Питер Грю - Письма на чердак [litres]

– Кого? – живо откликнулся Герман, перестав рисовать.

Бука пожал плечами.

– Я не знаю.

Герман снова посмотрел на замок, на Младшую Башню.

– Мурку?

Бука покачал головой.

– Нет… Возможно, и нет этой другой на самом деле…

– С тех пор Бархата и носит венок из сухих веток? – нахмурился Герман и достал маленький ножичек из кармана. – А призраки ценят любовь? Верность? Семью? Вы же вечные странники и живёте о-го-го сколько!

Бука задумчиво поднял взгляд в небо.

– Мы живём долго… У нас больше времени, чтобы без суеты думать, наблюдать, искать вторую половинку – как выражаетесь вы, люди. Годы нас не обременяют. Есть бабочки, которые живут один день, – так подумай, какой бесконечно длинной кажется им человеческая жизнь. Бабочкам же достаточно всего нескольких часов.

Герман кольнул ножичком палец и размазал выступившую кровь по рисунку.

– Наверное, ты прав, – тихо сказал он. – Но я не хотел бы жить так долго, как ты.

Он дунул, и красная бабочка, отделившись от листа, устремилась в небо.

– По крайней мере, в Задорожье.

– И что это за шушеры, с которыми нам нужно бороться? – спросила я своего нового наставника.

– Эх, не напоминай, – махнул маленькой лапкой Змейкот.

Он возлежал на своей розовой подушке – Царь Кот, – а я сидела рядом на полу.

– Вот бы на охоту, а мне с ними возиться, – фыркнул он.

– А на шушер охотиться разве нельзя, они же ведь типа крыс? – спросила я.

Вот охота меня как раз и не прельщала.

– Они не крысы, – снова фыркнул Змейкот. – Они СамСветы.

– Что?! – подскочила я.

– Да не такие СамСветы, как ты. – Змейкот сполз с подушки, скользнул к окну и забрался на подоконник: видно, неуютно чувствовал себя, когда я возвышалась над ним. – Они свет, сам свет . Духи они. Духи забытых игрушек, – попытался объяснить Змейкот. – Вы любите их, а потом забываете и оставляете в коробках на чердаках, антресолях, передаёте детям, которым они не нужны. А ведь в этих игрушках столько вашего света, ведь для вас они были живыми , для вас они были друзьями.

Я вспомнила коричневую плюшевую собачку Конфетку, которая теперь с остальными моими детскими вещами валялась на чердаке бабушкиного дома. Бабушка всё бережно собирала, надеясь на вторую внучку, вот и Конфетку забрала, когда мы переезжали к Алексею. Старенькую, зашитую несколько раз, затёртую, но любимую. Я наряжала её в кукольную одежду и катала в игрушечной коляске… Когда-то.

Мне стало неуютно.

– И вот свет блуждающими огоньками покидает такие игрушки и становится шушерами. Эти вредные духи любят воровать мелочь, прятать ключи и менять вещи местами. А в Тёмном Уголке одолевают призраков тем, что таскают чудо-камушки, а теперь ещё тревожат дракона. Раньше они не трогали его, но дракон стареет, и его становится легче провести. Поэтому мы должны разогнать шушер и не пускать в замок.

– Понятно, – вздохнула я.

– Мне тоже это не нравится, – фыркнул Змейкот, – но призраки решили, что раз я тоже живу в замке, то должен приносить пользу. Не люблю призраков, не люблю шушер…

– Да-да, я поняла, ты любишь только охоту, – перебила я бурчащего Змейкота, подошла к нему и села рядом на подоконник.

– Какой у тебя талант? – спросил он.

– Исцеление, – тихо сказала я.

Теперь подскочил Змейкот, и я побоялась даже, что он выпадет из окна.

– Какой?!

– Исцеление, – прошептала я.

– Ты шутишь? Призраки прислали мне в помощь целителя? И кого ты будешь исцелять?

– Тебя! – не выдержала я.

Надоели меня обижать!

– Потому что у меня ещё есть пара громадных химер! И они не дадут меня в обиду! Ой! Химеры!

И я радостно хлопнула в ладоши – становлюсь похожей на Джин, – но меня осенило:

– Химерам понравится гонять шушер! Они любят активные игры!

Змейкот повернулся и посмотрел вниз, на Каменный Луг. Под стенами башни сидели мои химеры.

– Сгодится! – одобрил мой наставник.

Вообще-то Змейкот был неплохим, и мы с ним даже поладили. Он быстро смекнул, что мои крылья быстрее и сильнее его, и решил, что, пока мы вместе, нужно пользоваться моментом. Я брала его на руки, и мы летели осваивать новые земли. Вернее, охотничьи угодья. Змейкот любил охоту, да и ел больше остальных призраков.

Химеры же были счастливы своей новой обязанности – гонять шушер. У них был нюх на духов-СамСветов. А я видела шушеру всего раз. Маленькое существо, похожее на гнома, с перьями на голове и в непонятной одёжке, спрыгнуло с лестницы, гонимое Бусинкой, и юркнуло под камень. Бусинка гордо села рядом.

Я потрепала её по гриве:

– Только не обижай их. Хорошо?

Бусинка в ответ лизнула меня шершавым языком.

Мне кажется это неправильным, но я не испытываю особых чувств к химерам. Я люблю их, конечно. Но они не часть меня, не часть моего волшебства. Когда их нет рядом, я не скучаю. Надо спросить Германа, как он относится к своей Водокачке? Ведь он уверяет, что карета с химерами – это мой «дом».

Но сейчас я хочу рассказать о другом.

Как-то раз мы со Змейкотом полетели уж совсем далеко.

– Не думал, что мне когда-нибудь удастся поохотиться в Водянистом Лесу! – пищал восторженно мой наставник-авантюрист. – Там, говорят, отличные землеройки!

Сначала я беспокоилась, улетая от замка так далеко, а потом плюнула на всё и предалась чувству полёта. Летать – это самое прекрасное в Тёмном Уголке. Ради этого я готова возвращаться сюда снова и снова.

Лес звенел замёрзшей водой. На стволах деревьев виднелись синие вены. Казалось, что эти деревья слабы, но они крепко держались за землю, как сосульки за крышу. Иногда с веток капала вода первой оттепели. Неприятный, какой-то плачущий лес.

– Не ходи за мной! – предупредил Змейкот, скрываясь в звенящих кустах.

– Да знаю я!

И не больно-то хотелось смотреть, как полупризрак грызёт землероек. Поэтому я двинулась, не спеша, прочь от кустов, разглядывая местную странную растительность. Если охота Змейкота окажется неудачной, потом он будет лежать на своей подушке и бубнить да бурчать животом. Знаем, проходили. Так что лучше ему не мешать.

И вдруг будто взмах крыльев – и передо мной предстала кудрявая девочка в красной мантии и со странной чернотой на глазах, словно нарисованной маской. На её руках сидел маленький зверёк.

Я отпрянула, а она улыбнулась мне.

СамСвет. Какое бы обличие ни принимал призрак, но человека я узна́ю сразу.

– Привет! – сказала она.

Кудрявая девочка была чуть ниже меня. В своей алой мантии она напомнила мне Красную Шапочку, разгуливающую по лесу в поисках волка.