Диана Джонс - Судьба Конрада

Милли расплылась в ликующей дрожащей улыбке.

– Что я тебе говорил? – вставил Кристофер.

Было ясно, что у него по-прежнему серьезные проблемы.

– Я сказал, что поговорю с тобой позже, Кристофер, – заметил Габриэль де Витт и повернулся к миссис Хэвлок-Хартинг. – Могу я оставить все нерешенные вопросы в ваших компетентных руках, прокурор? Мне более чем пора возвращаться в свой мир. Пожалуйста, засвидетельствуйте мое почтение его величеству и мою благодарность за то, что он предоставил мне свободу проводить здесь расследование.

– Непременно, – ответила внушительная леди. – Без вас мы бы испытывали немалые затруднения, монсиньор. Но, – добавила она с гораздо большим сомнением, – ваша магия прошлой ночью точно остановила эти ужасные изменения вероятностей?

– Совершенно точно, – ответил Габриэль де Витт. – Какой-то глупец заклинил кнопку сдвига, вот и всё.

Я видел, как Кристофер вздрогнул от этих слов. К счастью, Габриэль де Витт не заметил.

– Если у вас возникнут еще какие-то проблемы, – продолжил он, – пожалуйста, пришлите за мной подходящего чародея. А теперь, все готовы? Нам пора уходить.

Бросившись ко мне, Антея крепко меня обняла:

– Возвращайся, Конрад, пожалуйста!

– Конечно, он вернется, – нетерпеливо произнес Габриэль де Витт. – Никто не может навсегда покинуть свой мир. Конрад вернется, чтобы стать моим постоянным представителем в Седьмой серии.

Я только что вернулся в Седьмую серию, чтобы стать здесь агентом Крестоманси.

До того я провел шесть блаженно счастливых лет в Замке Крестоманси, изучая магию, о которой даже не мечтал, и подружившись с остальными юными кудесниками, обучавшимися там – Элизабет, Джейсоном, Бернардом, Генриеттой и другими. Хотя первая неделя вышла тяжелой. У Кристофера были такие серьезные неприятности – и он так злился по этому поводу, – что Замок словно попал в эпицентр грозы, пока Габриэль де Витт не простил его. И оказалось, что Милли подхватила грипп. Поэтому она мерзла. Она так сильно заболела, что в новую школу отправилась только после Рождества.

По окончании шести лет, когда мне исполнилось восемнадцать, Габриэль де Витт вызвал меня в свой кабинет и объяснил, что я должен вернуться домой в Седьмую серию, иначе начну исчезать из-за того, что нахожусь в чужом мире. Он предложил мне поступить в Ладвичский университет, чтобы заново привыкнуть к своему миру. Также он сказал, что ему жаль терять меня, поскольку я единственный человек, способный образумить Кристофера. Не уверен, что кто-либо вообще на это способен, но Кристофер, кажется, тоже так считает. Он попросил меня вернуться на следующий год, чтобы быть шафером на его свадьбе. Они с Милли решили использовать золотое кольцо с жизнью Кристофера в качестве обручального – по-моему, хороший способ сохранить его в безопасности.

В общем, я записался студентом в Ладвиче и живу с мистером Прендергастом на его квартире напротив театра эстрады. Хотя мистер Прендергаст и не актер на самом деле, он жить не может без театра. Антея хотела, чтобы я поселился с ней. Она постоянно звонит мне из Нового Рима, чтобы сказать, что я должен жить с ней и Робертом, как только она вернется. В Новом Риме она наблюдает за своим последним показом мод – она стала известным дизайнером. А Роберт снимается в Африке – он стал актером, как только полиция отпустила его. Миссис Хэвлок-Хартинг решила, что, поскольку Роберт обнаружил обман мистера Амоса, только когда умер его отец, и тут же отказался участвовать в нем, он не может быть признан виновным. Хьюго пришлось тяжелее, но в конце концов его тоже освободили. Теперь – и я едва мог поверить, когда мистер Прендергаст сообщил мне – Хьюго и Фелиция управляют книжным магазином в Столлчестере. Моя мать по-прежнему пишет книги у них на чердаке. На следующих выходных мы едем навестить их.

Мистер Амос по-прежнему в тюрьме. В прошлом году его перевели на тюремный остров Святой Елены. А графиня с шиком живет в Буда-Париче, не желая показываться в этой стране. И – мистер Прендергаст не уверен, но думает, что это так – мистер Сейли, выйдя из тюрьмы, отправился туда к ней. Во всяком случае в Столлчестере теперь другой мэр.

О моем дяде Альфреде ни слуху ни духу с тех пор, как его забрал Ходок. Теперь, когда я знаю столько всего, я не удивлен. Ходоки – посланники Повелителей Кармы, а дядя Альфред пытался использовать Повелителей Кармы в своих махинациях.

Столлери превратилось в руины, с грустью сообщил мистер Прендергаст, и стало точно таким же, как остальные заброшенные особняки вероятностей. Я вспомнил, как миссис Бэлдок и мисс Семпл в слезах выходили из лифта, и поинтересовался, что стало со всем Персоналом, который потерял работу.

– О, тут вмешался король, – весело ответил мне мистер Прендергаст. – Он всегда ищет хорошо обученных слуг для королевских резиденций. Они все получили королевскую работу. Кроме Манфреда, – добавил мистер Прендергаст. – Ему пришлось отказаться от актерства после того, как в одной сцене в подземелье он упал сквозь стену. Думаю, он теперь учитель.

Король хочет видеть меня завтра. Я жутко нервничаю. Но Фэй Марли обещала проводить меня, как минимум до дверей, и держать за руку. Она хорошо знает короля и говорит, что, возможно, он хочет сделать меня особым следователем, как мистера Прендергаста.

– Ты замечаешь то, чего не видят другие, дорогой, – сказала она. – Не волнуйся так сильно. Всё будет хорошо, вот увидишь.

Royal blue – так в Англии называется яркий оттенок синего цвета.

Глагол champ означает чавкать, грызть, давить, мять.

Летние ночи (фр.)

Примерно 2,4 метра.