Татьяна Павлюченко - Тааль

И взяв со стола папочки и бумажечки, зашагал к выходу. «Столько возможностей у нас, а всё эта бюрократия проклятая, вот и ходи с этой макулатурой повсюду».

— Ну, что ж, давайте присядем на дорожку, — предложила Настя. — Не известно, вернемся ли мы сюда ещё, — в голосе девочки звучала тоска.

Немного посидев, ребята поднялись и молча тронулись. Никита и Саша несли немногие пожитки и кое-какую еду про запас. С собой решили лишнего не брать, надеясь все необходимое найти в дороге.

Увидев необычный, очень яркий цветок, Настя склонилась и уже собралась было сорвать его, но Алешина рука остановила её.

— Подожди, мы ведь не знаем, что это за растение. Думаю, не стоит рвать все, что захочется. Вдруг оно ядовито?

— Не перестраховывайся Леш, это всего лишь безобидный цветок, — отмахнулась девочка.

— Не скажи. Пообещай, что будешь, по крайней мере, соблюдать элементарную осторожность.

— Точно, точно, — влез в разговор Саша. — Нас Виктор Иваныч заставил на зубок выучить всё, что относится к ядам. Расскажи-ка ты Лешка, у тебя лучше получится.

— Общие сведения, — начал мальчик, — в мире растений существует два вида ядов, которые можно легко определить. Синильная кислота имеет запах горького миндаля или персика. Щавелевая кислота распознается по острому, болезненному, обжигающему ощущению при соприкосновении с кожей или языком.

— Не забудь про растения, которые следует избегать, — перебил Алешу брат и сам же продолжил, — любые растения с млечным соком, если они однозначно не определены как безопасные (например, одуванчик), растения красного цвета, плоды, которые имеют пять долек. Растения с мелкими колючками: они вызывают раздражение слизистых рта и пищеварительного тракта. Старые и увядшие листья. Некоторые из них выбрасывают смертельные токсины в период увядания (например, ежевика, малина, слива, персик и вишня).

— Вот это лекция! — протянул Никита. — А можно повторить еще раз?

— Обязательно, но только во время привала.

Во время привала Саша смачно ел банан. Ребята что-то обсуждали рядом.

— Класс! Думал, объемся в первый день, сегодня уже третий пошел, а я все ем и ем. Из меня бы классный Робинзон Крузо получился, питаюсь всем, что вижу. Ну, почти, — добавил он, посмотрев на проползающую мимо мохнатую гусеницу.

— Эй, Лешка, хватит базарить, иди поешь райских плодов.

— Подожди, — отмахнулся тот, — некогда.

Ребята продолжали живо что-то обсуждать.

— Небось, планы строят, Наполеоны. Э-э-э! — Саша заоглядывался по сторонам. — Что за шутки! Вы чего мне подстроили, Коперфилды. Э-э-э, Лешка, Никита. — Саша ещё раз подергал мальчиков за руки.

— Да отстань ты, видишь, мы заняты.

— Ма-а-ма!

С таким голосом можно было транслировать футбольный матч, причем без микрофона. Тут уж ребята не выдержали и повернулись.

— Ну, чего так орешь… — договорить Никита не смог.

Он, как и все, с открытым ртом уставился на Сашу, который с выпученными до невозможных размеров глазами и бананом в руке, восседал на дереве, но не просто, а поднимался на нем вверх. Дерево росло на глазах. За доли секунды оно было уже наравне с ребятами и, похоже, это было самое начало.

— Прыгай, — быстрее всех сообразила Настя.

Но без шоковой терапии было, наверное, не обойтись. Мальчик так и сидел, боясь пошевелиться, а глаза, интересно как такое возможно, делались все больше и больше. Теперь они соревновались с открытым Никитиным ртом, что шире. На помощь пришел брат, он подпрыгнул и, ухватившись за ногу, сдернул Сашу вниз. Они так и остались лежать на земле, наблюдая, как дерево мощными толчками устремлялось все выше.

— Ну и ну! — первым заговорил Никита. — Вот это фокусы. А если такое случится, когда мы будем спать? Прикинь, Санек, просыпаешься утром, а вид какой…

— Все, хватит, пора линять с этого острова, пока целы, — не разделил Саша Никитиного восторга.

— Слушай, Сашка, а ты здорово смахивал на Мюнхаузена, когда тот на пальме поднимался, — ребятам становилось весело.

— А ты ему не родственник случайно? — поддержала шутку Настя. — Вы чем-то похожи, не внешне, конечно, по образу жизни.

— Сами вы Мюнхаузены с Вини Пухом скрещенные. Посмотрел бы я на вас, окажись вы вместо меня там, — он поднял голову, дерево больше не росло. — Смотрите, стоит, как тут и было. Вот, я тебе, — с обидой мальчик пнул по дереву, и тут же оказался на земле. — Черт, на банане что ли поскользнулся? — огляделся он.

Ребята опять стояли с вытянувшимися физиономиями.

— Вы чего? Понравилось?

Они молча показывали пальцами на землю. Саша перевел взгляд. Вокруг дерева, как в сказке, со звуком «чпок», выскакивали грибы, занимая всю землю возле только что выросшего дерева.

Не успели ребята слова вымолвить, как пришлось удивиться снова. Бедные глаза и рты… В небе, прямехонько над новоиспеченным заповедным уголке природы, точнее сказать — пятачке, остановилась непонятно откуда взявшаяся тучка и начала полив свежевыросшей растительности. Причем поливался только этот участок, радиусом два метра. Рядом стояла отличная солнечная погода без намека на сырость. Ребята уселись на землю и молча наблюдали очередное чудо.

Яркая вспышка, какофония каких-то звуков, затем полнейшая тишина и темнота…

Озираясь вокруг, никто ничего не мог понять. Где-то рядом почему-то слышался шелест волн. Ветер приносил аромат неизвестных цветов.

Когда глаза привыкли к темноте, Вадим смог разглядеть небольшую хижину, покрытую пальмовыми листьями, которая стояла недалеко от линии берега. Сам он сидел у самой воды, и набегающие волны чуть задевали кончики его туфлей.

— Длинный… Горка… Шестеренка… Где вы?

Никто не откликался. «Что же случилось? Может, я сплю? Да нет, все реальное. Фантастика прямо. Куда же все запропастились? Может, я сошел с ума? Поэтому и нет никого, с ума ведь компанией не сходят».

Вдруг слева от него раздалось невнятное бормотание:

— Черт, черт, черт! Надо же было так застрять. Увидит кто, на смех поднимет.

— Длинный это ты?

— Я, кто же ещё. Помоги мне что ли?

— А что с тобой?

Наклонившись поближе к своему другу, Вадим увидел, что тот попал в какую-то яму. И теперь оттуда виднелось пол туловища с руками и головой и часть ног ниже колен, причем колени были плотно прижаты к груди.

— Видишь же, что в ловушку какую-то попал и застрял. Дай руку и вытяни меня отсюда, а то там снизу камни какие-то.

Не успел ещё Вадила спасти товарища, как из шалаша напротив раздался крик:

— Где я? Кто я? Помогите!!! — голос Шестеренки перешел на визг.

— Не блажи, — остановил его Длинный, которому, наконец-то, удалось выбраться. — Никто из нас не знает, где мы очутились. Явно у какого-то моря, ночью точнее все равно не узнать.