Мила Нокс - Путешествие в полночь

– Вот гадина. Я этого мэра своими руками в бараний рог согну, а если не руками, то лапами. Урод!

Вик оглядывался, высматривая что-то между дверей. Но Тео знал.

– Оно ушло.

Вик бросил на него обеспокоенный взгляд.

– Что это за дрянь такая? Первый раз вижу. – Верхняя губа Шнырялы приподнялась, обнажая желтоватые клыки.

– Тень.

Вик, устало опершись на меч, скинул с плеча сумку и, порывшись в ней, вытащил пузырек. Накапал из него что-то на кусок ткани.

– Приложи к щеке.

Теодор послушно прижал ткань к окровавленному шраму. Щеку саднило, остатки ярости еще полыхали в теле.

– Вангели, – проскрежетал он, – если я тебя еще раз встречу…

Он вспомнил – смутно, будто наутро после пьянки, – что думал о Вангели, когда был по ту сторону холма… Что хотел сделать с мэром…

Теодор вздрогнул. Кровоточила не только щека. Левую ладонь щипало, под повязкой Санды все ныло. Тео поднял руку. Сквозь желтоватую ткань проступало противное пятно.

Снова началось…

Левая рука была как лед – неживая, точно вырванная из мертвеца и пришитая к его плечу. Тео сжал пальцы, пытаясь остановить кровотечение. Тут же навалилась слабость, и он бессильно опустил голову на плечо Санды.

– Эй, – Шныряла хлопнула его по животу, – цел хоть?!

Сквозь неприятную гримасу проступало искреннее волнение. Тео кивнул.

– Дверь открыта. И знаете, ребята, по ту сторону, судя по всему, совсем не райские сады.

– Там… там коридор, – промямлила Санда. – Перевернутый.

– Чего?

– Сами поймете.

– Что произошло-то? Ты вроде осталась по ту сторону Двери? А тут – Вангели, да еще эта вобла сушеная, Алхимик… Глянь, что придумали. Дожидались они! – Шныряла выплюнула ругательство.

– Я… я увидела, как Вангели приставил к горлу Тео кинжал, и сразу вытащила сетку. Она теперь у меня всегда под рукой, только вот с кэпкэунами не успела выхватить… В общем, я успела ее набросить, и тут Дверь мычит: «Проходишь или нет?» И сразу после того, как я вошла, она захлопнулась.

– Вот как! Гляди-ка, ты все-таки чему-то научилась после того, как пошарилась по Полуночи, а?

В голосе Шнырялы не было обычного яда, поэтому Санда не обиделась. Тео приподнял голову с ее плеча. Силы возвращались, хоть мутило, как прежде…

– Я пошла за вами. А потом… То, что делает мэр… Если бы в Китиле узнали…

– Но не узнают. Потому что линчует он только нежителей.

– Но, Теодор! Это ужасно. Вангели просто садист!

– Ага, только догадалась? Поздравляю, ты вышла из общества любителей Самого-Идеального-Мэра-В-Мире. Можешь достать его зацелованный портрет из-под подушки и выкинуть.

– А эта штука… Вы видели? Я чуть с ума не сошла! – Санда обратилась к Тео: – Теодор, это… ты правда ее вызвал?

Этот вопрос явно вертелся на языке у каждого. «Вызвал, – подумал Тео убито. – Вызвал? Я был ею!»

– Титу Константин сказал, что ты – Открыватель. И ты открыл дверь теневым ключом при помощи этого… этой…

Змеевик опустился перед Тео на одно колено:

– Тео, ты нежитель? Только честно!

– Нет! Я же сто раз уже говорил!

– Ты уверен? Ты видишь сны, у тебя растут волосы? Есть какие-то… способности?

– Нет, – отрезал Тео. – Повторяю в сотый раз: я – не один из вас. Я живой. Можешь ты в это поверить?

Вик сдвинул брови.

– Я вижу. Ты живой. Просто… в тебе есть что-то от нежителя. От особенного нежителя. Чего никогда не бывает у людей.

«Тень. Он имеет в виду ее. Что еще он знает о ней?» Тео и Вик смотрели друг другу в глаза, и между ними происходил немой разговор. Каждый что-то скрывал. И каждый понимал, что тот, другой, скрывает.

Они не доверяли друг другу.

– Ты когда-нибудь еще вызывал тень?

Тео покачал головой:

– Но я видел ее. Она охотилась за мной.

– Ясно…

А вот Тео ничего не было ясно.

Змеевик поднялся на ноги, и вдруг Шныряла тоже подскочила, охнув и схватившись за бок.

– Ты! – Девушка грозно подступила к Вику. – О чем ты говорил с Вангели? Я слышала все!

Тео понимал, что она имеет в виду. Недоверие и холод к Вику усилились.

«Ты-то наверняка догадался, когда услышал стих. Хитрый. Потащил его за собой».

Его – Теодора?

– Послушайте, – Вик мрачно покачал мечом, который он не спешил убирать в ножны, – я был вхож в круг Александру Вангели. Титу Константин также меня знал. Но я… действовал с другими целями.

– Это с какими еще?

Вик поднял холодные глаза:

– Другими.

– Отличный ответ!

Вик нахмурился и не проронил ни звука.

– Ты не пойдешь с нами, – рявкнула Шныряла, – пока не расскажешь, какими делами занимался с этой мразью!

– Я не буду ничего объяснять, и я пойду с вами.

Все смотрели на него. Парень, чуть подумав, вложил меч в ножны и оглядел всех по очереди.

– Скажите, за все путешествие я давал кому-нибудь повод усомниться во мне?

Шныряла поджала губы:

– Ты стал другим.

Вик опустил глаза.

– Да. – В голосе ее чувствовалась дрожь. – Ты был моим другом. В прошлой жизни. Но что было – то прошло. Сейчас мы оба другие… И если ты сделаешь что-то… Не жди от меня защиты!

Вик потер черное кольцо, глядя под ноги. Потом поднял глаза – и в них не было ничего. Пустота.

– Нет времени на болтовню. Враги опередили нас. Они сейчас на полпути к карте, а может, уже нашли Путеводитель. Нельзя медлить. Мы должны вырвать у них карту, иначе все было напрасно.

Все молчали.

Змеевик пошел к провалу в земле, хлопая ножнами по бедру.

– Ноктумгард, – выдохнул Тео. – Горгулья сказала: «То, что вы ищете, находится в Ноктумгарде». Вы думаете, она и имела в виду…

– Карту?

– Что такое Ноктумгард?

Вик настойчиво позвал их, стоя на краю провала.

– Идти можешь? – Шныряла тронула Тео за плечо.

– Я помогу, – заторопилась Санда. – Пойдем!

Тео кое-как встал на ноги. Идти он мог, только чувствовал себя странно, будто часть его не вернулась из путешествия в мир теней, и это не шло из головы.

Они вчетвером столпились возле прямоугольной ямы. Вниз вели ступени, зеленоватые от плесени. Из темного прохода дохнуло запахом сырости и камня, точно из пещеры.

– Ну, где сумерки… – пробормотала Шныряла.

– …там рассвет, – закончил Тео любимой поговоркой нежителей.

Это значило, что, если ты столкнулся с непреодолимой задачей, если для тебя наступили сумерки, стоит продолжать бороться. Потому что за сумерками неизменно приходит рассвет. Если только переживешь тьму, дождешься восхода солнца.

Они зашли слишком далеко. Поздно отступать.

– Идем по одному, – сказал Вик.

Он поставил ногу на уходящие отвесно вниз ступени, и его корпус сильно накренился вперед – так, будто он вот-вот упадет. Но Вик не падал, приклеившись подошвами к скошенной лестнице. Парень шагнул еще. Казалось, еще чуть-чуть – и он ухнет в бездну.