Кирилл Кащеев - Выбор ведьмы

— Кажется, я такое уже слышала, — напряженно произнесла Танька.

— Я тоже. — Богдан невольно сделал шаг назад, глядя в проход, из которого доносилась музыка, словно там затаился страшнейший из врагов. — Знаете, я, может, лучше пойду…

Ирка остановилась у выхода из тоннеля. В открывшейся перед ней пещере с потолка свисали громадные прозрачные люстры, причудливые, как намерзшие по весне сосульки. На их острых светло-голубых гранях бабочками трепетали огоньки. Меж люстр нависал резной каменный балкончик.

— Маэстро Алконост, божественная птица радости! — торжественно провозгласил скрипучий голос птаха-глашатая, и сидящая на перилах балкончика громадная белая птица с человеческой, женской, головой на птичьих плечах раскланялась, прижимая крыло к сердцу. — Маэстро Сирин, божественная птица печали! — Такая же, только черная дева-пташка уныло кивнула и сумрачно нахохлилась, будто пытаясь скрыться от обрушившихся аплодисментов. Судя по звуку, не только хлопали в ладоши, но еще и стучали бронированными хвостами.

— …пока снова не разделился, — закончил фразу Богдан.

— В чем дело? Сейчас вас объявят! Вы почетные гости Владычицы! — возмутилась Криза.

— В том, что песнь Алконоста вредна для здоровья людей, — столь же напряженно ответила Ирка, мучительно думая, а не ловушка ли это: накроет их разделяющим душу и тело пением — и привет, бери тепленькими и сдавай папочке. Кровь ведь можно и из бездушного тела выкачать.

— Сирин и Алконост давно научились следить за своим пением! — фыркнула Криза. — Иначе кто б их сюда пустил — пол пещеры человечек!

— Где? — изумилась Ирка, снова поворачиваясь к бальной пещере. Сливаясь с узорами пестрой яшмы, по гладко отполированному полу медленно струились змеи-ямм, звучно цокали когтями двуногие ящеры-сэв и торжественно шествовали крылатые змеи. Только в естественном виде — при броне и чешуе — явились немногие. Основная масса змеев и змеиц, что с достоинством фланировали по бальной пещере, красовались в человеческом облике — и роскошных нарядах. Стройный змей в черном камзоле, с волосами рыжими настолько, что не узнать в нем огненного было просто невозможно, прошествовал совсем близко от прохода. Его спутница, кругленькая блондиночка в пышном бальном платье, делавшем ее похожей на сдобную булочку, рассеянным взглядом скользнула по прячущему Ирку тоннелю… зрачок в ее глазах был темный и круглый, совсем как у человека… До Ирки дошло! Пышки и худышки, блондинки, брюнетки, шатенки в роскошных бальных платьях… были вовсе не змеицами! Змеицы собирались маленькими, чисто «девчоночьими» группками и увлеченно щебетали (судя по тому, как одна из них отмеряла на ноге длину юбки, — обсуждали Иркин наряд на представлении Владычице). А парочки в зале — это змеи и… человеческие женщины! Иногда следом, стараясь соблюдать чинность, но все равно жадно поглядывая на плотные компании змейской молодежи, тащились дочки и сыновья.

— Великолепно! Божественно! Ах, какой дуэт! — прокатилось по залу, улыбающаяся Алконост выдернула перо из собственного хвоста и швырнула в толпу. Возникло что-то вроде небольшой драчки — дамы в бальных платьях выхватывали перо друг у друга, пока одна не завладела практически ободранным стержнем и горделиво не воткнула его себе в прическу. Сирин на балконе горестно вздохнула.

— Они обе невероятны, правда? А вы их уже где-то слышали? — поинтересовалась Криза. — Хотя чему я удивляюсь, если вы в Мертвом лесу побывали…

— Это что, я в Порт-Авентуре [25] Парк развлечений под Барселоной, Испания. на американских горках каталась, вот где страх, — пробормотала Танька, не желая углубляться в то, что в Лесу была только Ирка, а Алконоста по-настоящему слушал только Богдан и ничем хорошим это не кончилось. И вдруг нервно поправила юбки… будто под ними было что-то спрятано. Ирка поглядела на нее подозрительно — что она там приволокла? При Кризе и не спросишь.

— Браво, маэстро, брависсимо, вы как всегда неподражаемы! Владычица просила передать свое личное восхищение! — проорал птах-глашатай, закладывая петлю между люстрами — от взмаха его крыльев огоньки подлетали и опускались как пылающие бабочки, брызгами пламени дробясь в прозрачных гранях. — Одного божественного дуэта достаточно, чтобы ежегодный бал драконов имел грандиозный успех. — Птах присел на балкончик и лукаво склонил голову к перепончатому крылу. — Но нет, друзья мои! Это не все, что мы приготовили! Для развлечения и любопытствования могучих крылатых и достопочтенных бескрылых обитателей Пещер! Самые необычные и поразительные гости! Существа из иного мира!

— Похоже, Владычица из нас аттракцион решила устроить? — Ирка гневно воззрилась на Кризу.

— А на тебе Ирий клином не сошелся, ведьма! — негромко рыкнули рядом, Ирка обернулась и увидела Дину. Струился шлейф платья цвета мрака, золотые волосы венчала диадема молний, ярко светящаяся в полумраке, меч-молния был небрежно обернут вокруг талии как поясок, так что на первый взгляд и не заподозришь грозное оружие, способное вскрыть драконью чешую. За спиной, словно охрана, плечом к плечу стояли Белая Змея и Мраченка, туго затянутые в такие же темные облегающие наряды, а шелест во мраке давал понять, что там мыкается Лаума.

— Она так и не изменилась? Даже перед балом? — Ирка почувствовала себя неловко под обвиняющим взглядом Дины.

— Облик Лаумы — не самая большая беда Воды, — отрезала Дина, и в ее взгляде на Ирку были и боль, тоска, и острая неприязнь, и сожаление, и кто знает, что еще. Мраченка и Белая Змея выглядели смущенными.

Боль вцепилась когтями в душу — и тут же утонула в поднимающейся злости. Почему-то от Дины она такого не ожидала. Хотя откуда взялась дурацкая мысль, что именно Повелительница Грозы может понять и помочь? Для драконов она теперь одновременно и дочь их злейшего врага, и представительница рода человеческого, из-за которого этот враг терзает Ирий, и заодно уж и та, кто может остановить эту войну для их мира, но не хочет! А что нельзя одновременно быть и за Прикованного и защищать свой мир от него, они сейчас думать не способны. Зато способны накинуться на Ирку и ребят всей толпой. Вслушиваясь в вопли глашатая, Ирка судорожно стиснула кулаки…

— Наделенные неведомыми силами и преследующие неясные цели! — птах интригующе примолк и швырнул в толпу: — Личные гости Владычицы… человеко-туристы!

Ирка разжала сведенные от напряжения пальцы и растерянно уставилась на вдруг открывшийся в соседней стене проход.

— Говорю же, дикари — ну вылетела у них птица из клетки, так лови же… — не переставая говорить, из тоннеля вихрем вымелась пестрая горластая тетка в развевающемся платье-балахоне, настолько цветастом, что казалось, в Пещеры залетел аспид. Толстенький и скандальный. — А она ж орет… да противно так! А не приведи господи, еще сверху нагадит!