, не меняя задумчивого, чуть небрежного тона, поинтересовалась: — Владычица надеется, что я прямо сейчас подхвачу юбки и побегу сдаваться Симарглу или все-таки после бала?

Танька и Богдан едва слышно, но дружно выдохнули и переглянулись. А то ведь, и правда, они уже боялись…

Лицо Кризы на самый краткий миг дрогнуло то ли в гневе, то ли в смущении, взгляд метнулся, и тут же она овладела собой, с возмущением поглядев на Ирку:

— Владычица сама заточила Симаргла, чтобы спасти человеческий род!

— Но с тех пор многое изменилось и с этим надо что-то делать, верно? — парировала Ирка. Повернулась, взвихрив юбку (несмотря на все проблемы, каждый такой поворот доставлял ей ни с чем не сравнимое удовольствие). — Передай Владычице, я подумаю над этим.

— Над тем, чтобы сдаться Симарглу? — неуверенно спросила Криза. Почему-то от этих слов остро веяло разочарованием. Девчонка казалась ей бойцом.

— Над тем, что нужно что-то делать! — отрезала Ирка, направляясь по тоннелю туда, где тонкий собачий слух улавливал даже еще не музыку — легчайшие ее дуновения. — Если Владычицу беспокоил мертвый биологический вид под боком… — Ирка скривилась — почему-то воспринимать самих себя всего лишь как биологический вид казалось оскорблением, — то мысль о целом мертвом мире под боком напрягает уже меня!

«К тому же другого парня у меня может и не быть… надо сохранить этого».

Почему-то Ирка была уверена, что музыка тоже будет человеческой. Фильмы же человеческие змеи смотрят? Человеческой модой интересуются — и пары лет не пройдет, как джинсы, короткие юбки и лабутены наверняка потеснят платья и кожаные костюмы дракониц. «И гибель рода людского этому не помешает, бутики-то останутся, — мелькнула мысль. — Разве что папуля решит сразу города сковырнуть, чтоб не загрязняли землю самим своим присутствием». Ладно, не о том сейчас… А вот музыка отличалась также сильно, как хищные ирийские цветы от безобидных тюльпанчиков на весенних клумбах. В ней была жесткость, как в броне драконов, и хищность, как в стремительно проносящихся в небесах крылатых силуэтах, и завораживающий, дикий ритм — и при этом безукоризненная гармония. В музыке были и печаль, и радость, и необузданная жажда битвы — да и музыка ли это была? Ирке казалось, она слышит голоса, только никакое человеческое горло не способно издавать такие звуки.