Питер Грю - Письма на чердак [litres]

Бархата сидела на подоконнике с открытым окном, а волосы её были откинуты назад, на улицу, и она напоминала мне Рапунцель. Плед кружил под потолком.

– Да сядь уже, Плед! Я же рассказываю! – возмутился Гном, гневно блестя глазами-жуками.

Я прыснула в кулачок, вспоминая, как Плед пытался усадить Гнома, когда хотел поведать нам историю Тёмного Уголка. Теперь всё было ровно наоборот.

Гном не обратил на мой смешок внимания.

– Мы взяли с собой палатку и на берегу реки собрали её, – продолжал он. – Мама развела костёр, а папа сделал нам удочки из веток. Я даже поймал ерша! Бархата, ты знаешь, что такое рыбалка?

– Конечно, я сотни лет гуляю в Задорожье, – ответила Бархата, улыбаясь.

– Это здорово! Правда, червяков жалко, но мама объяснила, что им не больно, – вставила я: мне тоже хотелось делиться впечатлениями с Бархатой.

– Папа поймал окуня и краснопёрку. Шушу тоже поймала окуня. Мама почистила картошку, морковку, луковицу и сварила уху с нашей рыбой. И почему мне достался именно ёрш? Я не мог его съесть. Он колючий весь – и снаружи, и внутри, – продолжал Гном.

– А ночевать мы не остались, хоть у нас и была палатка. Слишком холодно уже у реки, – подхватила я.

Бархата улыбалась и кивала, а мышки вовсю трудились и сновали туда-сюда. В центре зала они сооружали пирамиду из орешков, которые приносили из леса.

Я встала, подошла к Бархате и выглянула в окно. На подвесном мосту, сейчас опущенном, на снегу было много крошечных мышиных следов. Одни маленькие труженики бежали в лес, другие возвращались на задних лапках, неся в передних добычу.

– Мыши делают свою Дорогу, – сказала я.

– Они не успокоятся, пока не оберут весь найденный орешник, – объяснила Бархата.

– Почему они складывают орехи здесь, а не уносят их к себе? – спросил Гном. – Целую комнату нашего маленького замка мы отдали им.

– Вернее, они её захватили, – поправила я.

Бархата пожала плечами:

– Наверное, хвастаются.

– Они делятся с нами, – пояснила я гордо: с мышами я умела ладить. – Они хотят, чтобы мы взяли столько, сколько нам нужно, и этой горой показывают, что орехов хватит на всех.

– Ну да, ты же мышь, тебе лучше знать, – хохотнул Гном.

И правда, мышиный хвост словно помогал мне понимать маленьких обитателей замка.

Я прильнула к Бархате. В этом мире она не казалась холодной. Наши наряды были похожи, и я представляла, что Бархата – моя старшая подруга, сестра, тётя. На самом деле она наша наставница. Но это почти то же самое. Бархата не учит, она рассказывает истории.

– Мы тут как в летнем лагере, – сказала я, заглядывая в серые глаза Бархаты. – Гуляем-играем и узнаём новое.

– Вот сегодня как раз поговорим о новом, – словно вспомнив о чём-то, решила Бархата.

Она спрыгнула с окна, взметнув шлейфом лёгкие волосы.

– Нам пора собираться. Нас ждут сегодня в Белом Роге.

Я округлила глаза:

– Почему ты не сказала раньше?

– Разве? – удивилась Бархата. – А мне кажется, я предупреждала, что вам нужно будет познакомиться с Царицей Защитницей. Вот этот день и настал. Но сначала я хочу рассказать вам о наружности призраков.

Гном сполз с пуфика на пол.

– О, снова история!

– Призраки могут менять свою внешность. Правда, не часто. Они сами выбирают, как хотят выглядеть: человеком, животным или мифическим существом.

– Здорово! – хлопнул в ладоши Гном.

– Если бы ты так умел, то первым же делом попытался бы обогнать меня в росте, – сострила я. – Но у тебя бы не получилось, потому что я тоже могла бы меняться.

Хе, я ошибалась. Забегая вперёд, в наше время, скажу, что у брата этот фокус всё-таки получился. Теперь он на голову выше меня. Видно, в Гноме всё же было что-то от призрака.

– Ты и сейчас неплохо поменялась, хвостатая мышь, – парировал Гном. – А какая ты настоящая, Бархата?

– Какой мой изначальный облик, ты это хочешь знать? Полупрозрачное облачко, – улыбнулась Бархата.

– Значит, ты можешь быть брюнеткой, блондинкой, взрослой или молодой – такой, какой захочешь? Это здорово! – с энтузиазмом воскликнул Гном.

– Не совсем так. Мой человеческий облик перед вами. Такая я.

– Что ты имеешь в виду? – решила уточнить я.

– Перевоплощаться – это дар, как, например, хорошо рисовать, сочинять или играть на скрипке. Чем талантливее и сильнее призрак, тем более совершенные формы ему доступны. Он может отрастить себе крылья или дополнительные глаза.

– Ты красивая, Бархата. Ты мне нравишься, – призналась я.

– И без дополнительных глаз, – вставил Гном. – А как вы узнаёте друг друга, если меняетесь?

– Мы всё равно остаёмся теми же. Люди же тоже иногда меняются: красят волосы, например, или вырастают.

Эх, не поспоришь. Узнает ли меня Бархата, если встретит сейчас? На каблуках, с короткой стрижкой и красной помадой. Я и сама не узнаю ту девочку с фотографий, нежно прижимающую к себе клетчатый плед.

Бархата откинула назад прядь длинных лёгких волос. Её локоны всегда так медленно и красиво взмывали вверх. Я любила смотреть на волосы Бархаты.

– Сегодня мы отправимся в Замок Хрустальных Голосов. В нём живёт Царица Защитница. Она взяла себе имя Ищу́. Так мы и зовём её.

Плед, наконец, перестал кружиться над нашими головами, опустился и сел возле меня.

– Ищу? Она что-то ищет? – спросил Гном.

– Об этом Царица Защитница поведает сама. Вы увидите пегаса. Лошадь с крыльями. Но не удивляйтесь. Она такой же призрак, как и я, только принявший другую форму. А теперь пойдёмте.

Мы побежали к выходу. Не терпелось увидеть настоящего пегаса, хоть и призрака.

Мы вышли и обнаружили у ворот замка хрустальную прозрачную лодку, привязанную несколькими толстыми верёвками к большому полосатому серо-мятно-голубому воздушному шару. Лодка низко парила над землёй – такой вот примитивный дирижабль.

Плед влетел в лодку и устроился в ней.

– Это наше средство передвижения, – пояснила Бархата. – Залезайте.

Гном, не мешкая, устроился рядом с Пледом.

– Это не опасно? – спросила я. – Лодка кажется такой хрупкой.

Но почему в этом мире всё связано с высотой? Чердаки, дороги в небе, а теперь ещё и летающая лодка! Стеклянная – для полного счастья.

– Они сделана из волшебства, а это крепкий материал. Вспомни Непроходимые Горы, – подбодрила меня Бархата.

Я вздохнула и забралась в лодку. Бархата влетела следом и встала у руля.

– В путь! – пискнул Плед.

Лодка стала набирать высоту. Я неосторожно посмотрела сквозь прозрачное дно и вцепилась пальцами в край прозрачной скамейки.

– Как же страшно! – взвизгнула я.

Плед обнял меня уголками-лапками.

– Не бойся, лодка надёжна!

Плед умел летать – пока он держал меня, мне было спокойнее.

Лодка поднялась над деревьями, и Бархата выровняла курс на длинный белый шпиль вдалеке.