Олег Раин - ЗБ [litres]

– Молодец, угадал! Это действительно Валерка, а это Альбинка. – Лиза для наглядности указала на нас ладонью.

Однако на этот раз в сторону Альбины Евгений даже не взглянул. Он и Лизу вроде бы не слышал, и видно было, что страшно заволновался.

– Ты… Ты… – он вдруг шагнул ко мне, со стуком переставив костыль. – Ты ведь была там ? Когда мы горели…

Точно клюв вылупляющегося птенца ударил в скорлупку, яичная пелена распалась. Я даже не вспомнила, а просто увидела картинку. Точнее, кадр: бредущие люди, а впереди боец с автоматом, тянущий за собой девчушку. Как и я, он щурился! Я плохо видела его, он – меня. Но вот улыбку его запомнила. И этот беспомощный прищур…

– Ты был весь черный, с девочкой… – хрипло проговорила я.

– Да, с Наташкой, это дочка нашей соседки.

А ты… Мы ведь все тебя видели! А потом головы ломали, переругались даже. – Евгений помотал головой: – Ничего не понимаю…

– И я не понимаю, – попыталась вмешаться Лиза. – Может, нам переместиться куда-нибудь? Или такси взять?

– Тихо! – Евгений словно чего-то испугался и снова, шагнув вперед, неожиданно ухватил меня за кисть. Для этого ему даже пришлось отпустить костыль, и его едва успела подхватить Альбина.

– Сейчас… Еще немного… – держа меня за руку, Евгений осторожно коснулся моих волос. – И прядку эту ни с чем не спутаешь. Это ведь ты нас тогда вывела и спасла. Мы умирали в каменном мешке, а ты указала тропку… Сколько раз я потом вспоминал тебя, все мозги сломал. Но ведь это правда? Я не свихнулся? Ты была тогда с нами?

Я замороженно кивнула.

Евгений поднес мою руку к своему лицу, прижал к щеке – горячей, слегка колючей.

– Бли-ин! – певуче пропела Лиза.

Вторя ей, Альбина негромко рассмеялась:

– Чудеса-а!

Я улыбнулась. Наша обворожительная Альбина даже не догадывалась, насколько она близка сейчас к истине. То, что случилось, и впрямь можно было именовать чудом. Но я почему-то уже не удивлялась. Совсем-совсем. Для того ведь и появилось ЗБ в нашем городе, на нашей планете. А нам… Нам оставалось только принимать чудеса как данность, привыкать к ним и жить с ними. И кажется, у нас начинало что-то получаться.

Финальный аккорд прозвучал на следующий день, когда пришел в гости дядя Витя. Пришел он не с пустыми руками, а с гитарой, и теперь они сидели с папой на диване и тихо пели старые песни. Они редко пели, чаще спорили и ругались, а вот сегодня как-то не получалось ругаться. И, обнявшись с мамой, мы слушали их с придыханием, боясь сбить с доброй тональности, боясь спугнуть волшебный момент.

Мама комкала в руках платок, часто прикладывала к глазам, а я держала в руках часы. Потому что ровно в семь к нам обещал заглянуть дядя Боря. Наверное, еще неделю назад я бы смирилась и плюнула, но сегодня все было по-другому. А может, это я стала иной – после ЗБ, после примирения с Альбиной, после удивительной встречи с Евгением. Как бы то ни было, но я дозрела, потому что точно знала: больше споров в нашей квартире не будет, во всякой случае тех, которыми дирижировал дядя Боря.

Пели на два голоса, и получалось у них здо́рово! Я даже не подозревала, что наши мужчины умеют так здорово петь! А всего-то и нужно было – забыть про политику и взять в руки гитару…

Уходить не хотелось, но в нужную минуту я все же заставила себя подняться и выскользнула в прихожую. Чтобы меня не услышали, дверь за собой прикрыла с ювелирной осторожностью. Раньше я пошла бы на хитрость и попросту отключила домофон со звонком, но в этот вечер все должно было произойти совершенно иначе. И потому, стремительно спустившись по лестнице, я вышла на улицу и заняла пост у подъезда.

Люблю пунктуальных людей! Вот и дядю Борю мне не пришлось долго караулить. Он шагал деловито – с сумкой, нагруженной пивом, человек-детонатор и человек-провокатор.

Я двинулась ему навстречу, широко улыбаясь.

– А-а, Лерочка! Привет-привет! Что, народ уже в сборе?

– Все в сборе. – слово «все» я выделила и заступила ему дорогу. – Вы знаете, у нас там сейчас всё так трогательно и просто замечательно, и не надо вам туда ходить.

– Не понял? – он остановился, удивленно приподнял брови.

– Что ж тут непонятного? Вы больше к нам не приходите, пожалуйста. Так выходит, что вы заставляете их нервничать, кричать, а у папы от этого болит сердце. Я его очень и очень люблю, понимаете?

– Погоди, погоди, Лер! Что ты такое говоришь?..

– Вы ведь не желаете ему зла, правда? Или все-таки желаете?

Дядя Боря растерянно сморгнул. Кажется, до него дошло, что его не собираются пускать в дом.

– Но… Они ведь мои друзья, – произнес он.

– Вот поэтому я и говорю с вами откровенно. Мне очень не хочется, чтобы у папы случился инфаркт или инсульт. А за ту тарелку супа я прошу у вас прощения. Так получилось… Но лучше вы к нам больше не приходите, хорошо?

Сникнув, он глазами убежал в сторону. Это было даже больше чем растерянность – это было полное поражение. А я смотрела ему в лицо и продолжала улыбаться. Не знаю, на что я была способна в ту минуту и что бы еще отчебучила, но я не сомневалась, что сегодня он к нам не придет.

– Что ж… Если ты так считаешь…

– Вы не обижайтесь. Просто ваши темы их убивают. Не надо им больше спорить, поверьте.

И я таки добила его. Бормоча под нос что-то невнятное, он как-то жалко начал разворачиваться, при этом попробовал взглянуть на меня, но тут же спрятал глаза, точно черепаха, юркнул под невидимый панцирь. Не прощаясь, зашагал обратно.

– Не болейте, дядь Борь! – пожелала я ему вслед и ощутила в себе двойственное чувство – жалость пополам с фонтанирующей радостью. Но радость была намного сильнее.

У меня словно гора с плеч упала! В самом деле, не требовалось никаких пакостей-подлостей, никаких ловушек в подъезде и прочих мудреных хитростей. Все, что следовало, я сказала, и дядя Боря меня услышал.

Еще через пару минут я снова сидела на диванчике и обнимала маму. На этот раз часы мне были не нужны. Про дядю Борю никто не вспоминал.

А дядя Витя с папой на два голоса пели уже что-то совсем старорусское, от чего хотелось делать сразу много дел: мечтать, плакать, изобретать новые и старые велосипеды, мыслями устремляться в самые немыслимые уголки вселенной.

И почему-то верилось, что в одном из таких уголков с чистого листа начинает свою жизнь наш несчастный сосед – тот самый, что еще недавно готовил себя к смерти.

Я столкнулась с ним несколько дней назад возле ЗБ сразу после школы. Он сам пришел туда – стоял себе и смотрел на почерневшие окна. Он был готов. Я сразу поняла и даже не стала ему ничего объяснять, просто взяла за руку и повела мимо бдительных камер, прямо по центральной лестнице. И насчет охраны я ничуть не тревожилась: даже если увидят и бросятся догонять, ЗБ их не пустит. Потому что прежде мы должны были добраться до «Крыльев». И мы добрались…