Питер Грю - Письма на чердак [litres]

– Что это? – спросил Гном. – Это и есть замок?

– Да. Туда мы и летим, – ответила Бархата.

Её волосы развевались на ветру.

Я старалась не смотреть вниз, а только вперёд, на Белый Рог.

По пути нам попались развалины цвета лунного камня, почти незаметные в роще гигантских хвощей. Среди полуразрушенных стен лёгкими облачками кружили два призрака.

– Чей это был замок? – спросил Гном.

– Одного из СамСветов, который уже покинул Тёмный Уголок навсегда. Пока руины окончательно не исчезнут, в нём будет жить эта семья, – пояснила Бархата.

– А мы здесь познакомимся с другими детьми? Может, пригласить СамСветов к нам в гости? – предложил Гном.

– Нет. У вас есть для знакомства целое Задорожье, полное детей, – ответила Бархата.

– Но там нет замка, – возразил Гном.

– Зато есть чердак, – пискнул Плед.

– На чердак нам нельзя приводить друзей, да мы и не хотим, – подала голос я.

Плед сидел со мной рядом, а я держала его за уголок-хвост для надёжности.

– А это что такое? – стал показывать пальцем Гном.

Слева, довольно далеко, высилась стена кустов с гигантскими шипами. Выглядели эти кусты устрашающе, словно клубок колючей проволоки. На некоторых шипах были наколоты большие жуки с бронзовыми спинками и жуткими жвалами.

– Какая-то мрачная чаща, – заметила я. – Неужели это и есть оно ?

– Да, это гнездо Сорокопута, – кивнула Бархата. – Но сейчас оно пустует. Сорокопут не появлялся уже давно.

Не любила я летать в Белый Рог – прозрачные лодки, гнездо Сорокопута. Мрачноватое путешествие.

Но наконец-то полёт наш закончился. Идеальную ровную поверхность Белого Рога нарушали лишь арки больших тёмных окон. Некоторые были с балконами. А вот дверей не было, как и рассказывала Бархата. Лодка влетела прямо в окно третьего этажа, в большую залу. Как только мы, вслед за призраками, покинули её, лодка начала исчезать под тихий звенящий напев женского голоса.

– Хрустальный голос… – воскликнула я, догадавшись. – Вот какой он – хрустальный голос!

И вдруг за спиной раздался звонкий стук копыт по плитке пола. В этом мире тишины он показался непривычно громким. Я вздрогнула, обернулась и увидела великолепную крылатую лошадь. По полу за ней шлейфом тянулся длинный серебристый хвост.

– Добро пожаловать, маленькие СамСветы! – сказала она.

Мы смутились и постарались спрятаться за хрупкую тонкую Бархату.

– Не бойтесь меня! Вы здесь долгожданные гости! – ободрила нас крылатая лошадь.

Она была такой милой, что хотелось дать ей сахара на раскрытой ладони, чтобы она аккуратно взяла его шёлковыми губами. Но слышать человеческий голос из уст лошади было странно. Хотя чему удивляться после пледа-дракона.

– Пойдёмте за мной. Не будем мешать, ведь могут прилететь и другие лодки, – сказала лошадь.

Плед полетел вперёд. Видно было, что он здесь частый гость. За ним последовала Царица Ищу, потом Гном, я, а Бархата замыкала шествие.

Крылатая лошадь не плыла по воздуху, как Плед или Бархата, а твёрдо ступала по каменному полу, звонко стуча копытами. Видно, это царская привилегия.

Мы вышли в коридор и свернули к окну с балконом. Вдалеке, словно мираж, подёрнутые голубой дымкой, виднелись Непроходимые Горы – окаменевшие дочери Отца Золотых Облаков, который защищал свой народ от призраков… и СамСветов. За этими горами находился совершенно другой мир. Земли чародеев и волшебное Амулетное Дерево, предсказывающее будущее. Вот бы взглянуть на него… И на тот край. Хотя нет, Золотые Облака, наверное, похожи на Задорожье. Там светит солнце, а не светлячки.

– СамСветы, присядьте.

Царица Защитница указала кивком на белую ажурную скамью. Я и Гном послушно сели. Бархата устроилась на скамеечке рядом, Плед повис на перилах балкона.

– Я хочу рассказать вам одну историю. Возможно, вы сможете помочь мне. Я буду вам благодарна, – начала Царица Защитница.

Я с опаской посмотрела на Гнома, в надежде, что он не скажет своё: «Опять история!» Но Гном сидел тихо, во все глаза глядя на высокую белую лошадь.

– Возможно, именно вы знаете человека, которого я ищу.

Следующим утром я была бодра и здорова. Депрессия осталась во вчерашнем дне. Солнце заглядывало в окно, обещая подарить выходному чудесную погоду.

Джин ещё спала. Из-под одеяла торчали несколько прядок её чёрных волос да на противоположном полюсе выглядывала пятка. Мне захотелось пощекотать её беззащитную ногу, но я удержалась. Нет ничего хуже бурчащей Джин.

На кухне Алексей пил кофе.

– С добрым утром! Как самочувствие? – участливо спросил он.

– Отличное.

Мне не хотелось завтракать в компании маминого возлюбленного, но уйти было невежливо. Когда я села напротив него и стала намазывать булочку маслом, Алексей неожиданно спросил:

– Какой ты хочешь подарок на Новый год?

– Вообще-то сейчас сентябрь, – напомнила я.

Алексей, казалось, нервничал. Как и я.

– Джин хочет, чтобы Дед Мороз принёс ей морскую свинку, – сказал он. – Конечно, если она хорошо закончит полугодие. Дед Мороз ведь носит подарки только старательным девочкам. Я пытаюсь вызвать у неё интерес к учёбе и пригрозил, что если будут тройки, то Дед Мороз принесёт только конфеты.

Ха. Джин не верит в Деда Мороза. Но её папочка, конечно, думает, что она ещё мала и наивна.

– На какую сумму я могу рассчитывать? – меркантильно спросила я.

– В пределах разумного, – пожал плечами Алексей.

– Спасибо. Я подумаю.

Я быстро съела булку и выпила чай. Наконец-то можно расстаться с Алексеем и покинуть кухню.

Сегодня я решила искать Волка в Задорожье. Ведь если он появлялся тут вчера, значит, есть шанс встретиться снова. Я по нему скучаю…

В ванной я пристально рассмотрела своё отражение. Одна сплошная грива длинных ярко-рыжих вьющихся волос. Как у моих химер. Но если честно, то да, волосы у меня шикарные. Я редко расчёсываю их, чтобы они оставались длинными мягкими пружинками, и на ночь заплетаю в косички. К цвету хны я ещё не совсем привыкла, но эта рыжесть так канонично сочетается с моими зелёными глазами. Правда, корни волос пора покрасить, да и косую чёлку подстричь, а то левому глазу уже не видно мира. Я всё время ленюсь сделать несколько чиков ножницами. Но сейчас взяла и сразу подровняла. Так-то лучше. На волосах мои достоинства заканчиваются: ресницы светлые, рот какой-то невыразительный, про нос я вообще молчу, а ещё костлява, без груди и попы – я тоже хорёк. Эх.

Надо записаться в спортзал. А сейчас хотя бы прихорошиться. Почему в Тёмном Уголке я чувствую себя уверенней, чем дома? Потому что мне не надо думать об одежде, косметике и других девушках. В Задорожье, где женщины нашли миллион способов быть красивее, днём я кажусь серой мышью, бледным вечерним мотыльком, даже с рыжими волосами. Мой Волк в толпе просто не заметит меня. В Задорожье призрак – это я.