Питер Грю - Письма на чердак [litres]

Ладно, заканчивай ныть!

Я тихонько сбегала в детскую. В глубине письменного стола пылилась косметичка. Давно я её не доставала, но сегодня без неё не обойтись.

И вот я стала взрослой барышней на выданье, ибо подумала: «Мне нечего надеть!» Мой гардероб состоит из джинсов, бесформенных толстовок, пёстрых весёленьких футболок, каких-то странных юбок, смешных колготок и простых рубашек. Полный отстой.

Ладно… Джинсы, белый свитер… Нет, белое полнит. Вот темно-синий вроде ничего. Всё, я готова.

Я заглянула в общую комнату, чтобы сказать Алексею «пока», и двинулась на поиски. Торговый центр «Ананас», конечно, тянул меня, как магнит. Я, словно охотничий пёс, кружила возле отдела рубашек. Потом обежала весь торговый центр и вернулась на исходную позицию.

Глупо думать, конечно, что Мой Волк все дни посвящает шопингу, да ещё и в одном торговом центре. Купил он наверняка вчера себе эту рубашку, а сегодня занимается чем-то другим. Но чем? Как узнать? Куда бежать?

Я вновь обошла «Ананас». Надежда, как известно, умирает последней. Скоро на меня стали подозрительно коситься охранники, и я ушла.

Хозяина я не встретила и, разочарованная, вернулась домой.

Джин, словно маленький Будда, сидела за уроками. Как всегда. Незримая свинка подбадривала её. Но старания Хорька сводились не к усиленной умственной работе, а к удвоенной атаке на меня.

Обычно, когда я жаждала одиночества, то быстро справлялась с её домашкой, и благодарная Джин улетала из детской смотреть в общей комнате телевизор.

Вот и сейчас я напала на её уроки, чтобы скорее избавиться от соседки. Вжух – и благодарный Хорёк исчезает из комнаты.

Я стала готовить свои уроки на завтра, потом написала сочинение на среду. Я просто хотела забить голову чем-то, чтобы в ней не осталось места для любви.

Джин позвала ужинать. Алексей запёк куриные крылышки. Готовил он неплохо.

Завтра приедет мама. Я её жду. Дети нуждаются в матерях. Джин тоже ждёт. Маленький захватчик. Рвение её уничтожает все преграды, и даже моя скупая на ласки мама сдаётся под напором Джин и часто гладит её по голове, как котёнка.

Этот мелкий Хорёк почти сразу, как мы переехали в квартиру к Алексею, подошёл к маме, посмотрел доверчивыми глазами Бэмби и тихо спросил:

– Можно я буду звать тебя мамой?

Моя мама погладила чужую девочку по голове и сказала:

– Конечно, можно.

Вот так Хорёк взял её в плен.

На следующий день, когда я была на уроках, Алексей прислал мне смс с просьбой часок погулять после школы, а потом забрать Джин. Деловые отношения, ничего личного.

Интересно, мама знает, что Алексей мне платит за время, проведённое с Джин? Наверное, знает: бюджет-то общий.

Не знает только Джин.

Хотя что в этом такого? Я никогда не хотела сестру или брата. Эти маленькие существа почему-то думают, что твоя жизнь принадлежит только им.

Я хотела было позвать Ленку посидеть со мной в кафе, но после моего позорного бегства не решилась оставаться с ней наедине. А если звать остальных девчонок, то в час мы не уложимся, придётся уходить первой, и это нечестно по отношению ко мне: они будут праздновать начало недели, а я – нянчиться с Джин.

Ладно, я же не могу избегать Ленку всю жизнь. Тем более у неё голова забита свекольной свадьбой, а не моим странным поведением.

На геометрии Ленка прошипела за моей спиной. Я обернулась, и она пустила по полу бумажный комочек записки. Я быстро подобрала его и развернула: «Геометрия убивает меня. Жутко хочу ванильное мороженое с шапочкой сливок и вишенкой. Ты как?»

В общем, это судьба.

После школы мы отправились в соседнее кафе.

Как только нам принесли мороженое, Ленка сразу спросила:

– У тебя кто-то есть?

Она что, экстрасенс? Я думала, что она спросит, почему мне тогда стало плохо. Но, видимо, Ленке, «мисс холодное сердце», мои болезни не интересны.

– Я бы тебе сразу сказала, – невинно ответила я.

Подруга сверлила меня коричневыми глазами из-под длинной прямой каштановой чёлки.

– Кто тот, кхм, мужчина? Откуда ты его знаешь? Кто он такой?

Ого, Ленкина голова в тот день, оказывается, не была забита только платьями.

– О ком ты? – спросила я таким наигранным голосом, что самой стало тошно.

– Ты понимаешь, что он взрослый ? Он реально взрослый! На вид ему даже не двадцать пять. Он старше тебя на целую твою жизнь – ты это понимаешь?

Я молчала. Я партизан. Я своих не сдаю врагу. Скорее всего, он старше даже города, в котором я живу. И что из этого?

– Ты понимаешь, – продолжала Ленка, – что такие не обращают внимания на нас, а если и взглянут, то явно не чтобы дарить цветы, бродить с нами за ручку и сидеть у фонтанов. Ты понимаешь, для чего ты ему нужна?

Мне стало противно от этого разговора. Я никогда так не думала о Моем Волке. Мы даже за руку с ним не держались – для чего я ещё ему нужна? Много ты понимаешь, Ленка!

Я встала.

– Мне пора за Джин.

Ленка схватила меня за руку.

– Час ещё не прошёл, и мороженое ты не доела.

– Мне пора, – гнула я свою линию.

Ленка отпустила меня.

– Держись от него подальше. Слышишь? Держись от него подальше.

Вот ещё. Я его СамСвет, я должна быть рядом.

В Тёмном Уголке я чувствовала Моего Волка. Иногда меня наполняла пустота, и я понимала, что его здесь нет, он в Задорожье. Мне нравилась эта связь между нами.

Мирно текли мои ночи, химеры почти выросли. Из нескладных подростков они превратились в молодых животных. Мы много играли во внутреннем дворе, я каталась на Пуговке и Бусинке попеременно, а они изображали молодых бычков и пытались скинуть меня. Но места для игр нам катастрофически не хватало.

Хозяин запретил выходить за пределы территории замка, но, помнится, поощрял бродилки по замку. И я наконец решила, что почему бы и нет. Пора изучить это странное сооружение, оплетённое трубами и лестницами. Поэтому я побежала в высокую башню, которая называется Старшая . Химеры радостно устремились за мной.

У замка нет внутренних лестниц, на следующий этаж можно попасть только по наружной. По той самой, где я сторожила Хозяина. Мы поднялись на первый этаж и выпрыгнули через проём, похожий на окно, на другую воздушную лестницу. Я ловко поскакала по стальным серебристым ступеням, убегая от химер. Питомцы неуклюже стали подниматься за мной. Я добежала до конца лестницы, юркнула в окно и оказалась возле двери. Не раздумывая, я толкнула её и вошла в просторную комнату. На полу валялись разноцветные перья, какие-то пушинки парили в воздухе. Я двинулась на середину комнаты, подцепляя носками сапог перья и подбрасывая их.

Наконец и мои копытные долезли и ввалились в комнату, крутя хвостами-змеями. Я схватила с пола горсть лёгкого пуха, подбежала к ним и дунула Пуговке в нос. Она возмущённо зафыркала. Бусинка резво заскакала по пустой комнате, высоко забрасывая козлиные задние ноги.