Дж Поли - Рожденные летать

— Мне жаль, — сказал я, но Сокол, казалось, не слышал меня.

— Однако постепенно жизнь снова стала налаживаться. И тут опять. — бац! — крылья! Но я пережил и это несчастье. Более того, у меня появились все вы — Отряд. И тут снова — бац! — нас похитили. — Сокол сердито дернул связанными за спиной руками, как будто думал, что сможет освободиться от пут. — Нет, ну правда, что за чертовщина такая?

— А ты знаешь, почему уволили твою маму? — спросил я.

— Понятия не имею. Ее начальник в тот день встал не с той ноги или что-то в этом роде. Кто их разберет, этих богатых белых парней. Им вовсе не нужны причины, чтобы взять и вышвырнуть человека на улицу.

— Точно как мой отец, — пробормотал я.

— Что он сделал?

— Обманул маму. — Мой голос дрогнул. Даже теперь, пять лет спустя, я все еще не мог спокойно вспоминать то время. — Как только все выяснилось, мама гут же ушла от него. И мы переехали к бабушке в Мехико. А еще через два года мамы не стало.

— Почему, что случилось?

— Точно не знаю. Я был еще подростком, и врачи толком мне ничего не объяснили, только сказали, что мама извела себя работой до смерти. — Я попытался лечь поудобнее, чтобы хоть немного унять боль в ноющих мышцах. — Некоторые дети в округе потом дразнили меня и говорили, что моя мама была шлюхой, но я точно знаю, что это не так!

— Ох. Мне жаль. Прости.

Я вздохнул, пытаясь подавить знакомую волну застарелой боли и гнева, поднимающуюся из глубин души.

— Твоей вины тут нет, Сокол.

— Неужели люди не могут жить, не делая дерьма друг другу! Как думаешь, не могут?

Я набрал воздуху в легкие:

— Могут. И думаю, у нас появился шанс сделать, чтобы так и было.

— Ну, если для этого не надо петь «Кум ба ях» [20] Kumbaya — духовная песня 30-х годов прошлого века. Она стала традиционной песней у костра в движении скаутов и других подобных организаций. и бегать по улицам с букетом гортензий, доказывая всем и каждому «власть цветов» [21] Лозунг «Власть цветов» впервые появился в Беркли (Калифорния) на протестах против войны во Вьетнаме. В 1965 году Аллен Гинзберг опубликовал статью «Как провести митинг-спектакль», где призвал протестующих взять с собой побольше цветов, чтобы раздавать их полицейским, журналистам, политикам и просто людям на улицах. , то я — за.

Я улыбнулся, глядя в железную стенку кузова.

— Эй, Сокол?

— Да?

— Спасибо, что не бросил меня.

Сокол хмыкнул.

— Ты на моем месте сделал бы то же самое.

Мы снова замолчали.

Фургон начал петлять, один крутой поворот следовал за другим, нас с Соколом бросало из стороны в сторону, и мы изо всех сил старались не придавить друг друга.

— Как думаешь, где мы?

— Не знаю. Возможно, все еще в пустыне.

Наконец фургон снова двинулся по прямой. Мы улеглись поудобнее, насколько, конечно, это было возможно. Сокол недовольно бурчал, жалуясь на плохой сервис и невнимание к клиенту.

И вдруг…

БАЦ!

— Ребята, вы готовы?

Пустельга и Ястреб, Филин и Рэйвен кивнули. Лица у всех были сосредоточенными.

В предрассветном сумраке мы вскарабкались на плато. У каждого к груди был приторочен рюкзак. В рюкзаки мы сложили столько вещей, сколько смогли уместить. Отряд поднялся в воздух и стал уходить в небо. Сегодня оно низко нависало над землей и было покрыто плотными облаками.

«Эй, вы, проклятые эволюционисты, смотрите сюда! Я лечу за своим парнем. Неужели вы, уроды, действительно решили, что вам удастся так легко украсть его у меня?»

Удивительно, как же этим людям хочется заполучить нас. Но вряд ли они собираются отправить нас в волшебную страну, полную крылатых эльфов и фей.

Мы прекрасно понимали, что эволюционисты, раскинувшие свое стойбище у нас под носом, всю ночь оставались в пустыне, надеясь, что им удастся заманить в ловушку и всех остальных. Сокол и Мигель должны были послужить наживкой.

Но у Отряда был план.

В первый момент, когда мы поднялись к облакам, я пережила нечто вроде приступа клаустрофобии — казалось, небо давит на нас. Гулявший на высоте ветер бил в лицо, мешая дышать.

— Отвали, Тафириматеа! — процедила я сквозь зубы, обращаясь к маорийскому богу ветра и облаков. — Я никогда не сдаюсь.

Стараясь не обращать внимания на покачивающийся на груди тяжелый рюкзак, набитый продуктами и мягкими вещами, я сражалась с турбулентными потоками воздуха, поднимаясь все выше и выше. Четкой границы между чистым небом и облачностью не было. Только что я летела под серой давящей стеной, затем все вокруг словно бы подернулось мутной пеленой. Постепенно пелена сгущалась, превращаясь в клубящийся туман. Внутри тумана клубы облаков двигались гораздо быстрее, чем казалось с земли. Мы словно плыли в мутной реке, не имея возможности поднять голову над поверхностью воды. Следуя в потоке воздуха, мы то проваливались на несколько метров вниз, то поднимались, не теряя, однако, из виду подернутой дымкой земли. При этом сами мы оставались надежно скрытыми за облачной завесой.

— Уже близко, — сказал летевший впереди Ястреб. На высоте голос звучал приглушенно, тем не менее я его прекрасно слышала.

— У нас все получится, — сказала слева от меня Пустельга.

Я поправила обмотанный вокруг шеи платок — слабая попытка защититься от холодного и липкого тумана, оседавшего на коже влажной пленкой, — и сделала глубокий вдох.

— Эй, чуваки, пора начинать охоту?

— Самое время! — откликнулась Пустельга.

Спустившись пониже, где воздушный поток был не таким бурным, мы совершили перестроение. Отрепетированный на тренировках маневр получался у нас четко, правда, нельзя сказать, что строй выходил идеально ровным, но вполне надежным. Мы летели длинным клином. Теперь я шла впереди, за мной с правой стороны — Ястреб, слева — Пустельга, замыкали строй Филин и Рэйвен.

«Держись, Сокол. Я уже близко».

Мы заложили вираж, обходя высокую скалу; внизу расстилался унылый пейзаж — каменистая пустыня с разбросанными тут и там скоплениями низкорослого кустарника. Впереди показался лагерь эволюционистов. Я поднялась повыше. Отряд следовал за мной. Мы вернулись в облачный слой с бушующими внутри него турбулентными потоками. Вскоре мы настигли двигавшийся по пустыне караван. Четыре джипа ползли между скалами, словно вереница черных жуков. Фургон, в котором, по всей вероятности, и находились пленники, были заперт в середине каравана.

— Они двигаются на северо-запад, — сказала Пустельга, сверившись со своим смартфоном, надежно закрепленным на лямке рюкзака. — Там в основном равнинная местность.

По всей видимости, нам предстояло долгое преследование каравана в ожидании подходящего момента, чтобы осуществить задуманный налет.