Диана Джонс - Судьба Конрада

– О, хорошо, мы можем видеть ! – сказала Милли.

« И нас могут увидеть!» – подумал я. Но нам надо было как-то выбраться из поместья. Я побежал изо всех сил туда, где, как мне казалось, находятся главные ворота, придерживаясь прямой линии вдоль дороги по скошенной траве парка. Я чувствовал, что не выберусь из Столлери достаточно быстро.

Где-то рядом с нами раздалось глубокое «гав!», сопровождаемое топотом мощных лап. Я забыл про Чемпа. Я произнес плохое слово и замедлился. Милли тоже.

– Это сторожевой пес? – спросила она – кажется, она нервничала еще больше меня.

– Да, но не беспокойся, – ответил я, пытаясь говорить по-настоящему уверенно. – Он меня знает, – и позвал: – Чемп! Эй, Чемп!

Вначале мы могли определить местоположение Чемпа по топоту и тяжелому дыханию. Потом из тьмы появился его громадный несущийся силуэт. Мы с Милли запаниковали и вцепились друг в друга. Но Чемп просто повернул к нам, показывая, что знает о нашем присутствии, и помчался дальше, испустив еще одно глубокое «гав».

Секунду спустя на некотором расстоянии поднялся ужасающий шум. Чемп разразился лаем – глубоким грудным лаем, похожим на гром. К нему присоединилась другая собака – высоко и пронзительно – и тявкала, и тявкала, и тявкала, производя даже больше шума, чем Чемп. Начала безумно ржать лошадь – снова и снова. С голосами животных смешались кричащие людские голоса – некоторые высокие, некоторые низкие и сердитые. Мы понятия не имели, что происходит, пока не крикнул еще один звучный голос:

– Замолчите, все !

И тут же воцарилась тишина. Тот же голос продолжил:

– Да, Чемп, я тоже тебя люблю. Только убери, пожалуйста, лапы с моих плеч.

– Кристофер ! – закричала Милли и бросилась на голос.

Когда я догнал ее, она вцепилась обеими руками в руки Кристофера и, кажется, плакала.

– Всё хорошо, Милли, – говорил Кристофер. – У меня просто возникли небольшие проблемы с изменениями. Больше ничего не случилось. Всё хорошо !

Позади них на фоне темного неба маячил фургон Странников с запряженной в него разозленной белой лошадью. За ее подергивающимися ушами и хлещущим хвостом я видел мужчину на козлах. Его кожа была такой темной, что я не мог разглядеть его ясно. Только глаза, смотревшие то на меня, то на Милли. Сидевшую рядом с ним маленькую белую собаку разглядеть было гораздо проще. Последними я выхватил лица женщины и двух детей, смотревших на нас из-за плеч мужчины.

Тут маленькая белая собака решила, что я нарушитель, и снова начала тявкать. Чемп на земле рядом со мной воспринял это как смертельное оскорбление и ответил. Они так громко переругивались, что могли разбудить и мертвого.

– Заткни их! – проревел я, перекрикивая шум. – В особняке полно юристов и полиции!

– И Габриэль здесь! – воскликнула Милли.

Кажется, ее запоздало накрыло реакцией от нашего побега на волосок от гибели. Во всяком случае, она дрожала с ног до головы.

– Молчать ! – велел Кристофер собакам, и они замолчали. – Я знаю , что он здесь. Габриэль и его веселые ребята вчера облазили все башни и пустые замки, изучая изменения. Мне пришлось сильно постараться, чтобы не попасться им на глаза.

– Нам надо убираться, – сказала Милли.

– Знаю, – согласился Кристофер и поднял взгляд на Странника, управлявшего фургоном. – Есть ли шанс, что вы сможете подвезти нас немного дальше?

Мужчина что-то пробурчал и повернулся посовещаться с женщиной. Я никогда прежде не слышал язык, на котором они быстро разговаривали. Повернувшись обратно, мужчина сказал:

– Мы можем довезти вас до города, но не дальше. У нас назначена встреча сразу после рассвета.

– Полагаю, там мы можем сесть на поезд, – сказал Кристофер. – Отлично. Спасибо.

– Тогда забирайтесь назад, – велела женщина.

И мы вскарабкались в фургон, оставив Чемпа сидеть посреди парка грустным темным холмиком. Странник щелкнул лошадь кнутом, и фургон тронулся.

Фургон был странным. Я так и не разглядел его как следует, поскольку внутри было очень темно, но он казался гораздо больше, чем я ожидал. Было тепло – мне, по крайней мере: Милли так и продолжала дрожать, – и нас окружали теплые запахи одежды, лука и специй с оттенком металлического запаха жести. Где-то на стенах постоянно позвякивали и дребезжали вещи, которых я не видел. Там имелось что-то вроде скамеек, и мы с Кристофером сели на них, поместив между нами Милли, чтобы согреть ее. Двое детей поспешно забрались внутрь, чтобы сесть напротив и таращиться на нас в полутьме так, словно мы были самым странным явлением на свете. Но общаться с нами они не желали, что бы мы ни говорили.

– Они опять застеснялись. Не обращайте внимания, – сказал Кристофер. – Ты почему бежишь из Столлери, Грант?

– Я убийца, – ответил я и рассказал ему про призрак и фотоаппарат.

– О, – спокойно произнес Кристофер и некоторое время спустя продолжил: – Я почти готов поверить, что у тебя и правда дурная карма, Грант, хотя и знаю, что это не так. Тебя преследует отвратительнейшее невезение. Возможно, из-за магии. Ты знаешь, что, когда мы впервые встретились, ты с ног до головы был покрыт заклинаниями? Одно из них могло быть смертоносным. Но я думал, что снял с тебя все, пока мы шли через парк.

– О, – в свою очередь произнес я и сердито объяснил: – Одно из этих заклинаний должно было заставить мистера Амоса взять меня на работу.

– Знаю, – ответил Кристофер. – Поэтому я и снял их с тебя. Мне нужна была эта работа. А что Габриэль делал в Столлери – ну, помимо того, что искал нас с Милли?

– Арестовывал мистера Амоса. Ты знал, что он мой дядя?

– Габриэль не может быть твоим дядей. Он из Двенадцатой серии.

– Нет, дурачина – мистер Амос. Моя мать сказала, что ее муж был братом мистера Амоса.

– Обычно это делает человека твоим дядей, – согласился Кристофер.

– И мистер Амос на самом деле граф Столлери, – сообщил я ему. – Вовсе не граф Роберт. Его отец был актером по имени мистер Браун. Графиня на самом деле заурядная миссис Браун.

Кристофер пришел в восторг.

– Расскажи мне всё, Грант, – попросил он.

И я рассказал.

– А ту ведьму – леди Мэри – они тоже арестовали? – спросила Милли, стуча зубами.

– Не думаю, – ответил я, – но, возможно, они арестуют мистера Сейли.

– Какая жалость, – сказала Милли. – Леди Мэри заслуживает ареста. Она использует магию самым гнусным образом. Но… Нет, помолчи, Кристофер. Прекрати вставлять умные замечания, и расскажи мне, что случилось с тобой на этот раз. Как ты оказался со Странниками?

– Воспользовавшись мозгами, – ответил Кристофер, – наконец-то. Пока они не сгнили и не вывались из головы. Признаю, я серьезно застрял там – во всех этих башнях и особняках. Каждый раз, когда происходило изменение – а их было множество, – я всё больше удалялся от Столлери. А половину времени вообще никаких путей куда бы то ни было не появлялось, даже когда я выходил наружу. Я ужасно устал, проголодался и запутался. Я находился в гигантском здании, полностью сделанном из стекла, когда вся сцена заполнилась людьми Габриэля. Вы когда-нибудь пробовали спрятаться в стеклянном доме? Не пробуйте. Это невозможно. И они оказались между мной и дорогой на крышу, так что я не мог подняться, чтобы подождать там следующего изменения. И я запаниковал. А потом подумал: должен быть другой путь! Потом я подумал о Чемпе. Чемпу никогда не позволялось заходить внутрь дома…