Диана Джонс - Судьба Конрада

Никогда в жизни я еще не испытывал такого стыда. Мне хотелось забраться в какую-нибудь дыру и закопаться там. Я посмотрел на Антею, уверенный, что она должна чувствовать себя не менее ужасно. Но сестра разглядывала нашу мать почти восхищенно. С расплывшейся на лице нежной улыбкой она сообщила Хьюго:

– Моя мать – любительница пошутить. Я знаю это платье. Она хранит его, чтобы смущать им людей.

Моя мать проплыла через комнату, будто королева, пока не оказалась лицом к лицу с графиней.

– Добрый вечер, Доротея, – поздоровалась она. – Похоже, ты стала гораздо утонченнее с тех пор, как вышла замуж за деньги. Что стало с твоей мечтой стать актрисой? – она повернулась к леди с лорнетом и пояснила: – Понимаете, мы с Доротеей вместе учились в школе.

– Действительно, – ледяным тоном ответила графиня. – Что стало с твоей мечтой писать, Фанни? Кажется, я не читала ни одной книги, написанной тобой.

– Это потому, что ты всегда плохо умела читать, – парировала моя мать.

– Что ты здесь делаешь? – вопросила графиня. – Как ты попала внутрь?

– Обычным способом. На трамвае. Охранник у ворот прекрасно меня помнил, а милый новый дворецкий впустил меня в дом. Он сказал, у него есть инструкции насчет бедных родственников.

– Но почему ты здесь? Ты поклялась на моей свадьбе, что ноги твоей больше не будет в Столлери.

– Имеешь в виду, когда ты вышла замуж за того актера? Ты должна понимать, что только самая неотложная причина могла привести меня сюда. Я пришла…

Ее прервал мистер Амос. Его лицо приобрело странный цвет, и, кажется, он дрожал, когда подошел к моей матери. Он положил ладонь на ее изъеденный молью рукав:

– Мадам, полагаю, вы слегка переутомились. Позвольте проводить вас к нашей экономке?

Моя мать бросила на него короткий презрительный взгляд:

– Помолчи, Амос. Тебя это совершенно не касается. Я здесь исключительно для того, чтобы не позволить моей дочери выйти замуж за этого сына Доротеи.

– Что ? – воскликнула графиня.

– ЧТО? – еще громче воскликнула с другого конца комнаты леди Мэри и вскочила на ноги. – Здесь, должно быть, какая-то ошибка, милочка. Роберт женится на мне .

Граф Роберт кашлянул:

– Никакой ошибки. Ну или совсем чуть-чуть. Пока вы трое не решили мою судьбу вместо меня, я должен сказать, что уже решил ее сам, – он подошел к Антее и положил ее ладонь себе на руку. – Это одно из объявлений, которые я собирался сделать. Мы с Антеей поженились две недели назад в Ладвиче.

По всей комнате пронеслись резкие вздохи и шепотки. Моя мать и графиня уставились друг на друга с почти идентичным возмущением. Граф Роберт счастливо улыбнулся им, а потом – всем таращившимся гостям, словно его заявление было самой радостной новостью на свете.

– А сегодня утром в Столлстиде Хьюго женился на моей сестре Фелиции, – добавил он.

– Что ? – прогремел мистер Амос.

– Но она не могла, дорогой, – произнесла графиня, – я не давала своего согласия.

– Она совершеннолетняя. И не нуждается в твоем согласии, – ответил граф Роберт.

– А ну-ка послушайте, юный лорд, – сказал мистер Сейли, вставая и надвигаясь на графа Роберта. – У меня договоренность…

Мистер Амос перебил его, внезапно проревев:

– Я запрещаю это ! Я запрещаю всё !

Все уставились на него. Его лицо побагровело, глаза выпучились, и, казалось, он давится от ярости.

– Я отдаю здесь приказы, и я запрещаю! – крикнул он.

– Он сошел с ума, – сказала какая-то герцогиня рядом со мной. – Он всего лишь дворецкий.

Мистер Амос услышал ее.

– Нет, я не дворецкий! – прогремел он. – Я граф Амос Тесдиник из Столлери, и я не позволю, чтобы мой сын женился на дочери самозванки!

Тут лица всех присутствующих обратились к графине, причем у моей матери с ужасно саркастическим выражением. Графиня развернулась и укоризненно протянула руки к мистеру Амосу.

– О, Амос! – трагично произнесла она. – Как ты мог ? Зачем ты нас так выдал?

– Какая жалость, правда? – произнес Хьюго, обняв леди Фелицию.

Мистер Амос повернулся к нему – такой злой, что его лицо стало пурпурным.

– Ты ! – закричал он.

Кто знает, что могло произойти. Мистер Амос швырнул в Хьюго и леди Фелицию молнию заклинания. Хьюго вскинул руку и, похоже, отослал заклинание обратно. Вступила леди Мэри, стрельнув шипением прямо в Антею. Моя мать развернулась и послала в леди Мэри жужжащие рои колдовства. Леди Мэри закричала и ударила в ответ, из-за чего воронье гнездо волос моей матери рассыпалось по плечам. Мистер Сейли, Антея, граф Роберт и некоторые гости тоже швырялись магией. Комната жужжала от нее, словно потревоженное осиное гнездо, и к этому примешивались визги и крики. Несколько кресел опрокинулось, когда большинство гостей попытались отступить к Банкетному Залу.

Мистер Прендергаст снова распахнул двери. Его голос перекрыл остальной шум:

– Лорды, леди и джентльмены, пожалуйста, внимание! Встречайте Королевского Чрезвычайного Уполномоченного!

Заклинания остановились, крики замолкли. Все уставились на новоприбывших. Мистер Прендергаст встал в стороне от дверного проема и объявлял каждого входившего. Их была целая толпа. Первые двое – крупные важные мужчины в темных костюмах – немедленно встали по бокам от мистера Амоса.

– Сэр Саймон Колдвелл и капитан Уильям Форсайт, – прогудел мистер Прендергаст, – личные чародеи его величества короля.

Мистер Амос с пораженным затравленным выражением переводил взгляд с сэра Саймона на капитана Форсайта, но, когда по бокам от графа Роберта встали две нарядно одетые леди, у него сделался немного более счастливый вид.

– Принцесса Вильгельмина и мадам Анастасия Дюпон, королевские колдуньи, – объявил мистер Прендергаст.

Услышав это, граф Роберт сильно побледнел.

При объявлении следующей группы побледнели уже многие гости.

– Миссис Хэвлок-Хартинг, королевский прокурор, – нараспев произнес мистер Прендергаст. – Мистер Мартин Бейнс, юрисконсульт его величества. Лорд Констант Гудвеллский и леди Пирс-Уиллоби, верховные судьи короля…

Я забыл остальных, но все они являлись представителями закона, а миссис Хэвлок-Хартинг, в частности, была чистым ужасом: серая, суровая и безжалостная. Расходясь по комнате, чтобы освободить дорогу следующей группе людей, все они одаривали проницательным взглядом каждого, находившегося в Салоне.

– Главный комиссар полиции, сэр Майкл Уизерби. Инспекторы Хэнбёри, Кардросс и Гоуринг, – прогудел мистер Прендергаст.

Вошли люди в полицейской форме.

Примерно тогда до меня дошло, что это те люди, которых графиня велела послу отправить в гостиницу в Столлчестере. Я был слегка ошеломлен дерзостью графини. Я попытался представить всю их толпу в «Гербе Столлчестера» или в «Королевском Олене» – а, может, и там и там, учитывая, как их много, – но мое воображение отказывало. Графиня явно поняла, что натворила. Она спрятала лицо в ладонях. Когда вошла инспектор Гоуринг и с каменным выражением лица встала рядом с ней, у графини сделался такой вид, словно она сейчас упадет в обморок. Двое других инспекторов встали рядом с мрачным Хьюго и будто пожелтевшим мистером Сейли, а главный комиссар прошагал через Салон и встал у дверей в Банкетный Зал. Те из гостей, которые тихонько пробирались к этим дверям, поспешно сели обратно.