Алла Вологжанина - Острова Луны

– Врете, – тихо выдавил Митька сквозь зубы. – Не знаю, зачем вам это, но врете. Они… они даже знаккерами не были!

Скосив глаза, Карина увидела, как дико побледнел ее друг.

– Да, такие вещи нелегко вот так взять и воспринять. – Арисса, казалось, наслаждалась ситуацией. – Чтобы получить бессмертие, вовсе не обязательно быть знаккером. Достаточно желания и готовности прилагать усилия. Я полагаю, нам стоит поговорить тет-а-тет, точнее, как это? Тет-а-тет-а-тет, я правильно произношу это выражение, доченька?

Карина кивнула, не говоря ничего, – боялась зареветь вместо первого же слога. Просто ужас, что вместо какой-никакой закалки духа всевозможные беды превратили ее в плаксу-реву. Хотя, возможно, это совсем не отменило закалки.

Арисса порывисто вскочила на ноги. Карине на секунду показалось, что она в лучших традициях Клары и Ларика отшвырнет ногой стул. Но мать оказалась такой легкой и гибкой, что ей не понадобилось издеваться над мебелью, – обогнула змейкой. Впрочем, с этими джентльменами фиговыми – отцом и Юлли – еще не так изгибаться научишься. Они и не шевельнулись, чтобы отодвинуть даме стул. Продолжали трескать печенье и что-то обсуждать как ни в чем не бывало.

Впрочем, в этом плане и Митька сейчас подкачал. Его самого пришлось чуть ли не вытряхивать из-за стола. Эк же его пробрало. Не привык к такому количеству предательств. Прямо как пишут про яд в исторических романах – она, Карина, получала понемногу всю жизнь, а Митька – сразу кувшин от Люськи. В этом случае второй кувшин может и угробить. Только кто ж ему позволит угробиться? А никто.

– Эй, белый волк. – Девочка почти заставила друга посмотреть ей в глаза.

Больше ничего вслух при посторонних (да, именно посторонних!) она произносить не собиралась. Да и не пришлось. Митька кивнул и последовал за Ариссой. Высокий, с прямой спиной. Наверное, с непроницаемым выражением лица. Но ей было ясно – Митьке сейчас опора не повредила бы. Оставалось надеяться, что из Карины получится эта самая опора.

Девочка нагнала его, не глядя цапнула за руку. Мальчишка с благодарностью сжал ее лапку (ну да, если у Митьки ладонь, то у нее по сравнению с ним – лапка). Так, сцепившись, как детсадовцы, они и вошли за Информатриссой в небольшой, совершенно круглый кабинет без окон.

– Половина этих людей никогда и шагу сюда не ступала. – Арисса повела руками, указывая на стены, увешанные портретами. – Но мы с Юлли и Евгением решили, что им следует отдать дань… Большинству посмертно, но кое-кому и нет.

Карина всмотрелась в портрет матери. Она очень плохо помнила ее тогдашнюю, из своего дошкольного детства. Скорее всего, портрет относился к тем временам, хотя Арисса на нем не казалась моложе оригинала. Зато она казалась… злее, что ли. Взгляд был по-настоящему жестким. Отец, Юлли, какая-то смутно знакомая внешне молодая женщина с взъерошенными пепельными волосами. Затем – Петр Аблярсов. На его портрет смотреть вовсе не хотелось. Во рту появлялся такой привкус, словно тухлятины глотнула. Карина не удержалась и поморщилась.

– Мы долго думали, считать ли охотником за бессмертием того, у кого впереди собственная вечность, – Арисса заметила ее гримасу, – но, в общем и целом, почему нет? Он был очень полезен.

Интересно, знает ли мама, что Абеляра-Аблярсова больше нет? Лучше помалкивать, чтобы случайно не засветить нового льва – Арноху.

Слева от Абеляра висел портрет пары. Оба рыжие, оба незнакомые Карине.

Справа же от злополучного льва из рамки иронически усмехался черноволосый смугловатый мужчина с мушкетерской бородкой. Вот уж на ком время оставило след! Дело было даже не в том, что Карина видела Арнольда Резанова в состоянии половинного омертвения. Человек на портрете был попросту молод, строен и обаятелен. И сходство с Арнохой бросалось в глаза.

– А это, надо понимать, мама Арно? – спросил Митька уже своим обычным, спокойным, флегматичным даже тоном, подходя к следующей картине.

– Да, это бедняжка Стелла. – Арисса странно произнесла слово «бедняжка». – Я слышала, что ей горло перегрызли.

– А я слышал, что перерезали , – не меняя интонации, проговорил Митька, – чем-то очень тонким и острым.

– Надо же! – Разлет бровей снова на миг превратился в изгиб, даже излом, а затем мамино лицо снова приняло непроницаемо-милое выражение.

Мальчишка шагнул к следующей паре портретов и остановился так резко, что Карина на него налетела. И совсем не удивилась, когда со стены на них взглянули Артурас и Регина, молодые до невозможности, но узнаваемые, как… да, как родители и соседи, чего уж там.

– Теперь твои сомнения развеяны? – спросила Арисса и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Вы все появились на свет в результате величайшего эксперимента за всю историю изучения живых миров.

– Ив чем была суть эксперимента? – На щеках Митьки ходили желваки.

Карина готова была поклясться, что он заранее знал ответ. Да и она сама тоже.

– Все очевидно, Мить. – Во рту стояла такая горечь, что захотелось сплюнуть. Она так и сделала. – Я родилась в Третьем городе луны, ты – во Втором, Арноха – в Первом. Помнишь, этот уродище Аблярсов сказал, что он аж третий у Резановых… У Юлли, наверное, в Трилунье дети были. Не хочу думать, что с ними стало. Ты ия – волки. – Она не стала говорить об Арно. – Им требовались бессмертные детеныши. И они – охотники за бессмертием. Складываем два и два, получаем полное дерьмо.

– В общих чертах ты права. – Арисса даже зааплодировала. – Если точнее, то детеныши у нас были и до вас. Не наши м-м-м… родные, конечно. Просто детеныши, родившиеся в Городах луны. Мы знали, где расположены школы, а взрослых волков вполне успешно уничтожали.

Внутри сжался ком. Как она легко об этом говорит. Волков уничтожали… Они мешали – их уничтожали. Логика железная. А Арисса продолжала:

– Мы просто хотели проверить, сможем ли обеспечить популяцию оборотней в случае необходимости. И все ли… гхм… участники процесса должны быть сильными знаккерами. Или четырехмерниками. Плюс – вы неплохой резерв…

И снова логика железная. Вот только на всякое железо найдется ржавчина.

– Ив чем же вы облажались? – спросила Карина, вытащив на поверхность самые хамские свои интонации, такие, за которые самой себе по губам съездить хотелось. – Вот они мы, живые, бессмертные и почти взрослые. Значит, что-то пошло не так!

– О да. Многое пошло не так. – Арисса скривилась в точности, как Карина при виде портрета Аблярсова. Вот и семейное сходство обнаружили. – Прежде всего, мы не учли банальные материнские инстинкты, отцовские привязанности и еще кое-какие проявления человеческого фактора.

– Это какие же? – нахмурился Митька.

– Ты в самом деле не понял или прикидываешься? – Информатрисса сощурилась. – Любовь, конечно. Арнольд полюбил Стеллочку, Стеллочка полюбила Арнольда. Артур и Регина втрескались друг в друга еще на старте эксперимента. С другой стороны, они дольше всех верили, что у нас все получится, вот даже младшего детеныша решили родить в Третьем городе луны… Но не получилось, родился обычный ребенок.