Жан-Филипп Арру-Виньо - Магнус Миллион и Спальня кошмаров

Самым страшным в Джеде был его мех, рыжий и вечно всклокоченный, будто хорёк только что спасся из взорвавшегося здания. Поистине – дьявольское создание!

Те, кто поначалу считал, что можно тайком погрызть что-нибудь у себя в отсеке или безнаказанно бузить после отбоя, быстро узнавали, что за это бывает: господин Прибилитц вихрем врывается в ящик , влекомый хорьком, который тащит его за штанину пижамы, и на голову нарушителя обрушивается такая лавина наказаний, что у него надолго пропадает охота пренебрегать правилами и делать глупости!

На восьмой вечер, когда Магнус наконец уснул беспокойным сном, его горло вдруг обхватила ледяная рука.

Он резко вскочил и увидел перед самым носом жёлтое лицо и страшный оскал Плевка.

– Не дёргайся, а то прикончу, – пригрозил Антон.

Они снова, как в первую ночь, захватили отсек Магнуса и опять принялись переворачивать вверх дном его вещи.

– Конфеты есть?

– Ч-что? – переспросил Магнус.

– Конфеты. Быстро.

В ответ Магнус пробулькал что-то невразумительное. Для человека такого невысокого роста у Антона была на удивление мощная хватка: он придавил Магнуса к кровати и дёргающимся глазом наблюдал, как тот барахтается у него под руками.

– Ты чё, забыл? – прошипел Плевок. – Новенькие тут платют. Можно и баблецом, давай гони бабло.

Магнус беспомощно смотрел, как разоряют его шкаф.

– Где оно? Хочешь, чтобы я ещё поднажал?

– Перестань… – прошептал Магнус, задыхаясь. – У меня ничего нет, честно!

Они перетряхнули всю одежду и вывернули все карманы, но не нашли ни одной завалящей монетки – и от этого ещё больше разозлились.

– С таким папашей, ты наверняка где-нибудь прячешь бабло! – наседал Антон, всё сильнее сжимая Магнусу горло. – Хочешь, чтобы я поджарил тебе пятки? Или так скажешь, а?!

Один из экстримов уже схватил Магнуса за ногу и стянул носок. Магнуса охватил ужас. Как объяснить этим психам, что все его карманные деньги до последнего сильвенгроша лежат на замороженном счету банка «Миллион»? Что его отец, конечно, самый богатый человек в стране, но одновременно и самый жадный?

Нехватка кислорода и паника затуманили его ум. Он изо всех сил дёрнулся, пытаясь вырваться, но тело уже не слушалось.

Последнее, что он успел заметить, – это зажигалка, которую кто-то передал Плевку. В то мгновение, когда пламя приблизилось к его ступне, Магнус потерял сознание, провалившись в глубокий сон, как камень – на дно колодца.

Проснулся он от холода.

Как обычно после приступа сна, он не сразу смог сообразить, где находится. Подушка была мокрой от слюны, и вся кровать походила на поле битвы. Почему у него носок только на одной ноге?

И тут Магнус всё вспомнил. Экстримы, перевёрнутый вверх дном отсек, зажигалка…

Он быстро ощупал голую ступню и с облегчением обнаружил, что она невредима. Ни шрама, ни ожога. Наверное, просто хотели напугать. Хотели, чтобы он начал отбиваться, визжать как свинья, разбудил бы Кнёдля и Брецеля в их конуре… От одной мысли о том, чего он избежал, у Магнуса перехватило дыхание.

Как долго он оставался без сознания, Магнус точно не знал: его часы остановились в ходе сражения. В Спальне было непривычно тихо. За окном падали крупные снежинки, и в этой белизне и тишине было что-то удивительно уютное, будто кто-то сверху укрывал весь мир одеялом и обещал защиту…

Совершив набег, экстримы разбрелись по грязным ящикам и погрузились в свои звериные сны – до конца ночи Магнус мог ничего не бояться. И всё равно на сердце было неспокойно, и как-то мутило от пережитого унижения и невыносимого чувства, что ты один и никому не нужен.

Когда Магнус стал подбирать разбросанные вещи, он заметил, что негодяи ушли не с пустыми руками. Они унесли его куртку, в подкладке которой был спрятан медальон с маминым портретом.

Магнус задохнулся от гнева и отчаяния. Ничего дороже медальона у него не было. Просто невыносимо представить, что он попал в лапы экстримов с их чёрными ногтями и вонючими пижамами. Ладно, когда они лезли к нему самому, но к маме…

Магнус был вне себя от злости. Он быстро надел ботинки (с тех пор как его поместили в Спальню наказаний, он не раздевался на ночь) и бросился из отсека.

Ящик Антона Спитла находился в самом конце Спальни – дальше всех от конуры надзирателей. Каким образом Плевок добился этой привилегии – загадка. Может, господин Прибилитц даровал ему такую милость в обмен на поддержание мира в интернате? Пронырливый старший наставник был вполне способен на подобные сделки.

– Ты за это заплатишь, гад! – проревел Магнус, врываясь в ящик к Антону Спитлу.

Осознание того, что он совершает непоправимое, лишь распаляло его гнев. Нападение на главаря банды экстримов сулило Магнусу бесконечные неприятности, и он это знал. Но бывают в жизни такие ситуации, когда ты просто не можешь больше терпеть – не можешь, и всё тут. И плевать на последствия.

Преимущество Магнуса заключалось в том, что его появления Антон никак не ожидал. Тело, свернувшееся в клубок под несколькими одеялами, даже не шевельнулось, когда он на него наскочил.

– Защищайся, сволочь!

Но кулаки его уткнулись во что-то мягкое, и это мягкое никак не реагировало на нападение: под одеялом вместо Антона лежала старая засаленная подушка.

Магнус в гневе швырнул подушку на пол и принялся топтать её ногами, пока ткань не треснула и на пол не вывалилась гора пожелтевших перьев.

Понемногу он успокоился и огляделся. В отсеке у Плевка царил абсолютный порядок, как в армейской казарме. На полу ничего не валялось, если не считать старой письменной работы с ошибками, которые кто-то так яростно исправил красными чернилами, что казалось, она покрыта пятнами крови.

В шкафу с открытыми дверцами лежал огрызок карандаша, майка, до того поношенная, что даже просвечивала, огарок свечи и пустой спичечный коробок – всё имущество, которым обладал на этой земле Антон Спитл, вдруг осознал Магнус. Он-то готовился попасть в грязную берлогу, воровское логово, до отказа набитое награбленным. И никак не ожидал увидеть этой нищеты, от которой почему-то сжималось сердце.

Куртки Магнуса здесь не было. Медальона – тоже.

Его внимание привлекла маленькая лужица на полу: окно было закрыто неплотно, и в небольшую щель капал тающий снег. Магнус распахнул раму, и в лицо ему хлестнуло ночным холодом.

Уйти из отсека через окно было невозможно, если только ты не планировал разбиться в лепёшку о камни школьного двора, лететь до которых три этажа. Разве что, вдруг заметил Магнус, попробовать пройти по карнизу, который тянулся вокруг всего здания и на котором красовались чётко отпечатавшиеся на свежем снегу следы от ботинок довольно большого размера. Если ухватиться за водосточную трубу, нет ничего проще перебраться отсюда на пожарную лестницу.