Диана Джонс - Судьба Конрада

Курлаевой А.В., 2018 год

Для Стеллы

Когда я был маленьким, я всегда думал, что особняк Столлери – что-то вроде сказочного замка. Я видел его из окна моей спальни – высоко в горах над Столлчестером он сверкал стеклом и золотом в солнечных лучах. Когда я в итоге туда попал, выяснилось, что не так уж он и похож на сказку.

Столлчестер, где мы держим магазин, тоже располагается довольно высоко в горах. У нас в Седьмой серии вообще много гор, и Столлчестер находится в Английских Альпах. Большинство людей думают, что именно поэтому телевизоры работают только в одном конце города, но мой дядя сказал мне, что во всем виноват Столлери.

– Всё из-за защитных чар, которыми они окружили себя, чтобы никто не мог разузнать про их дела. Магия блокирует сигнал.

Дядя Альфред в свободное время занимался магией, так что он разбирался в таких вещах. Б о льшую же часть времени он зарабатывал на жизнь для всех нас в книжном магазине на соборном конце города. Сводный брат моей матери, он был худым невысоким суетливым человеком с небольшой лысиной среди кудрей. Всегда казалось, что необходимость заботиться обо мне, моей матери и моей сестре Антее – для него тяжкое бремя. Он вечно метался из стороны в сторону, бормоча:

– Где я возьму деньги , Конрад, если книги продаются так медленно!

Книжный магазин носил наше имя – выцветшие золотые буквы над эркером и темно-зеленой дверью гласили: «ГРАНТ И ТЕСДИНИК», – но дядя объяснил, что магазин теперь принадлежит ему. Они с моим отцом открывали его вместе. Дядя Альфред рассказывал мне, что сразу после моего рождения и незадолго до папиной смерти папе вдруг понадобилось много денег, и он продал свою половину магазина дяде Альфреду. А потом мой отец умер, и дяде Альфреду пришлось содержать нас.

– И это его долг, – как всегда, рассеянно говорила моя мать. – Мы его единственная семья.

Моя сестра Антея говорила, что хотела бы узнать, для чего отцу понадобились деньги, но она так и не смогла выяснить. Дядя Альфред говорил, что не знает.

– А от матери никогда не добьешься ничего вразумительного, – сказала мне Антея. – Она просто говорит что-нибудь вроде: «Жизнь – это постоянная лотерея» и «Ваш отец вечно нуждался в деньгах». Так что единственное, что мне приходит в голову – игорный долг. В конце концов, казино совсем рядом.

Мне нравилась мысль о том, что отец проиграл половину магазина. Раньше мне самому нравилось рисковать. Когда мне было восемь, я одалживал лыжи и спускался по самой крутой и заледенелой лыжной трассе, а летом взбирался на скалы. Я представлял, что иду по отцовским стопам. К несчастью, кто-то увидел меня на полпути к Столовому утесу и рассказал дяде.

– Нет уж, Конрад, – сказал он, встревоженно качая у меня перед носом морщинистым пальцем. – Я не могу допустить, чтобы ты так рисковал.

– Папа же рисковал, – возразил я, – когда поставил на кон те деньги.

– И потерял их, – заметил дядя, – и это совсем другое дело. Я особо не был в курсе его дел, но есть у меня мысль – очень проницательная, – что его ограбили эти аристократы-мошенники из Столлери.

– Что? – спросил я. – Имеешь в виду, граф Рудольф пришел с ружьем и взял его на мушку?

Дядя засмеялся и потрепал меня по голове.

– Не настолько драматично, Кон. В Столлери всё делают тихо и вежливо. Они вытягивают вероятности как джентльмены.

– Что ты имеешь в виду?

– Объясню, когда ты подрастешь достаточно, чтобы понимать магию крупных финансовых операций. А тем временем… – лицо дяди сморщилось и посерьезнело. – Тем временем ты не можешь позволить себе рисковать свернуть шею на Столовом утесе. Абсолютно не можешь, Кон – не с висящей на тебе дурной кармой.

– Что такое карма? – спросил я.

– Это я тоже объясню тебе, когда подрастешь, – ответил дядя. – Просто больше не попадайся мне на лазании по горам, вот и всё.

Я вздохнул. Карма явно являлась чем-то очень тяжелым, раз из-за нее нельзя лазить по скалам. Я решил спросить насчет нее мою сестру Антею. Антея почти на десять лет старше меня, и уже тогда много всего знала. Она сидела за кухонным столом над рядом раскрытых книг, а ее длинные черные волосы падали на страницы, на которых она делала пометки.

– Не мешай мне сейчас, Кон, – сказала она, не поднимая взгляда.

«Становится совсем как мама!» – подумал я.

– Но мне нужно знать, что такое карма.

– Карма? – Антея подняла взгляд.

Она широко распахнула огромные темные глаза, изумленно уставившись на меня.

– Карма – это что-то вроде Судьбы, только она относится к тому, что ты совершил в прошлой жизни. Предположим, в той жизни, которая была у тебя до этой, ты сделал что-то плохое или не сделал что-то хорошее, тогда предполагается, что Судьба догоняет тебя в этой жизни, пока ты не исправишь всё, став особенно хорошим. Понял?

– Да, – ответил я, хотя на самом деле не понял. – Значит, люди живут не один раз?

– Волшебники говорят, что да. Я лично не уверена, что верю в это. Я имею в виду: как можно проверить , что ты уже жил раньше? Где ты слышал про карму?

Не желая рассказывать ей про Столовый утес, я ответил туманно:

– О, прочитал где-то. А что значит «вытягивать вероятности»? Это я тоже прочитал.

– То, на объяснение чего уйдет целая вечность , а у меня нет времени, – ответила Антея, снова склонившись над своими записями. – Ты, кажется, не понимаешь, что я работаю, чтобы сдать экзамен, который изменит всю мою жизнь!

– А когда ты собираешься готовить обед? – спросил я.

– Вот вся моя жизнь в двух словах ! – взорвалась Антея. – Я делаю здесь всю работу и помогаю в магазине дважды в неделю, и никому даже в голову не приходит , что я могу желать чего-то другого! Уходи!

С Антеей шутки плохи, когда она так разозлится. Я ушел и попытался расспросить маму. Мог бы догадаться, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Мама занимает маленькую голую комнату со скрипящими половицами на пол-этажа ниже моей спальни, в которой нет почти ничего, кроме пыли и кип бумаги. Она сидит там за шатающимся столом, треща на старой пишущей машинке – пишет книги и статьи о правах женщин. У дяди Альфреда были всевозможные красивые новые компьютеры внизу в служебном помещении, где работает мисс Сайлекс, и он всё время убеждал маму сменить на один из них ее машинку. Но ничто не может заставить маму согласиться на замену. Она говорит, ее старая машинка гораздо надежнее. Это правда. Компьютеры в магазине отключались по меньшей мере раз в неделю – дядя Альфред говорил: это из-за деятельности в Столлери, – но треск маминой пишущей машинки беспрестанно разносится по всем этажам дома.