Михаил Акимов - Пройти - но вернуться [СИ]

— Да, расскажи нам всё, — поддержал друга Виталий, — нас-то там не было… Ты, кстати, не думай, что мы просто так ушли, мы хотели разведать, куда, в случае чего, удрать можно. Видишь, домик вот нашли… И переживали очень: вдруг ты подумаешь, что мы тебе ничем помочь не сможем…

— Вот этого-то я как раз и не думала, — заявила Лариса, — наоборот, знала, что вы что-нибудь обязательно сделаете. Я, когда ещё ваш прибор увидела, сразу поняла, что вы — парни с фантазией! — при этих словах ребята почувствовали себя весьма польщёнными. — Ну, а там… В общем, пришли они и сразу стали все комнаты осматривать, у хозяев спрашивали: а где ещё двое? А те делали вид, что ничего не понимают, а про меня сказали: племянница приехала из… не знаю, как сказать… был образ какого-то жуткого места. Похоже на город, но только много развалин и грязно очень. Люди какие-то — как беженцы. Вот. А этот, — она улыбнулась, — Ванюшка, стал на них кричать и говорил, что ещё двоих видел: как раз, мол, у тех-то и были следы от… Вот тут опять непонятно. Он же явно имел в виду цветы, а был образ какого-то властного человека в красивой одежде, который отдавал всем приказания… И ещё мелькало там всякое — я ничего не поняла. Тогда они стали меня спрашивать, но я мотала головой — мол, не понимаю ничего. А вообще они вели себя со мной вежливо, сказали только, чтобы я собиралась и шла с ними.

— Подожди-ка, — прервал её Саша. — у меня мысль одна появилась… Только ты сначала скажи, как думаешь, почему, поев каких-то ягод, мы стали понимать, о чём рассуждают эти люди? При чём здесь ягоды?

— Ну… — неуверенно сказала девушка, — я думаю, причина в отличиях самой физической природы миров — нашего и этого. Понимаете, есть теория, что существуют параллельные миры с незначительными различиями — как, например, этот, — а есть совершенно чуждые по природе. То есть, там нет не только всего того, к чему мы привыкли: леса, моря, неба — вообще сама форма жизни другая. Но даже в таком, как этот, не может быть всё, как у нас. По-видимому, здесь органы чувств работают как-то по-другому. Возможно, сок этих ягод активизировал какие-то наши незадействованные до этого клетки мозга, и у нас появилась способность зрительно воспринимать речевую информацию. Я уверена, что мы видим именно её, а не мысли, потому что образы возникают только тогда, когда кто-то начинает говорить. Конечно, это только я так думаю, а как на самом деле…

Она пожала плечами.

— Вот, — оживился Саша, — примерно это я и подозревал! Смотрите, что получается. Заповедник. Огорожен и охраняется. Люди, которые живут — а может, содержатся — здесь и что-то ищут. Да нет, уже ясно: не что-то, а именно эти цветы. Заодно, может и ягоды — я их тоже нигде, кроме той поляны, не видал, а прошли мы немало. Теперь о том, что видела Лариса в разговоре. Очень похоже, что здесь идёт или война, или борьба за власть — вспомните город. Теперь вспомните властного мужчину, которому все подчиняются. А что, если эти цветы — если их пожевать или отвар из них попить, или ещё другие варианты — каким-то образом усиливают волю человека, и он может подчинять себе других? Вот они и ищут: кто найдёт — того и власть будет!

— По-моему, это фигня, — сказал внимательно слушавший его Виталий. — Ну, сколько мы шли-то? От силы, часа два. И ты хочешь сказать, что они никак не могут найти поляну, которая у них, практически, под самым носом? Такая-то прорва людей — домов ведь тридцать в посёлке!

— А что, кроме этой стороны больше и пойти некуда? Может, они в ту сторону ещё не ходили…

— Ерунда…

— Нет, нет, подождите, — оборвала их спор взволнованная Лариса. — Мне кажется, Саша прав: такое может быть! Дело, конечно, не в том, что они туда не ходили — ходили, наверняка. Но ведь сама эта поляна очень необычная! Это — граница двух миров! Мы-то туда попали с помощью прибора, а они — или войти туда не могут, или вообще не видят! Или, например, причина в том, что мы по своей природе от них отличаемся. Вот и получается, что только мы туда попасть можем!

— Так это же здорово! — заволновался и Виталий. — Выходит, они у нас в руках! Надо только придумать, какую пользу нам из всего этого извлечь.

— Так это же ясно! — радостно выкрикнул Сашка. — Приходим на поляну, жуём цветы… ф-фу, — вспомнил он, — у них такой мерзкий запах, вкус, наверное тоже… но делать нечего… В общем, жуём или ещё что-то делаем, наша воля жутко усиливается, мы взламываем барьер и снова попадаем в наш мир!

— Сашка хватает топор, — мечтательно продолжил Виталий, — я — кувалду, и ка-а-к влупим по прибору!

Ребята радостно загомонили. Теперь, когда вполне реально забрезжила надежда на возвращение, на душе стало много легче. Какое-то время они рассуждали о деталях: когда можно будет двинуться в путь, как бы выведать у аборигенов, что именно надо делать с цветами, как взламывать барьер и прочее.

— В дождь идти нельзя, — с сожалением сказал Сашка, — придётся ждать, когда кончится. Вот зараза, до чего же он не вовремя!

— Не скажи, — не согласился Виталий. — Очень даже вовремя: он же все наши следы возле дома смоет. А то бы эти увидели, что здесь что-то таскали… А кстати, давайте ещё вот о чём подумаем: кто такие мы? Ну, в смысле, что об этом аборигены думают?

— А ведь и в самом деле! — рассмеялась Лариса. — Смотрите, что выходит: мы появились здесь ниоткуда, неизвестно зачем и непонятно как; одни, без взрослых, в месте, которое строго охраняется. И точно так же исчезли…

— Особенно ты! — подхватил Виталий. — И как эффектно: яркий сноп света — и тебя уже нет! Так кто мы получаемся?

— Инопланетяне! — с восторгом выпалил Саша.

— Точно! А инопланетяне — это не какие-нибудь… — он хотел сказать: «чайники», но передумал, — не какая-нибудь шушера! Это — высшая раса! С ними шутки плохи. Захотят — и всю планету — в пыль! Так что с ними нужно осторожно, почтительно, если не хочешь неприятностей. Думаю, если что, то давить надо именно на это.

— Ребята, давайте всё-таки составим точный план, как будем действовать дальше, — предложила Лариса.

— А что тут неясного? — удивился Саша. — Кончается дождь — собираемся и идём на эту поляну. Рвём цветы и… Ах, нет, чёрт, не получается: мы же не знаем, что с ними делать надо… Эх, если бы эти «морпехи» наших хозяев не забрали, мы бы уж как-нибудь у них выведали!

— А может, они их уже выпустили, — предположил Виталий. — В самом деле, не считают же вояки, что они с нами в сговоре! Те, наверное, уже тыщу лет здесь живут, и все их знают. Тут появляются какие-то незнакомцы. Подозрительные. Вот они их пустили к себе, накормили, спать уложили, хотели уже сообщить, кому надо, а тут этот «кто надо» уже и сам появился. Наверняка, они им что-нибудь вроде этого и говорят.

— А может, это и на самом деле так, — задумчиво сказала Лариса.